Что такое "молодежь"

Фрагмент книги "Новая молодежная политика 2003-2005" (Издательство "Европа")

Прежде чем говорить о том, что происходило в 90-х, надо разобраться все-таки с самим понятием "молодежь". Очевидный вывод, до сих пор почему-то не сделанный: эту группу населения в приложении к политическому процессу ни в коем случае нельзя рассматривать как монолитный сегмент в возрастных рамках среднестатистического советского комсомольца. Чтобы не усложнять ее структурирование введением понятий о субкультурах и т.д., правильнее разделять молодежь на поколения. Возраст в молодости воспринимается как намного более значимая субстанция, нежели в старости. В детском саду разница в год - пропасть. Когда человеку перевалило за шестьдесят, эта разница - ничто. В средней школе человека считают "младшим", если он родился как минимум на полтора-два года позже. Для старости два года - мизер.

Так почему же в политике молодежь присутствует как однородная демографическая масса? Естественно, это ошибочный подход, особенно неверный для эпохи больших перемен. Саму молодежь в политологии необходимо делить на поколения1. Разница между поколениями в молодости составляет не более шести лет. Два молодых человека просто не смогут понять базовые жизненные установки друг друга, если один старше другого на больший срок.
Тех, кому было 12-18 лет, то есть родившихся с 1973 по 1979 год, можно отнести к "потерянному поколению". У них оказались выбиты ценностные ориентиры, они были практически лишены возможностей, которые подарил "период первоначального накопления капитала". И, кстати, именно они сейчас, в 2005 году, совершают, по советской логике, переход от молодости во взрослую жизнь. Однако это не так, все эти люди давным-давно "повзрослели". Кто-то в 1991-м, кто-то в 1993 году. Взросление было непростое потому, что воспитание-то их было советское, а жить пришлось в рыночной системе.

Старшему поколению - тем, кому в 1991 году перевалило за девятнадцать, было попроще. Им было легче "перестроиться", "приспособиться" под рынок, так как они уже при позднем Горбачеве были социально более активны, больше читали, могли лучше анализировать происходящее в стране, нежели их младшие братья из "потерянного поколения". Все они были нацелены на успех, и кто-то этого успеха действительно добился, хотя опять же единицы. Они играли важную роль в "стоянии у Белого дома", спасшем Ельцина, а потом до политики им стало "по барабану", потому что главным критерием успешности в то время была отнюдь не политическая карьера, а коммерческий ларек и подержанная иномарка. К этому стремилась вся страна, но лучше всего получалось достичь своеобразного "идеала" как раз у поколения, о котором мы говорим, то есть у тех, кому сейчас от 32 до 38 лет. Другое дело, что критерии успеха давно изменились. Это поколение нас особо не интересует: в 2005 году они даже под советское определение "молодежи" не подпадают. Но сказать о них необходимо, чтобы было понятно происходившее в российской политике в 90-х годах.

Наибольший интерес для нас представляют родившиеся с 1980 по 1985 год, то есть те, кому сейчас 20-25 лет. Они-то и являются движущей силой всех современных молодежных движений, они - лицо современной молодежи. Время перестройки эти ребята провели в пеленках и в детских садах, а когда развалился Советский Союз, самые молодые из них только пошли в школу, а самые старшие - перешли в 6-й класс. Что они тогда понимали? Какая политика? Какое "потерянное поколение"? Зато росли они в интереснейший период. У них не было того мучительного разлома сознания, которое пережило большинство россиян в 1993 году, у них не осталось почти никакой памяти о временах гайдаровских экспериментов. Табула раса, надписи на которой оставляли, с одной стороны, царившие в информационном пространстве олигархические СМИ и с другой - кухонные разговоры родителей о политике, полностью противоречащие тому, что изрыгалось со страниц и экранов массмедиа.

Поколение тех, кому сейчас от 16 до 20, тоже приковывает к себе внимание политических сил. И не только в силу электоральных причин - но и потому, что они уже приходят на смену нынешним "молодежным активистам". Вчерашние школьники и школьницы - нормальное явление в большинстве молодежных организаций. И за этих ребят сейчас также идет ожесточенная борьба и слева, и справа, и в центре. В случае если расчет делается на длительную стратегическую перспективу, борьбу следует вести именно за них. Если же говорить о тактических решениях, то наиболее перспективным выглядит все же поколение молодежи 20-25 лет. При этом необходимо рассматривать каждого конкретного кандидата отдельно, особенно учитывая ситуацию в его семье: "юного человека в 14-15 лет семья делает политиком, потому что они знают, сколько родители зарабатывают и можно ли на эти деньги прожить, обсуждают с родителями ситуацию в стране и мире, новости по телевидению или присутствуют при этом. Семья - самая политизированная ячейка общества"2.

Между тем понимания того, что молодежь не может быть едина, что в молодежи есть субкультуры (хиппи, панки, скины, наци и другие), что разница в 5-6 лет - это уже поколенческая разница, что, наконец, внутри молодежи есть и образовательные границы (интересы вузовца и пэтэушника серьезно расходятся), так вот, такого понимания нет до сих пор. Нет ни у государства, ни у партий, ни у тех, кто по идее должен разбираться в этом. Александра Буратаева, член профильного комитета Госдумы и бывший лидер "Молодежного единства", на вопрос о том, на кого рассчитана ФЦП "Молодежь России 2001-2005 гг." (тогда она лоббировала продление программы до 2010 года), уверенно ответила: "На молодежь в возрасте от 14 до 30 лет"3. Комментарии, как говорится, излишни. А ведь эта федеральная целевая программа - единственная государственная, направленная на воспитание молодежи в сфере политики.

О том, как реализуется эта программа, автору доходчиво рассказали два человека - живущий в Великом Новгороде Михаил Бударагин, который около четырех лет был активистом различных молодежных движений и не понаслышке знаком с работой программы, а также Отар Макиев, председатель комитета по делам молодежи администрации Новосибирской области. Несмотря на грандиозную разницу в возрасте и во взглядах на проблему, то, о чем они говорили, по сути идентично.

Процитирую Бударагина: "Одна из первых причин, мешающих реализации любой, даже самой умной и четкой областной молодежной программы - большое количество кабинетов, в которых "вершатся судьбы" молодежи. Городской комитет по делам молодежи, областной комитет по делам молодежи, Дом молодежи, центр "Сам", студенческий союз, городской и областной комитеты образования. В кабинетах сидят люди. И чем больше становится этих людей, тем запутанней оказывается система, тем труднее с кем бы то ни было о чем бы то ни было договориться. Не всегда в одном кабинете знают, чем именно занимаются в другом. И, конечно же, все пишут отчеты. За месяц, за квартал, за полгода, за год. Где уж тут заниматься молодежной политикой?"

И теперь для сравнения слова Отара Макиева: "На сегодняшний день реализуется проект Общественного совета по молодежной политике на уровне администрации области. Функции совета - общественная экспертиза деятельности администрации области в плане реализации молодежной политики. Комитет по делам молодежи администрации Новосибирской области создан для того, чтобы молодежь сама стала участником социальных и экономических процессов. Уже третий год работает Областной молодежный парламент4".

Общего в этих высказываниях много. Единственное отличие - чиновник ставит себе это в плюс, а молодой человек уверен, что именно эти комитеты с их бюрократией убивают само понятие "молодежная политика". И согласиться необходимо именно с молодым человеком. Ведь если посмотреть, что же реального сделал тот же молодежный комитет в Новосибирске, то итоги довольно неутешительные. По словам Макиева, они "проводят молодежные концерты, соревнования и другие культурно-массовые мероприятия", однако это не является основным направлением. Основное, оказывается, это развитие молодежного предпринимательства: "Правда, пока это сельское предпринимательство. Мы совместно изучаем район, в котором определяются приоритетные направления и экономически выгодные проекты. Ситуацию анализируют в администрациях города и области. И уже потом мы запускаем проект, в котором задействовано молодое поколение россиян", - отмечает Макиев. Что ж, похвально конечно, но уж больно это напоминает целину, с одной стороны, и хлебные местечки для "своих" - с другой.

Простой вопрос "что такое молодежное предпринимательство и чем оно отличается от взрослого?" ставит в тупик любого. А ведь Новосибирская область, по мнению ряда специалистов, одна из лучших в России по организации "молодежной политики". Что же тогда творится в других регионах, представить сложно. Соответственно, глава Минэкономразвития Герман Греф, отказав Буратаевой в продлении ФЦП "Молодежь России" еще на пять лет, поступил совершенно правильно. Расходовать деньги впустую бессмысленно. Хотя, конечно, не надо думать, что теперь, после того, как ФЦП закрыта, "умрут" такие организации, как "Молодежное единство", "Наши", ВАЛ и им подобные. Они и до этого основные финансы получали не в рамках вышеупомянутой программы.

Необходимый вывод из всего этого: что такое молодежь, среди политической элиты сейчас не знает никто. Равно как никто не знает, как с этой молодежью себя вести, хотя все говорят о необходимости некоей абстрактной "молодежной политики".

Примечания:

1Поколения - сходные по строению, образу жизни и другим признакам модификации одного вида, закономерно сменяющие друг друга в процессе жизненного цикла.

2 А.Школьник: "Только 2 процента молодежи интересуются политикой в стране".

3 А.Буратаева. Основные направления работы ФЦП "Молодежь России 2006-2010 гг.".

4 О.Макиев: "Мы делаем акцент на деловую активность молодежи и включение ее в социально-экономические проекты".

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67