"Желать бессмертия - не стыдно!.."

Каждый человек хочет жить долго, и большинство не хочет умирать. Но вот парадокс - мало кто заявляет об этом открыто. Почему же идея радикального продления жизни не объединяет людей в едином общественном порыве и почему не становится общегосударственной задачей? Что нужно сделать, чтобы этого добиться? И нужно ли?

На эти вопросы пытается ответить президент фонда "Наука против старения", руководитель общественной организации "За увеличение продолжительности жизни" Михаил Батин.

"Русский журнал":Михаил, хочу начать с вопроса, ответ на который для большинства людей все-таки далеко не очевиден: зачем человеку нужно жить гораздо дольше или быть бессмертным?

Михаил Батин: Странно, что, когда заходит речь на эту тему, приходится доказывать, что жить долго - это хорошо. И мало кто приводит аргумент о том, что этого невозможно достичь в принципе, чаще - что этого делать не надо. Сам вопрос "зачем" - сложнейший и в некотором смысле тупиковый. У каждого есть свой смысл жизни: дети, любовь, деньги, общение, творчество. Но все перечисленное возможно только при условии, что человек жив. В смерти нет ничего хорошего, по крайней мере, нам ничего об этом не известно. Есть предположения религиозного характера, но строгих подтверждений им мы не знаем.

Наконец, сама природа подталкивает нас к этому, поскольку жизнь - это форма организации материи, направленная на самосохранение. Хотя один из главных аргументов против воплощения идеи бессмертия заключается как раз в том, что это "вмешательство в природу". Но ведь человек начал вмешиваться в природу, пожалуй, с самого своего возникновения на этой планете, а за последние два-три столетия он этим вмешательством уже продлил себе жизнь по крайней мере в полтора раза - с сорока лет до восьмидесяти (если говорить о средней продолжительности жизни). Что такое антибиотики, как не вмешательство в природу? А современная реанимация?

Другой аргумент более прагматичного характера - угроза перенаселения. Это отдельная проблема, которая касается ограниченности ресурсов. Основной наш ресурс - энергия, и на ближайшие 8 миллиардов лет нам ее хватит. Я имею в виду Солнце. Вопрос в том, как делать, чтобы ресурсов хватило всем, но он касается уже социального устройства общества. Как, впрочем, и опасения, связанные с развитием достижений медицины. Реанимация - это достижение человечества, это гуманно, если созданы соответствующие социальные условия. Возможность радикального продления жизни - это тоже гуманно, при условии, что ее качество будет высоким.

РЖ:Но существуют еще и возражения религиозного характера: очень многие люди на планете верят, что после смерти следует некое качественно новое продолжение...

М.Б.: Речь ведь идет об управляемости жизнью и здоровьем человека, а не об отрицании смерти. Если он хочет умереть, то это его право. И это будет не самоубийство, которое считается грехом, а просто отказ от технологий, которые приводят к увеличению продолжительности жизни.

Итак, два главных возражения - природа и религия. С природой человек спорит давно и решает свои задачи, в том числе самосохранения, которые ему эта же природа и поставила. С точки зрения эволюции радикальное увеличение продолжительности жизни является наилучшим способом самосовершенствования. На самом деле, можно предположить, что природа ждет, пока родится человек, который решит проблему бессмертия, а пока этого нет, люди умирают в ожидании "человека бессмертного".

Что касается религиозных соображений, то мы не вступаем здесь в конфликт с религией, как не вступает мобильный телефон или операция по удалению аппендицита. Технология никак не влияет на существование Бога и выполнение нравственно-религиозной программы. Я скажу больше - отказ от продолжения жизни является в православии смертельным грехом - и с этой точки зрения ведь тоже можно рассуждать. А может быть, это и наша религиозная задача - достижение физического бессмертия?

Религия научилась сосуществовать и с теорией Большого взрыва, и с дарвинской теорией эволюции. Кстати, только на днях Ватикан объявил о том, что собирается отметить 200-летний юбилей Чарльза Дарвина, который ожидается в будущем году. А одновременно главный астроном Ватикана сделал еще более смелое с позиций религиозных догматов заявление о том, что не исключает существования жизни на других планетах. Мы хотели бы предложить церкви так же спокойно воспринять данные о возможном бессмертии.

РЖ:Возможно, главный аргумент против заложен в самом человеке, в его психологии?

М.Б.: Вы совершенно правы, и я постараюсь перечислить эти психологические барьеры, выставив их по рангу. Наверное, на первом месте - психологическая защита сознания человека от страшной мысли о том, что он состарится и умрет. Ведь что делает человек, когда видит неминуемую угрозу? Ничего. Психика так устроена еще и потому, чтобы у нас не развивались различного рода фобии. Мы живем сегодня, и нам хорошо, возможность смерти вытеснена из нашего повседневного сознания. Конечно, можно возразить, что в человеке заложено и подсознательное стремление к смерти, к саморазрушению, но это не что иное, как оборотная сторона, другое выражение этого страха.

Люди испокон веков стараются приукрасить смерть, именно потому, что боятся ее. Мы привыкли говорить: "достойная старость", "достойная смерть". Устраиваем красивые похороны, подготавливаем умершего, делая вид, что человек жив. Все это для того, чтобы смягчить восприятие. Если бы этого "культа" не существовало, возможно, человечество относилось бы к смерти по-другому.

На третье место я бы поставил "исторический опыт" - люди всегда умирали и всегда будут умирать, это естественное для них состояние.

Еще традиционное, особенно для русских людей, доминирование сегодняшних задач над перспективными. Проблемы завтрашнего дня более важны, чем то, что может случиться через тридцать лет. Лишь в самом начале пути человек тратит пять лет "впрок", которые окупятся, возможно, через десятилетие, - когда получает высшее образование. Потом он уже редко так поступает.

Ну и наконец, очень важная причина - отсутствие в обществе научного мировоззрения. У многих людей отсутствует склонность рассуждать, думать и выяснять, как мир устроен на самом деле. Человек одновременно поглощает астрологические прогнозы, религиозные проповеди, рекламу стволовых клеток и новость о строительстве термоядерного реактора, причем все вперемешку.

РЖ: Наверное, нужно отметить еще одну вещь: людям вообще неловко, стыдно говорить на эту тему. В академических кругах за разговоры о радикальном продлении жизни часто еще и "бьют". Ведь, заметьте, редко кто из ученых признается в подобной конечной цели своих исследований. Их сегодня единицы, тех, кто заявляет, что борется именно со старением. В основном говорят: "Мы изучаем, какую функцию выполняет тот или иной ген", и не более того. Хотя на самом деле большая часть фундаментальных исследований в биологии в конечном счете направлены на борьбу с болезнями и достижение долголетия. А иначе зачем этот ген нужен? Наверное, для того, чтобы им управлять...

М.Б.: Действительно, далеко не все ученые способны посмотреть на задачу глобально, не говоря уже об обычных людях. Недавно я проводил нечто вроде опроса и интересовался у тех, кто настроен к подобным вещам негативно: "А есть болезнь, которой ты хотел бы болеть?" Ответ - нет. Тогда предлагал рассматривать смерть как совокупность всех заболеваний. Оказывается, "это уже другое". Тогда снова просил назвать хотя бы одну болезнь. Болеть люди точно не хотят, а умирать...

РЖ:Общественная организация "За увеличение продолжительности жизни", лидером которой вы являетесь, создана для того, чтобы как-то изменить эти настроения в обществе?

М.Б.: В том числе. Мы ставим перед собой задачу сформировать в России "социальный заказ" на радикальное увеличение продолжительности жизни. Это не политический лозунг и стремление привлечь как можно больше сторонников под свои знамена, - мы стремимся сформировать носителей научного мировоззрения, энтузиастов, людей, которые помогли бы другим преодолеть этот самый психологический барьер. Конечная цель - сформировать заказ общества на то, чтобы ресурсы государства пошли на решение этой задачи. Тогда государство поймет, что обществу нужно в первую очередь.

Возможно, мы выбрали самый сложный путь - сформировать общественное мнение, повлиять на мировоззрение общества. Но почему-то мне кажется, что в этом есть здравое зерно. Хотя, с другой стороны, сама элита может принять такое решение волевым способом, первые лица объявят о важности проблемы, как это было с нанотехнологиями. Мы также планируем активно способствовать развитию медицинских, биологических, информационных и других технологий, которые могут помочь существенно увеличить продолжительность жизни.

Мы хотим тотально охватить проблему с разных сторон в ее сегодняшнем понимании - со стороны генетики, биофизики, фармакологии, изучения деятельности мозга, лечения регуляторных систем, наномедицины, развития материалов, криобиологии. Это большой комплекс задач, которые мы хотим систематизировать, и еще важно сформулировать некую программу, стратегию и комплекс исследований, которые нужно вести.

РЖ:Эта задача кажется необъятной и трудновыполнимой. Как вы собираетесь ее осуществлять?

М.Б.: Мы провели обширный мониторинг и отобрали около 50 российских и зарубежных ученых, имеющих отношение к этой проблеме, работающих в интересующих нас областях. Мы выделяем им гранты, но не на исследования, а на формулирование проблемы, они должны изложить свои представления о том, в каких направлениях должна вестись работа, ее этапах, промежуточных и отдаленных результатах. Когда эта работа будет закончена, постараемся свести эти "заявки" в единый текст. Таким образом мы организуем заочный мозговой штурм и одновременно пробуем взглянуть на проблему с разных сторон, что даст возможность найти нестандартные решения.

Российская наука, к сожалению, организована так, что подобный подход просто исключается, а вот на Западе он бывает весьма эффективным. Сошлюсь на профессора кардиологии лондонского Империал-колледжа сэра Магди Якуба, который более десяти лет искал пути решения проблемы нехватки донорских сердец. Он собрал физиков, биологов, инженеров, фармакологов, и эта группа вырастила ткань, действующую так же, как клапаны сердца. Такое неожиданное решение.

Хотя нам порой приходится выслушивать гораздо более экзотические предложения. Один из российских математиков, который работает сейчас в Италии и занимается математическим моделированием биологических процессов, заявил, что сделать физическое тело бессмертным - задача фантастическая, и совершенно серьезно предложил "более простой" способ - перенос сознания на иной носитель. С его точки зрения, это гораздо более реально.

РЖ:Это как раз один из потенциальных способов решения задачи, которые сегодня рассматриваются. Есть два подхода - криобиология, сохранение тела "до лучших времен", и совершенствование живого организма с помощью различных медицинских технологий. Что вам кажется наиболее реальным?

М.Б.: Они совершенно не исключают друг друга. Особенно крионика и медицинские технологии. Это просто способ подождать их развития. Перенос сознания тоже возможен - для тех случаев, когда физическое тело не справляется с решением задачи, например, если человечество захочет добраться до далеких галактик.

Но мне совершенно не хотелось бы выступать в футуристической манере, а быть очень прагматичным - именно в этой теме. Потому что, когда мы начнем рассуждать о том, что будет через две тысячи лет, весь наш разговор сразу становится нереальным. Наноробот - да, перенос сознания - нет. Мы на самом деле говорим о расширении возможностей человека, не более того. Мы не хотим из людей сделать роботов и забрать их души. Фантастика полностью дискредитирует идею.

РЖ:Тогда перейдем к реальным вещам - фундаментальным исследованиям и медицинским технологиям. Что здесь наиболее важно - генетика, стволовые клетки, пересадка органов. Или все вместе?

М.Б.: Я бы сравнил это с Манхэттенским проектом, только со знаком плюс. Самая главная проблема человека - это старение, и здесь мы должны решать этот вопрос так, как человечеству уже удавалось решать технологические задачи. Конечно, это более сложно, потому что теоретическая база в случае создания атомной бомбы, к примеру, уже была разработана, а здесь это еще только предстоит. Но мы живем в 21-м веке и вряд ли ставим задачу более сложную, чем те, что человечество решало на протяжении его истории.

Поскольку задача междисциплинарная, то необходимо объединить под одной крышей множество идей, направлений, научных платформ, ученых. Но не просто объединить, а еще и сформировать научную школу - найти, воспитать, купить "гениев", которые объединятся в единый супермозг. Это генетики, биологи, математики, химики, специалисты в области живых систем и информатики. Я представляю себе что-то вроде университетского города - не только научные исследования, но и образование с математико-биологической системой подготовки.

Решая эту глобальную задачу, мы в любом случае будем иметь на каждом этапе значительные результаты, полезные для человечества, для страны. Мы можем не решить ее полностью, но добьемся гораздо большего, чем если бы такой цели поставлено не было. Говоря о криобиологии: возможно, и не получится оживлять человека, но если удастся замораживать и долго сохранять дееспособную почку, это будет очень важным шагом в трансплантологии - исчезнут листы ожидания. Пусть мы не научимся делать человека молодым с помощью стволовых клеток, но зато сможем лечить многие заболевания, как это уже делается, к примеру, при лейкозах. Уже сейчас ученые способны, используя взрослые стволовые, взятые из донорского костного мозга, клетки наращивать кость, восстанавливать хрящи, сухожилия - это делается на людях, практически в рамках массовых технологий. Во время клинических испытаний начинают лечить инфаркт, инсульт, диабет и многие другие заболевания - это делается в том числе и в России.

А результаты экспериментов на простейших, на животных поражают еще больше: в лабораторных условиях уже удалось вырастить мочевой пузырь, роговицу глаза, ткани печени, на очереди - органы целиком. Уже появилась возможность целенаправленно воздействовать на циклы клеточного деления. Уже и мыши живут вдвое дольше, а дрожжи и вовсе в десять раз.

Хотим мы того или нет, но мы уже очень далеко продвинулись по пути поиска лекарства от старости. Удивляться надо не тому, что оно может быть изобретено, а тому, что оно до сих пор не изобретено.

РЖ:Под лекарством вы что подразумеваете - "чудо-таблетку"?

М.Б.: Скорее, комплекс медицинских технологий, процедур, который для каждого человека должен быть индивидуальным и зависеть от состояния организма, его генетики и многих других особенностей. Он может включать в себя генотерапию, использование геропротекторов, воздействие на гормональную систему, замену органов, а возможно, и духовную, психологическую практики, улучшение саморегуляции, внутреннюю настройку организма.

Мы должны двигаться по всем направлениям, и мне не дает покоя мысль, что очень многое из перечисленного уже существует. Наука уже многого достигла по всем этим направлениям, но исследования ведутся разрозненно и бессистемно. Если представить, что все эти достижения (реальные!) можно уже сейчас применить к одному человеку, то его жизнь будет продлена по меньшей мере лет на тридцать-сорок. Поэтому одна из задач, которую мы перед собой ставим, - добиться того, чтобы реальные достижения биомедицины стали доступны для большинства людей как можно быстрее.

В ожидании революционных открытий надо действовать поэтапно. В конце концов, ведь неизвестно, за счет чего будет достигнуто радикальное увеличение продолжительности жизни: за счет скачка, прорыва в каком-то одном направлении или постепенного совершенствования существующих технологий. Возьмем геропротекторы, которые "чистят" клетки, не дают накапливаться отравляющим веществам, ее разрушающим. Мы говорим в данном случае о совершенствовании этих процедур, и хорошо бы, чтобы ими пользовались не единицы, как это происходит сейчас. Ведь сегодня продолжительность жизни богатого белого человека в развитой стране уже приближается к ста годам. Надо только сделать это массовым и решать более сложные задачи.

РЖ:Что требуется для этого - деньги?

М.Б.: Конечно, ресурсов, которые сегодня выделяются на фундаментальную биологию, биомедицину, не достаточно. Но существуют еще два препятствия. Отсутствие социального заказа, о чем я уже говорил и что как раз может помочь привлечь необходимые ресурсы. Другая проблема кроется в законах, по которым живет нынешнее научное сообщество, и отчасти в самих ученых. Приоритетным является не научный поиск как таковой. Скорее, важны должность, рейтинги, индексы цитируемости, - словом, вся околонаучная атрибутика. Слишком много внимания, на мой взгляд, уделяется авторству. Я говорил с одним их российских исследователей, который занимается криобиологией, способами сохранения биоматериалов. Конечно, у него есть свое ноу-хау, свои секреты. Я спросил у него, а зачем они, ведь это сильно тормозит процесс. Но, к сожалению, пока не многие работники науки психологически готовы участвовать в решении глобальной задачи.

РЖ:В прошлом году, как известно, государство без всякого общественного заказа сформулировало главную на сегодняшний день научную задачу - развитие нанотехнологий. Если представить себе, что первые лица примут волевое решение и объявят приоритетной программу радикального увеличения продолжительности жизни, даст это что-нибудь? В принципе, возможно ли при таком подходе эффективно использовать средства?

М.Б.: Конечно, даст. Лаборатории, приборы, препараты, зарплаты. Для России это единственный путь. Тут же начнется мировое соревнование, и сразу подключатся другие ресурсы, гораздо более мощные. Только государство может решить эту задачу. Но если вы спрашиваете о том, есть ли опасность неэффективного использования средств, - есть. Но вероятность успеха больше, чем если бы они вообще не выделялись. Именно наша страна обладает такими ресурсами, которые позволят ей стать лидером в этом направлении. Я имею в виду не только нефтедоллары, но и философскую основу, особенности русского характера - тяга к добру, вечный поиск справедливости. А что может быть более несправедливым, чем смерть? Поэтому я уверен, что радикальное увеличение продолжительности жизни может стать чем-то вроде нашей национальной идеи. Практически каждый человек - каждый! - в глубине души мечтает если не о бессмертии, то, по крайней мере, о том, чтобы жить значительно дольше, чем это возможно сегодня. Но этого мало, отдельные чаяния должны объединиться в общее мировоззрение, а мировоззрение - материализоваться в действии. Получается, что главная проблема - в нас самих. Человек, как известно, может добиться многого - только если очень захочет.

Беседовала Елена Кокурина

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67