Усамизм

Новое "непобедимое учение"?

Эксперты привыкли говорить о современном международном терроризме как о явлении, которое стало возможным вследствие появления новых технологических феноменов: глобальных мировых СМИ, а также беспрецедентного развития современных средств связи, транспорта, Интернета. Другие исследователи делают упор на религиозном аспекте этого явления, выражаемого словами "исламистский" или "джихадистский", подчеркивая его религиозный характер.

Недостаток такого способа рассмотрения, однако, в том, что глобальный террор до сих пор считается чем-то уникальным. Но пока явление не поставили в ряд повторяющихся однородных явлений, его невозможно анализировать на основе предыдущего опыта. Поэтому констатация "уникальности" феномена современного религиозного террора мало что дает практически. Наоборот, установление даже неточных совпадений с процессами, уже наблюдавшимися в прошлом, предоставило бы нам шанс для выработки верного прогноза и правильной реакции.

Поэтому мы хотели бы рассмотреть эту проблему с несколько иных позиций, стараясь увидеть в терроре часть более крупного явления, которое само по себе слишком велико для охвата взором. Допустим, оно настолько велико и растянуто во времени, что недоступно прямому наблюдению, затеняется своими отдельными феноменами, непосредственно "данными нам в ощущениях", такими как террор и религиозные войны. При всем при этом мы все еще способны попытаться "зарегистрировать" его теоретически, как далекую невидимую планету, по одним лишь вызываемым ею возмущениям.

Не являемся ли мы свидетелями зарождения новой мировой религии?

В отличие от предпосылок революций социальных, религиозные перевороты происходили, когда "не могли" не только "верхи", но и "низы". В это смутное время в мире умножались процессы, которые можно назвать "социальными болезнями", а можно "растущей неудовлетворенностью" общества в целом своим собственным существованием. Но это все же не решающий фактор, ведь в прошлом неоднократно повторялись периоды упадка тех или иных культур, но далеко не каждый из них сопровождался возникновением новой мировой религии. Если взглянуть на карту, выясняется, что катаклизмы идут практически из одного эпицентра, который является своего рода "эндемическим очагом" возникновения и сохранения наиболее заразных и устойчивых идеологических вирусов.

Эта зона - от Восточного Средиземноморья до севера Индостана и Гималаев, - во-первых, является зоной древнейшего расселения homo sapiens вне Африки, а во-вторых - представляет собой район длительного соприкосновения кочевых и земледельческих культур, материального и духовного обмена1. Люди, проживающие в этом котле цивилизаций, отличаются природной торговой хваткой и особыми способностями к овладению разговорными языками, а также способностью легко, хотя и не всегда глубокими доводами, убеждать других людей - вещь критически необходимая для успешной торговли. Земля торговцев, пророков и проповедников...

Обратной стороной такой повышенной коммуникативности является возникновение и быстрое распространение отсюда всевозможной идеологической "заразы". Иудаизм, христианство, ислам, зороастризм, индуизм и буддизм - все отсюда. А ведь, кроме этого, есть религиозные направления менее известные и многочисленные, такие, например, как самаритяне, бехаи, друзы или древняя секта, полагающая мессией Иоанна Крестителя.

Родословная вируса

Современное христианство, конечно, уже трудно назвать идеологическим вирусом, но должно было пройти несколько столетий, чтобы эта религия стала конструктивным, социально-ответственным вероучением. Первые христиане в римской исторической литературе появляются как еврейские бузотеры и социальные преобразователи. Бросание их в клетки со львами происходило не от особой распущенности римлян, а от опасения революций и смут, и поэтому по своей идеологической подоплеке такая жестокость ничем не отличалась от расстрелов парижских коммунаров и белого террора.

Постфактум можно констатировать, что римлянам было чего опасаться: за сравнительно короткое время новая зараза превратила тело великой империи в разлагающийся труп. Поэтому и нам небезынтересно было бы изучить "вирусный геном" поближе.

Библеисты давно заметили, что кодифицированный Ветхий Завет фактически состоит из компиляции двух переплетающихся текстов, за которыми стоят две разные традиции. Одна из них, названная Яхвистой, использует имя Бога в единственном числе и отличается более аскетическими предписаниями. Другая часть текста, та, в которой в качестве имени Бога используется множественная форма Элохим, отличается большей свободой установок. Возможно, здесь сплелась традиция сурового монотеизма кочевых семитских племен с более мягкой традицией оседлого земледельческого населения Ближнего Востока, которое перешло на семитские языки и восприняло монотеизм довольно поздно и с большими оговорками.

История болезни, впрочем, начинается гораздо раньше, когда кочевая и оседлая традиции еще не были столь перемешаны. Поначалу верх одерживали политические силы земледельцев. В "Эпосе о Гильгамеше", записанном четыре с половиной тысячелетия назад, царь оседлого народа шумеров Гильгамеш заключает союз с неким кочевником Энкиду2. Он коренаст, дик и неотесан, подобно всем семитам, но при этом он - преданный товарищ:

"Муж тот с Гильгамешем сходен обличьем,
Ростом пониже, но костью крепче.
То, верно, Энкиду, порожденье степи,
Во всей стране рука его могуча,
Как из камня с небес, крепки его руки:
Молоко звериное сосал он!"

Образовавшийся племенной "союз степи и тростниковых зарослей" успешно громил врагов налево и направо. На первом этапе "ведущей и направляющей силой" союза оставались земледельцы-шумеры.

Ко времени написания Библии, однако, картина радикальным образом изменилась: "передовой авангард" скотоводов-семитов захватил ведущую роль в социальной организации. Это сразу отразилось на литературно-политических текстах: в Библии скотовод Авель хотя и принимает безропотно смерть от рук земледельца Каина, но моральное превосходство остается за ним, поскольку, как выяснилось, семитский Бог предпочитает вину и сухофруктам мясо-молочную продукцию3.

"Религия" или "секта"?

Существуют разные точки зрения относительно того, как следует классифицировать так называемые авраамические религии - иудаизм, христианство, ислам, а также близкие к ним секты (друзы, бехаи, караимы, самаритяне). Одна из точек зрения небезосновательно полагает эти религии непрерывным потоком семитской религиозной мысли. Так, согласно мусульманскому канону, иудаизм, христианство и ислам - последовательные этапы проповеднической деятельности пророков "истинного Бога".

Современные различия между течениями "авраамических" религий часто обманчивы, поскольку многие постулаты изменялись. Иудаизм, который теперь выступает категорически против прозелитизма, в определенный период своего существования так же, как ислам и христианство, был активно прозелитической, "наступательной" религией4. Велась активная работа по обращению в иудаизм не только на территории исторического Израиля, но и по всему Ближнему Востоку, в Европе, в Северной Африке и даже в Эфиопии. В результате успешного прозелитизма еврейские государства и квазигосударства возникали в Междуречье и на Аравийском полуострове, не говоря уже о более поздней Хазарии5. В дальнейшем это уже подготовленное к с восприятию "авраамической традиции" население плавно станет христианским, а затем - мусульманским.

С другой стороны, даже такая универсалистская религия, как христианство, в начале своей истории представляла собой скорее экстремистско-националистическую тоталитарную секту. По словам ее основателя, он пришел не для того, чтобы "взять хлеб у детей и бросить псам"6, то есть его учение предназначено "евреям", а не "гоям".

Не соответствовали современному виду и взаимоотношения направлений друг с другом. Так, талмудическая литература относится к христианству как к особо опасной ереси, а не как к отдельной религии. Да и христиане определенное время не отделяли себя полностью от евреев, а видели свою общину "истинным Израилем", а к остальным иудеям относились как к израильтянам "несовершенным". Взаимопризнание течений на основе принципа "религиозного суверенитета" - более позднее явление, свидетельствующее о переходе религиозного мироучения в стадию зрелости и ответственности.

Касательно ислама: как и еврейский канон, Коран распадается на две части с разным идейным наполнением - более суровой и более либеральной. Суры, написанные в период пребывания Пророка в Мекке, более плюралистичные и универсалистские, чем суры того же автора, составленные в Медине, когда "козни врагов" явно толкнули арабского лидера в объятия ксенофобии. В результате мединские суры обращены по преимуществу к этническим арабам, от которых требуется "беспримерное мужество" и "беззаветная преданность" единому божеству. Если мекканским сурам Корана можно поставить в соответствие универсалистские и плюралистические тенденции в иудаизме ("Элохиста"), то мединским - стремление утвердить евреев в качестве "избранного народа" ("Яхвиста")7.

Отметим также, что ряд направлений, продолжающих формально считаться вариантом другой религии, гораздо естественнее было бы считать отдельными учениями. Таковы друзы, учение которых возникло внутри шиизма, но впитало немало синкретических верований, категорически отвергаемых исламом: вера в переселение душ, в воплощение божества в человека (в шейха). Только весьма условно можно назвать христианами такие секты, как мормоны или "Свидетели Иеговы". Есть также серьезные проблемы с целостностью иудаизма: ортодоксальное, реформистское и консервативное течения по-разному отвечают на вопрос, кого считать евреем.

Таким образом, четкого и "объективного" критерия, позволяющего нам различить в этом потоке, где секта, а где отдельная религия, не существует. Аналогичная проблема встает перед нами, когда мы пытаемся определить место такого течения, как ваххабизм.

Религия-протей

Дополнительной трудностью на пути теоретических исследований ислама является повышенная по сравнению с христианством и иудаизмом мутационная способность этой религии. Коран не отличается слишком догматичным отношением к священному тексту. Особый раздел исламского богословия, насх8, занимается отменой одних божественных заповедей в пользу других. Между мусульманскими учеными различных направлений существуют значительные расхождения насчет того, какие части Сунны считать ложными, а какие - достоверными, а шииты признают достоверным целый раздел (сура) Корана, который сунниты считают вымышленным.

Правда, и в других авраамических религиях были периоды, когда одни книги переписывались и дописывались, а другие уничтожались как недостоверные или попросту еретические. Последнюю крупную ревизию еврейских священных книг провел, как известно, раби Акива во втором веке новой эры: оставшийся канон - еврейский и одновременно православно-христианский Ветхого Завета9 - был объявлен боговдохновенной книгой, "неизменной хромосомой", на которую, как на спираль ДНК, мудрецам дано разрешение накручивать ленты своих комментариев.

Католицизм, правда, оказался менее щепетильным, чем ортодоксальное христианство, и вскоре в канон Ветхого Завета были внесены сохранившиеся в греческом переводе еврейские апокрифы, оригинальные тексты которых были уничтожены последователями Акивы. Уже в середине XX века римский папа своей энцикликой торжественно вычеркнул из Евангелия строки, которые могли быть неполиткорректно интерпретированы как вина еврейского народа за распятие христианского Мессии.

В Коране, в отличие от православия и иудаизма, отмена целых сур как недостоверных вообще не является чем-то из ряда вон выходящим. Если добавить к этому особый "демократизм" ислама, проявляющийся в отсутствии общепризнанных институций и какой бы-то ни было "вертикали" духовной власти (за исключением шиитов), становится более понятной причина его изменчивости.

Способность идеологемы мутировать, подобно вирусу гриппа, может привести к возникновению новых опасных разновидностей идеологических инфекций.
Биография вируса

Ваххабитская секта, названная так по имени своего основателя Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, зародилась на рубеже XVIII и XIX веков как религиозно-политическое движение арабских кочевых племен. Оно возникло в центральных областях Аравийского полуострова, то есть в хартленде арабского мира, где ранее возник ислам. Движение изначально было направленно против "покровителя всех мусульман" - турецкого паши.

Несколько веков до этого турки, покорно приняв ислам из рук арабов, постепенно стали доминирующей силой в исламском мире, оттеснив арабов на задворки политики. Турция контролировала большую часть исламского мира, но и в тех его частях, которые Турции официально не принадлежали, турецкий паша признавался покровителем всех правоверных, примерно в том же смысле, как русский царь считался защитником всех православных.

Естественно, такое положение не могло вызвать большого восторга у арабов, которые хотели видеть ислам, прежде всего, в качестве средства решения собственных национальных проблем10. Не понравилось ведь и нам, когда китайцы, принявшие марксизм, стали претендовать на главенство в мировом коммунистическом движении. Таким образом, недовольство арабов тем, к чему привело распространение ислама, в общем, вполне понятно.

Но главенство Стамбула невозможно было отвергнуть без предварительного "идеологического размежевания". И вот Ваххаб объявляет традиционных мусульман "оппортунистами", которые хуже неверных. Моральный запрет на войны против мусульман снимается, и война ваххабитов против традиционных мусульман становится узаконенной частью нового, ваххабитского джихада. Первым практическим деянием Ваххаба стало разрушение могил сподвижников и родственников пророка Мухаммеда, в том числе Аишы и Фатимы. Это разрушение святынь ислама руками самих арабов можно сравнить разве что с разрушением православных храмов в Советской России: таким образом ваххабиты "отряхнули прах старого мира со своих ног".

На почве вражды к Турции произошел в дальнейшем союз аравийских ваххабитов с Англией, которая становится союзницей ваххабитских революционеров на долгие годы. Агент Лондона авантюрист Лоуренс Аравийский, помогающий бедуинам освободиться от турок, превращается в символ "нерушимой дружбы" между Великобританией и прозелитами новой веры, еще об этом не догадывающихся, но уже вступивших в ожесточенное соперничество со своими бывшими собратьями по вере.

Ваххабиты называют себя салафитами, то есть последователями одного из признанных толков ислама, хотя и крайне консервативного. Однако это утверждение верно лишь отчасти. Для классических салафитов нехарактерна идея джихада против "неверных мусульман", и столь замкнутая религиозная структура - ваххабиты - молятся в отдельных мечетях. Фактически допустимыми в среде ваххабитов являются браки только с переходом одного из супругов в ваххабизм, хотя это правило пока не кодифицировано. Своими назойливыми призывами "вернуться к истокам" и фанатическим "иконоборчеством" ваххабиты весьма напоминают первых протестантов. Все это говорит о том, что ваххабитская секта постепенно превращается в новую самостоятельную религию. Так христиане называли себя вначале не последователями Иисуса, а "назареями" - то есть особенно ревностными иудеями. Христиане поначалу и проповедовали в основном в синагогах, а также принимали участие в совместных с иудеями молитвах - до тех пор, пока совместная молитва с "еретиками" не была запрещена традиционным иудаизмом.

Особенно враждебно отношение ваххабитов к суфийскому направлению ислама и Ханифитскому толку, изначально преобладавшим на территории России. Эти течения допускают большую терпимость к другим религиям и к местным (доисламским) обычаям. Вполне естественно, что традиционные мусульмане России, воспитанные в духе терпимости, не желают нести ответственность за поступки еретиков, тем не менее после очередного ваххабитского разбоя обвинения сыплются в сторону всех мусульман. Ясно, что в дальнейшем размежевание традиционалистов с ваххабитами усилится, если только не удастся спровоцировать мировую войну с исламом "стенка на стенку", на что лидеры ваххабитов, похоже, и делают расчет.

Ваххабитское течение, кстати, также неоднородно, и наиболее "отпетая" его часть, иногда называемая усамитами - последователями Усамы бен Ладена, имеет свое отдельное мнение по ряду религиозных вопросов. Когда речь идет о ваххабитском терроре, имеются в виду именно усамиты, поскольку другая часть ваххабитов, связанная с интересами Саудовской королевской семьи, проявляет признаки перехода на менее экстремистские позиции.

Идейные предтечи бен Ладена

Если традиционный ислам рассматривает себя в качестве прямого продолжения проповеднической традиции иудаизма и христианства, то "новый ислам" видит себя единственной религией, достойной существования на Земле. Последняя точка зрения нехарактерна для исламского мейнстрима, но зато весьма характерна для различных протестантских направлений периода Реформации. Для последних, кстати говоря, характерно и иконоборчество11.

Ненависть к неверным и вполне тоталитарное по своим методам иконоборчество, апофеозом которого стало уничтожение талибами памятников древней культуры в Афганистане12, можно сравнить и с тем остервенением, с которым иудеи во время восстания Маккавеев крушили памятники эллинистической культуры в Палестине. Культ пустыни, опустошения, апелляции к "выжженной земле", на которой легче вступить в контакт с "Божеством пустыни" и на которой в конце времен останется лишь "малый остаток праведников", - это также религиозные практики террористов-сикариев и отшельнических сект начала новой эры, прятавшихся в горных пещерах, подобно бен Ладену. В этом случае также сходство символики усиливается единством лингвистическим: по-арабски "кяфир" ("неверный") соответствует значению родственного ивритского слова "кофер" - "сомневающийся в богоданности великого учения".

Транспонирование символики влечет репликацию онтогенеза: Ваххаб лишь предтеча, "Иоанн-креститель" мирового террора, а "мессией" предстоит стать кому-то другому, более удачливому - тому, кто выйдет из пустынной обители, из пещеры отшельника, чтобы нести миру "не мир, но меч". Какова будет риторика этого "мессии", пока что можно только гадать, но не исключено, что, поскольку одной из главных мишеней идеологической атаки избрано население западных стран, вирус станет мутировать в сторону паразитирования на культурных кодах западной цивилизации, как это сделал когда-то "новый иудаизм", превращенный "программистским гением" апостола Павла-Саула в высококонтагиозное для европейцев идейное поветрие.

Движение ваххабитов не случайно напоминает европейскую Реформацию со всеми ее жестокостями и проявления фанатизма. Само понятие "религиозного фундаментализма" появилось в США - так было названо радикально-консервативное течение в американском протестантизме, которое зародилось на рубеже XIX и XX веков и получило название от журнала The Fundamentals. Точно так же, как и протестантские, исламские радикальные фундаменталисты отрицают возможность рационального познания, единственный источник истины видят в священных книгах, а естественнонаучный подход к описанию мира отвергают, ратуют за возвращение к "исконным" ценностям и т.д. Свойственно им и отрицание позднейшей традиции почитания праведников, и увлечение "революционной поэтикой" первых лет христианского (мусульманского) строительства. Они - за буквальное понимание Библии, Корана без всякой герменевтики и увлечения интерпретациями13.

Не случайно в США, где доминирующая психология имеет выраженный отпечаток протестантизма, из всех течений ислама больше других ко двору пришелся именно "новый ислам". Большинство американцев, являющихся "активными мусульманами", на самом деле ваххабиты14. Настоящих, традиционных мусульман в Америке не так уж много.

Дикий Запад под знаком полумесяца

Американское представление о вере, будучи фанатическим по форме, всегда оставалось сугубо прагматичным по содержанию. Первые поселенцы-пуритане, хотя и оправдывали уничтожение индейцев чисто бескорыстной войной с "врагами христовой веры" и необходимостью "очищения Земли Обетованной от филистимлян", никогда не забывали о своем проценте с божественных усилий. Отсюда в США столь велик процент номинально верующих: если понимать религиозную веру, как понимают ее американские прагматики, то есть как состояние души, способствующее успеху в жизни, спокойствию, долголетию и вообще хорошему пищеварению, то кто же откажется уверовать?

Такие, похоже, не станут долго колебаться, если вопрос будет поставлен ребром: принять ваххабизм или потерять сбережения в результате гражданских беспорядков и терроризма. Когда подобная альтернатива будет осознана массами, не останется никаких препятствий, чтобы заменить прагматическую "веру" в Христа столь же прагматической "верой" в Усаму бен Ладена. Американцы в этом случае примут ваххабизм с облегчением, радостно подсчитывая убытки, которыми грозило бы им менее сговорчивое поведение. А так, из чистой политкорректности, почему бы не принять ваххабизм? Тем более что простому американцу ничто, даже смена религии, не помешает пользоваться своим автомобилем и банковским счетом.

Не исключено, что и остальные англосаксы среди первых объявят себя "ваххабитами", чтобы таким путем обезоружить врага, с ним подружившись. Тогда они смогут на безопасном расстоянии из далеких австралий морально поддерживать своих новых единоверцев, "несправедливо" обижаемых "недостойными" каримовыми. Если это произойдет, нам останется только порадоваться за англосаксов: им опять удалось облапошить весь мир и им наконец-то возвращена возможность стоять в стороне, сталкивая лбами своих извечных врагов.

На европейском континенте постепенная исламизация путем принятия того или иного варианта ислама населением, пока номинально считающимся христианским, - процесс, который идет довольно медленно. Вопрос - насколько вероятен сценарий исламизации Европы на ближайшие десятилетия? Тут не может быть однозначного ответа. Многое, например, зависит от того, будет ли Турция принята в ЕС или нет, какова будет иммиграционная политика ЕС? Ну а самое главное - перспектива исламизации Европы будет зависеть от того, удастся ли сделать ислам привлекательным для большинства европейцев, поскольку хотя рождаемость европейских мусульман и выше рождаемости христианского населения, однако для того, чтобы им стать большинством, придется ждать слишком долго. За это время демографические тенденции могут измениться либо произойти войны и перемещения населения.

Возможно, однако, что в ближайшем будущем процесс исламизации будет существенно ускорен. События показали, что выходцы из мусульманских стран способны устроить "просвещенным европейцам" крайне некомфортную жизнь. Лозунг "Стань ваххабитом и спи спокойно!" с каждым новым социальным бунтом будет становиться все более популярным. Привычка европейцев к комфорту, ставшая второй натурой, здесь сыграет в пользу перехода в новую веру хотя бы для вида15.

Не будет большим потрясением и принятие новой религии в Китае - конечно, если прикажет партия...

Но вот там, где население менее прагматично и совсем не склонно к постмодернизму, как в России и мусульманских странах, драка обещает быть за каждую улицу. "Ваххабитяне" не встретят здесь столь полюбившейся им политкорректной предупредительности.

Впрочем, интересно, что именно неверующие русские, у которых тем не менее понятие "вера" полностью лишено здравости и минимального прагматизма, относятся к перспективе победы ислама в Европе особенно насторожено, если не сказать со страхом. При этом большинство из них не слишком разбираются в тонкостях исламских течений. Создается впечатление, что русские больше озабочены "гибелью европейской культуры", чем сами европейцы. Даже с поправкой на наше обычное славянское многословие и склонность к бесконечным кухонным пересудам, за которыми не стоит никакого реального дела, это тем не менее забавный феномен16.

Вакцина от усамизма

Возможно, что исламизация Западной Европы уже необратимый процесс. Во всяком случае, такое мнение тоже высказывается, и чем чаще оно высказывается, тем в большей степени люди, предчувствуя неизбежное, готовы с этим смириться. Правда, исламизация исламизации рознь. Она может проходить как постепенное, из поколения в поколение, укрепление позиций традиционного ислама с адаптацией его в сторону европейской ментальности17, а может - как ваххабитская революция с последующей серией религиозных войн. Первый вариант выглядит более благоприятным, однако трудно вообразить его осуществление в такой светской стране, как Пятая республика, без отхода от основных принципов отделения церкви от государства.

Последние события во Франции показали, что искусственно лишенные как традиционных исламских ценностей, так и ценностей действительно передового светского общества выходцы из мусульманских стран утратили (или не приобрели) также и общечеловеческую мораль. Еще совсем недавно во Франции, как и в СССР, построить мечеть было практически невозможно. Теперь молодежь оказалась заражена поверхностным социальным экстремизмом, изредка маскирующимся вульгаризированными исламскими лозунгами, но чаще всего вообще ничем не маскирующимся. Слово "ислам" одним из своих значений имеет "покорность"18. Религиозное мировоззрение, мощно связывавшее естественную человеческую агрессивность19, теперь разрушено опрометчивым усилием государства, и властям приходится прилагать усилия, чтобы восстановить влияние духовных авторитетов традиционного ислама на души молодых людей.

В России малочисленность мусульманских духовных лиц и их низкая профессиональная подготовка20 также привели к тому, что те не обладали достаточным авторитетом, чтобы противостоять агрессивной ереси. Разрушение традиционного ислама в Советском Союзе привело к тому, что было открыто широкое окно возможностей для ваххабитов, которые тут же не преминули этим воспользоваться.

Для того чтобы восстановить контроль исламского духовенства над охваченными "революционным порывом" выходцами из стран Ближнего Востока и Африки, Французскому государству придется придать ему определенный государственный статус, что-то вроде статуса "традиционной религиозной конфессии", существующего у российских мусульман. Придется, в конце концов, согласиться с разрешением на ношение в школах хиджаба, открытие системы религиозных школ для детей и с другими атрибутами институциональной религиозности. Хотя это и противоречит нынешней политике отделения церкви от государства, только в таком случае у традиционного ислама остается шанс восстановить свой авторитет в среде молодежи мусульманского происхождения.

Возможно, однако, что это уже не поможет. Подростки жаждут подвигов, и традиционный ислам слишком узок для них, он кажется им слишком благонравным и "лицемерным", непреодолимо оппортунистичным. В нацистских концлагерях мусульманами называли тех, кто покорился, кто перестал бороться и принял "божественное предначертание", отбросив свободу выбора, гордость и неустанную борьбу за человеческое достоинство. "Новый ислам", наоборот, предлагает подросткам пубертатного возраста ничем не ограниченную свободу выбора между мученической смертью во имя Творца и господством горстки храбрецов над ядерной пустыней. Кочевнику ли бояться пустынь? Но останется ли сохраненное таким путем достоинство человеческим или станет уже каким-то другим? Мы, честные агностики, об этом никогда не узнаем, поскольку спастись в этой мясорубке можно будет либо будучи одним из фанатиком, либо путем мимикрии, от фанатизма совершенно неотличимой.

У ваххабитов своя собственная поэтика, перед которой меркнет история мекканских закоулков VII века. Действительно, что такого особенного в полете Мухаммеда на коне Аль-Бураке из Мекки в Иерусалим и обратно?! Вот полет моджахедов к крепости Сатаны - Башням Близнецам - это да... И, главное, все строго задокументировано: ни один сомневающийся не посмеет объявить Божественную атаку на прибежище Дьявола выдумкой!

Клин клином...

В борьбе против религий новых нет союзников надежнее религий старых21. Римляне временами смешивали евреев-традиционалистов и иудео-христиан, отдавая в пищу львам и тех и других, а зря: еврейские клерикалы смертельно боялись нового течения, видя, что оно "заточено", прежде всего, против них. Тогда христиан и евреев часто путали, и вместо того, чтобы использовать традиционный иудаизм как орудие в борьбе с экстремистами, римские власти тупо применили силу. Две разрушительные иудейские войны - и значительная часть иудеев была выселена из родной горной "республики", разуверилась в традиционных ценностях и примкнула к новому движению, имевшему яркую "антиимпериалистическую" окраску. Но вместо того, чтобы провести в конце концов свободные выборы, назначив предварительно председателя Синедриона президентом "иудейской автономии", а затем перевести из федерального центра деньги, римляне тупо закатали защитников крепости Массада в асфальт и этим ограничились.

Результат известен, и он печален: гибель великой культуры, столетия мракобесия и невежества в Европе. Ведь именно в результате двух "победоносных" иудейских войн, разрушения Иерусалимского храма и изгнания еврейских этнических переселенцев новая ересь, до этого принятая разве что кучкой израильских фанатиков, приобрела популярность у разочарованной религиозным официозом еврейской молодежи и растеклась смертоносным ядом по необъятной империи. Отход от принципов терпимости к верующим и самоуправления национальных меньшинств в итоге обошелся государству крайне дорого.

Ту же ошибку теперь делают американцы: вместо того, чтобы привлекать традиционный ислам на свою сторону, Америка увязла в затяжной интервенции в центре исламского мира и, более того, старается втянуть в эту авантюрную, не имеющую никаких шансов на успех кампанию и другие страны.

Традиционную религию можно уподобить палочкам Коха - ослабленным "прирученным" бактериям туберкулеза, которыми каждого из нас прививают под кожу плеча в раннем детстве. В таком виде палочки Коха - лучший друг человека. Если они по каким-то причинам гибнут, даже человек со здоровым организмом может подхватить "дикий" туберкулез, будто бы ему не делали прививку вообще. Потому столь полезен межконфессиональный диалог, а такая огромная мультиконфессиональная страна, как Россия, оказалась относительно более устойчивой к заразе, чем построенная на принципе одной нации Франция.

Как известно, выработка стойкого иммунитета требует системного подхода и повторных прививок. Она может сопровождаться жаром, вплоть до температуры горения автомобилей, что поделаешь... В конце концов, человечество имеет шанс остановить эпидемию. Шансов на это теперь больше, чем 2000 лет назад, но только при условии, что угроза осознается и борьба ведется правильными методами. При этом слишком прямолинейные меры из серии "скормим их всех львам", к которым в последнее время с большим энтузиазмом призывают русские обожатели "Франции милой", на деле могут даже ухудшить прогноз.

Чтобы лечить идеологические эпидемии современности, следует холодно и бесстрастно препарировать остатки цивилизаций прошлого, погибших от сходной инфекции. Прежде всего - историю болезни непобедимой Римской империи, бесславно угасшей от христианской чахотки. Следует вести тщательное и перманентное наблюдение, составлять эпидемический прогноз распространения особо опасных идеологических инфекций, а еще лучше: создать специальный реестр, который, как коллекция тропических бабочек, будет регулярно пополняться образцами особо опасных идеологий, как нерелигиозных, так и религиозных.

Примечания:

1 Эти контакты начались более 10 тысяч лет назад с возникновением первых неолитических технологий растениеводства и животноводства, которые, собственно, и зародились в районе Ближнего и Среднего Востока.

2 Семитское имя Энкиду можно перевести, как "пастух": сравните с ивритским словом "нокед" - пастух.

3 Бытие, 4:4-5.

4 Толчком к первой известной мутации иудаизма в сторону активного прозелитизма стало разрушение иерусалимского Первого Храма - после чего в самых удаленных уголках Древнего мира появились общины иудеев, активно переманивающих к себе идолопоклонников. Вторая подобная подвижка - христианство связана опять-таки с разрушением (Второго) Храма. Следующая мутация - "революция Мухаммеда" - связана с внедрением Византии и Сасанидского Ирана в традиционные регионы расселения кочевых семитских племен. Теперь - война в Ираке и внедрение Запада в сердце исламского мира толкает к креации новой разновидности учения, способного "противостоять чуждым идеалам".

5 См. историю принятия иудаизма царем Хазарии у Иуды Галеви, "Кузари".

6 Марк, 7:27.

7 Главные символы веры иудаизма и ислама не просто совпадают, но и выражаются часто кругом фонетически и структурно близких понятий двух родственным языков. Например, кораническое выражение единобожия: "Не служите никому, кроме Него!" (Коран, 17-23) соответствует библейской Первой заповеди и на арабском звучит примерно следующим образом: "Алла таабуду илла Ияху!". Ивритский перевод может быть следующим: "Ал тааведу элла ле-Яхве!". Ритуальный запрет ("харам") соответствует еврейскому "херем" - "проклятие". Понятие греха и греховности - "хатиат" - семантически и этимологически совпадает с ивритским словом "хет" - "грех".

8 "Насх" по-арабски означает "изменение", "преобразование".

9 За небольшим исключением православный канон в точности повторяет еврейский, кодифицированный рабби Акивой.

10 Ислам, видимо, первоначально планировался как национальная арабская религия. Отсюда, как и в иудаизме, отсутствие понятие "канонического перевода": каноническим может быть только текст Корана на национальном арабском языке. Чтобы глубоко понимать Коран, лучше всего знать арабский на уровне родного языка.

11 Иконоборчество было характерно для радикальных направлений протестантизма (особенно для кальвинизма) в эпоху Реформации. В результате иконоборчества были уничтожены тысячи памятников искусства: мозаики, фрески, статуи святых, расписные алтари, витражи, иконы.

12 Талибами были взорваны уникальные буддийские изображения в Бамиане.

13 В этом смысле ваххабиты не консерваторы, а наоборот, увлеченные "молодые реформаторы", столь же верящие в свою правоту, как и их российские формальные антиподы, а может, даже больше. Разница в том, что российские реформаторы-либералы мечтают возвратить Россию в "золотой век" нарождающегося капитализма - веку смертных приговоров луддитам за покушение на частную собственность (Англия) и длительных сроков заключения за кражу буханки хлеба (Россия). Впрочем, ваххабиты за покушение на собственность рекомендуют "всего лишь" обрубать руки.

14 По данным ФБР, действующая полуподпольно в Америке "культурно-просветительская" организация "Таблиги Джамаат" - что-то вроде ваххабитской масонской ложи - в 1990-х годах подготовила от 1000 до 2000 человек, покинувших США, чтобы встать на путь джихада.

15 Остается только порекомендовать европейским рационалистам соблюдать строгую идеологическую антисептику, чтобы не "заразиться" уже не понарошку, а на самом деле. Примеров, когда люди, исследовавшие феномен религии, сами заражались этой болезнью, предостаточно. Можно привести следующие известные примеры перехода европейских интеллектуалов в ислам: философы Р.Генон, Р.Гароди, Ф.Шюон, востоковеды М.Лингз, Т.Буркхардт, Ж.Мишон, М.Шодкевич, известный медик М.Бюсей и др.

16 Множество российских авторов, заламывая руки, возопили о "гибели европейской культуры" под напором ислама. Странным образом среди них оказались те авторы, кто настойчиво позиционирует себя "антифашистом", когда дело касается защиты прав русских на их собственной территории.

17 В последние годы особенно упорно в Европе говорят о "евроисламе" как о попытке дальнейшего приспособления ислама к обычаям государств Европы.

18 "Самый лучший джихад - это такой, который направлен на овладение самим собой" (Бухари).

19 "Закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокорных, нечестивых и грешников" (1 Тим. 1:9).

20 По некоторым данным, на 1 января 1990 года среди зарегистрированных служителей культа было только 55 мулл и 12 муэдзинов; из них высшее духовное образование имел один, а духовное среднее - восемь человек.

21 По нашему мнению, наиболее сильные средства против фанатизма - убежденный рационализм и интеллектуальная честность. Но эти лекарства слишком горькие, и далеко не каждая живая душа способна выдержать груз реальности без обильной мифологической смазки. Так что для большинства человечества приходится рекомендовать проверенные "бабушкины средства" - в виде традиционных религий.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67