От редакции: Этот текст продолжает эпистолярную серию о «российской идеологии для школьников». Первое письмо «True left» было опубликовано в июле 2012 года на Colta.ru.
* * *
Ты в прошлый раз спрашивал: кто такие левые, а теперь спрашиваешь, как понять, кто такие правые. Не буду тебе рассказывать то, что ты прочитаешь в учебнике о правых. Расскажу, каких правых можно встретить тут у нас, на нашей русской равнине. Сам я, с тех пор как поступил в университет и провел один год в читальном зале университетской библиотеки, навсегда полюбил правых. Наверное, этому есть простое объяснение: ведь выросли мы в государственной системе, которая пропагандировала только левых. Причем до тошноты. И когда я стал читать дореволюционные журналы и самиздат, то именно правое и оказалось для меня тем ИНЫМ, которое органично было противопоставлено затхлости советского официоза. В конце 70-х, когда мне было двадцать лет, я обнаружил для себя «другую Родину» - с ней уже почти не было прямой связи, ее позывные уже шли с большими разрывами, их трудно было нащупать в эфире со своей домашней, любительской радиостанции. На этих волнах передавали Вячеслава Иванова, Розанова, мемуары Краснова и Деникина, там рассказывали о круге друзей Достоевского в его зрелый период, о кадетах, о Шульгине, об «окаянных днях» Бунина, о Солженицыне и проч., и проч. Но все это не имеет отношения к тому, о чем мы будем говорить сегодня. Никакой преемственности между теми досоветскими правыми и нынешними – нет. Кто здесь есть?
Тесак и расисты. Об этом и так много говорят в твоей школьной среде. И ты все об этом знаешь. Это молодежная субкультура, основанная на насилии по расовым основаниям. Социальные проблемы в этой среде объясняют через нашествие «иных». От этого надо держаться как можно дальше. Надо помнить, что эти крайне правые, как и крайне левые, находятся под плотным контролем спецслужб. Общаясь с ними, ты должен помнить о том, что не знаешь, с кем говоришь – с сотрудником ФСБ или настоящим расистом.
Имперцы. Неважно, хотят ли они восстановления царской империи или СССР, но в общем их легко опознать по риторике в пользу Сталина. Они всегда чем-то «извиняют» Сталина и думают, что в его правление наша родина и достигла подлинного величия. Приводят многочисленные примеры нашего геополитического торжества. Имперцы иногда думают, что они верят в социализм или в Христа, а иногда они – гностики и думают, что Ормузд и Ариман ведут космический баттл, но на самом деле они верят только в мощь. Их главная идея – power. Вокруг power они создают особую этику, которая предполагает мобилизацию, жертвы, элитные подразделения. Наши «имперцы» считают, что виной всему еврейско-англосаксонская культурная традиция и поддерживающие ее влиятельные мировые центры, навязывающие «глобализацию». Якобы противостоять этой «глобализации» можно только укрепив нашу империю. В беседах с такими людьми не надо говорить им, что их состояние ума является благодатной почвой для манипуляций той верхушки, которая сейчас правит нашей страной. Надо общаться с ними доброжелательно. Нельзя с ними вступать в обсуждение сталинизма, истории войн, западной и восточной цивилизаций. Если они начинают напирать, надо, смеясь говорить: «Да на хрен мне лично сдалась эта империя. Главное, чтобы у меня хозяйство было в порядке, и можно было заработать». Пусть они думают, что ты просто безобидный прагматик и обыватель.
Правые религиозники. У них три черты, по которым их легко узнать: во-первых, они судят обо всех явлениях культуры и мира – как о сатанизме. Все, что за пределами Церкви – все это уже зло. Разной степени адскости. Во-вторых, они прямо переносят устройство «господств и престолов» в политическое, в мирское. Они поклоняются «единоначалию». Поэтому – будь они христианами или мусульманами – они почитают своего военного или племенного вождя, своего «кадырова». И, в-третьих, их легко распознать по моральной риторике. Они постоянно трындят о том, что в окружающем мире падает нравственность. В отличие от мусульман, наши – христианские – религиозники крайне редко организуются в какие-либо энергичные группы (Цапок и проч. – это редкие исключения), у нас нет салафитских организаций и нет правого христианского подполья. Поэтому общаться с ними можно безбоязненно. Да, по духу они, конечно, не христиане, но они участвуют в литургической жизни, причащаются. И, возможно, Господь их в дальнейшем наставит. Спорить с ними не надо. Их сознание изранено, ожесточено, немилосердно. Надо общаться с ними мягко, всегда в вопросительной, как бы сомневающейся форме. Скажем: «А Рубенс – это порнография?». Или: «Я видел фотографии 20-х гг., там женщины в совсем закрытых купальниках на пляже, но все равно это очень искусительно, да?».
Русские культурные фундаменталисты. Это – тоже правые. Это – «культурные националисты». Часто им шьют «фашизм». Но на это надо возражать. Это лишь в начале ХХ века культурный национализм во многих странах Европы привел к поддержке фашизма. И то – не везде, и не у всех. Нет никакой линейной закономерности. Этих людей не надо сторониться. Хотя, как правило, это довольно мрачноватые и тоже израненные люди, и часто – с какими-то антимасонскими за**ами, - но представители лучшей части из них просто являются ценителями русской литературной и музыкальной традиций. И надо понимать, что Лесков, Достоевский, Бунин, Розанов, Тютчев, в значительной мере Пушкин – были культурными националистами. Национальная культура не может быть сохранена без культурных фундаменталистов. И важный момент: среди других соседних народов – надо тоже с симпатией относиться к тамошним культурным националистам, а вовсе не к тем, кто «политически пророссийски настроен». Почему? См. пункт 2. Мы – не имперцы. В нашей частной, приватной жизни не надо поддерживать экспансионистские идеи Кремля. Нам они никогда не принесут счастья.
Думаю, ты заметил, что среди моих друзей нет левых, все мои старые друзья, те, с кем общаюсь – все правые. Но что это значит? Какие они «правые»? Они такие, знаешь, «метафизические хуторяне». Экономическое поведение такое: мне не нужны ваши льготы, пайки, бесплатная медицина, на вашу пенсию я не рассчитываю. Девиз такой: «Платите деньги за работу. Об остальном позабочусь сам». С массовой культурой никакого компромисса. Они все – верующие, в большинстве своем – церковные люди. И нет никаких проблем с иерархией. Потому что жизнь вообще иерархична. Есть и культурная иерархия. А если дал присягу, то следуй и военной этике. Но при этом помни: военная этика не переносится на гражданскую сферу. Никакого милитаризма! Лучше поддерживать идею свободного доступа к оружию (хотя я не поддерживаю это сейчас), чем пойти на компромисс с теми, кто хочет внедрять этику присяги в гражданскую жизнь. «Сапоги должны быть в казарме». Они никогда не выступают с моральной риторикой. Не надо «пасти народы». Господь дал человеку свободу для самостоятельного выбора путей добра и зла. На человека надо смотреть широко. Вера не является основанием для моральных претензий к другому человеку. Помни, что государство – это не «институт репрессий», как часто говорят левые. Государство – это форма нашего общежития и форма всеобщей безопасности. Критика в отношении государства и скепсис на его счет должны иметь пределы. Но надо помнить, что – если не большая война – а государство начинает обращаться к тебе со словом «народ» и давить на патриотизм – компромисса быть не должно. Потому что – это все ложь. Это значит, наверху сейчас испорченные люди. Жить надо спокойно. Мир вокруг предлагает человеку много способов выйти за свои границы, отождествить себя то с тем, то с этим, воодушевиться какой-нибудь идеологией или партийной программой. Но в реальности – ты живешь на хуторе, у тебя есть несколько близких, и уходить из жизни ты будешь в тех же самых человеческих границах, в каких родился. Вот под этим углом зрения смотри на вещи, когда будешь читать Достоевского, Розанова и про белое движение. Не давай себя увлечь пафосом power, не верь, что путинцы наследуют русской дореволюционной традиции, и иронически смотри на тех, кто говорит от лица «народа» и вообще сильно давит на слово «народ».