Три книги от Андрея Тесли

От конфессиональной империи к государству модерна

Литва и Белоруссия, а в XIX веке – «Северо-Западные губернии Российской империи» – центральная точка, в которой вырабатывалась и изменялась имперская политика по «национальному вопросу». Спор, начавшийся еще в 1800-е, о том, кому принадлежат эти земли – кто является их субъектом – по мере продвижения к веку XX только набирал остроту. Завязавшись из-за разделов Речи Посполитой, когда отсутствие «политического тела» стимулировало процесс складывания польской нации, противоречия затягивались все туже по мере появления новых участников – формирующегося русского национализма в нескольких ипостасях (Каткова, Аксакова и т.д.), украинофильства, формирующейся белорусской идентичности (Коялович).

Архаичная конфессиональная империя втягивалась в новую реальность, оглядываясь на соседние империи, стараясь позаимствовать их опыт успешных решений и научиться на совершенных ими ошибками. Тема, избранная Долбиловым – этноконфессиональная политика – не нова, но уникален ракурс ее рассмотрения: если привычно имперская политика видится из центра, а историк пытается ухватить «генеральную линию», то Долбилова интересует практика реализации этих государственных решений «на месте», то, например, насколько на фактически проводимую политику влияли взгляды местных чиновников, как ими понимались и применялись имперские решения, какие последствия имели последние применительно к реальным условиям, далеко не всегда адекватно представляемых правительством. Местная бюрократия, епископат и священство, дворянство северо-западных губерний – не пассивные орудия или объекты управления, но также субъекты, влияющие на политику, используя зачастую довольно сложные стратегии – например, через формирование общественного мнения посредством корреспонденций в общероссийские издания, через неформальные контакты и т.п. Политика веротерпимости рассматривается как ограниченный ресурс – когда терпимость к одной конфессии может рассматриваться как агрессивные действия в отношении иной и империи приходится соблюдать сложный конфессиональный баланс, существенно отличающийся от принятых ею же идеологических установок – когда меры против католичества так и остаются локальными, например, по той причине, что для имперской администрации неприемлемо опереться на низовое движение против иерархии, подрывая этим сложившуюся властную систему, невозможна масштабная политика покровительствования православию, проявляющаяся в реальных действиях, поскольку она одновременно бы означала расшатывание социальной иерархии, в которой православию отведено место «простонародной веры», а действия против католичества интерпретируются населением как действия против социальных верхов (в рамках идеи «народного царя»). Детальное исследование одновременно предстает как увлекательное повествование, рисующее многообразную картину имперской политики в ее наиболее значимой окраине, изящно и умно раскрывая сложность и неоднозначность истории, выводя ее за пределы любых схем, профессионально используемых как инструмент, а не рамка, за пределами которой наступает конец и самой реальности.

Долбилов М.Д. Русский край, чужая вера: Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II. – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 1000 с.

***

Отставной славянофил

Генерал Киреев был видной фигурой славянофильского движения с 1870-х годов, активно участвуя в деятельности Славянских комитетов (его брат, Николай, ушедший добровольцем, погиб в Сербии в 1876 г. и стал одной из знаковых фигур той войны, на которую уезжает Вронский в финале «Анны Карениной»), в попытках добиться объединения старокатоликов с православными, во все более затухающих спорах 1890-х годов, когда всем участникам становится понятна невозможность переубедить друг друга – и, что, пожалуй, еще важнее, невозможность изменить что бы то ни было. Власть, казавшаяся ищущей с конца 1870-х до 1880-х свою программу, к началу 1890-х пришла к выводу, что никакая программа ей, в сущности, не нужна – а нужен «покой» и «умиротворение». Осколки славянофильства – московский кружок вокруг дома Самариных, состарившийся раньше времени Дмитрий Хомяков, повторяющий цитаты и перифразы своего отца, Сергей Шарапов, постоянно «громокипящий», имитирующий Ивана Аксакова и пытающийся одновременно стать «новым Катковым». Среди них – и Александр Киреев, постоянно на что-то надеющийся, неспособный долго отчаиваться и от самых безнадежных выводов переходящий к упованию – неизбывно мелкому, соединяющий, как раздраженно заметил кто-то из современников, Божественный замысел с очередным указом или манифестом. Для всех них 1905 и последующие года оказались катастрофой: крушением их надежд на то, что российская монархия наконец-то «придет в себя», осознает свое призвание и двинется по славянофильскому пути. Дневник Киреева оставшихся ему последних пяти лет жизни – попытка осознать, как жить дальше в ситуации, когда доктрина, которой ты посвятил жизнь, отменена самой реальностью – исчез тот объект, на описание и изменение которого она была направлена.

По мере того, как последние политические надежды исчезают, для Киреева все большую значимость приобретает работа по подготовке Собора: если не удалось с империей и она, грузно и нелепо, но двинулась по европейскому либеральному пути, то остается надежда вдохнуть жизнь в синодальную церковь – идя от мирян, от приходских советов, пытаясь опереться на тех священников, которые умудрились сохранить веру в свое призвание. Записи Киреева демонстрируют, как медленно, но упорно велась эта работа – и объясняют, почему на Соборе 1917 – 1918 г. столь большую роль сыграли последние осколки славянофильства XIX века.

Киреев А.А. Дневник. 1905 – 1910 / сост. К.А. Соловьев. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. – 472 с.

***

Газетная история

Впервые публикуемая полностью выявленная на данный момент переписка Гилярова-Платонова с Победоносцевым – уникальна среди прочих источников по целому ряду причин. Во-первых, это длительность отношений, связывающих двух корреспондентов: они познакомились в 1860 г., когда Гиляров оказался цензором переведенной Победоносцевым брошюры Триша «Христианские начала семейной жизни» и продолжалась вплоть до смерти Гилярова в 1887 г. Такая длительность позволяет увидеть воочию, как менялись отношения корреспондентов по мере возвышения Победоносцева и как менялись взгляды последнего в зависимости от того, какое положение в империи ему доводилось занимать, будучи воспитателем наследника престола, сенатором, членом Государственного Совета, а с 1880 г. – обер-прокурором Святейшего Синода.

Однако куда больший интерес, чем фигура Победоносцева, в данной переписке представляет его корреспондент – Никита Гиляров, знаменитый лектор Московской духовной академии, после вынужденной отставки из-за конфликта с Филаретом, прожил удивительно насыщенную жизнь, побывав цензором (1856 – 62), чиновником особых поручений при Министре народного просвещения (1862 – 63), управляющим Синодальной типографией (1863 – 68), издателем и редактором «Современных известий» (1867 – 87), все это время не оставляя самых сложных интеллектуальных и общественных интересов – от философии до русской грамматики. Сюжеты, связанные с изданием газеты, занимают центральное место в переписке, позволяя рассмотреть неофициальную сторону цензурных дрязг, понять значение сейчас слабо ощутимых стилистических различий в передовицах. Будучи единственной на протяжении десятилетий общедоступной ежедневной московской газетой, «Современные известия» были одним из создателей типа «ежедневной газеты для широкого читателя»: письма Гилярова, «нащупывающего» своего читателя и часто недовольного им, позволяют представить и понять того обывателя (по крайней мере – каким он представлялся глазами редактора), к которому адресуется русская журналистика 1870-х – 80-х годов.

Сюжеты, затрагиваемые в переписке, чрезвычайно многообразны – от цензурной политики до церковных дел и внешней политики. Подобное изобилие, идущее в разнобой, могло бы сделать текст нечитабельным, если бы не филигранный комментарий, подготовленный Андреем Петровичем Дмитриевым, продолжающий традицию добротного вдумчивого комментирования, отличающего издания Пушкинского Дома.

Разумевающие верой: Переписка Н.П. Гилярова-Платонова и К.П. Победоносцева (1860 – 1887); Прил.: Н.П. Гиляров-Платонов. Нечто о Русской церкви в обер-прокурорство К.П. Победоносцева / Вступ. ст., сост., подг. текстов и коммент. А.П. Дмитриева. – СПб.: ООО «Издательство “Росток”», 2011. – 480 с.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67