От редакции. Месяц назад на сайте Высшей аттестационной комиссии были опубликованы результаты заседания Президиума ВАК от 24 сентября 2010 года. В их числе следующее решение: «Президиум ВАК сделал предупреждение диссертационному совету Д002.011.01 при Институте социологии РАН за допущенное процедурное нарушение по делу Куракина Д.Ю.». Эта запись отличается от остальных сообщений, прежде всего, стилистически – решение вынесено не по апелляции, а именно по «делу» Куракина.
Более полугода в СМИ шло бурное обсуждение прецедента с (не)защитой Дмитрия Куракина в Институте социологии РАН. Решение об отказе в присуждении степени было вынесено диссертационным советом с процедурными нарушениями, а также без внятной содержательной аргументации «против». На что было указано коллегами диссертанта в их открытых публикациях и самим диссертантом – в апелляции. По поводу происшедшего на сайтах Полит.ру и "Русский журнал" высказались ведущие российские социологи. После того как Диссертационный совет апелляцию Д.Ю. Куракина отклонил, она была направлена в ВАК. И вот, полный текст итогового решения, который стал известен только в конце прошлой недели:
«Президиум ВАК Минобрнауки России решил:
1. Согласиться с рекомендацией экспертного совета по философии, социологии и культурологии удовлетворить апелляцию Куракина Д.Ю. на отрицательное решение диссертационного совета Д.002.11.01 при Институте социологии РАН и отменить решение указанного диссертационного совета от 20 января 2010 года по его диссертации.
2. Сделать предупреждение диссертационному совету Д.002.11.01 при Институте социологии РАН за допущенное процедурное нарушение»
Решение Президиума ВАК №8-ac от 24 сентября 2010 года.
Таким образом, «дело Куракина» можно считать окончательно закрытым. Поскольку Русский журнал не был безучастным к событию, произошедшему в российской социологии, его участники и наблюдатели, желающие высказаться, ставят на этом точку. Комментирует ситуацию Виктор Вахштайн.
* * *
Решение ВАКа об удовлетворении апелляции Д.Ю. Куракина – это очень важный прецедент, характеризующий логику работы «академической машины». Он мало что говорит о состоянии отечественного социологического сообщества. Еще меньше – о характере научной коммуникации в этом сообществе. И уже почти совсем ничего – о содержании проделанной диссертантом титанической работы.
В конечном итоге, наука, взятая в своем институциональном измерении, это не машина по производству знания, а машина по производству административных решений. Решения могут приниматься по содержательным основаниям, а могут по формальным. Кажется, в случае с «защитой Куракина» эти основания совпали: то, что произошло 20 января 2010 года в Институте социологии РАН, не являлось защитой ни в формальном, ни в содержательном отношении. Поэтому академическая машина сработала в духе категорического императива любой саморегулирующейся системы – аннулировала событие, т.е. устранила «ошибку», препятствовавшую ее работе. Диссертационный совет «выполнил недопустимую операцию», ВАК произвел отладку.
Само это решение теперь может наделяться самыми разными квалификациями. Кто-то увидит в нем «восстановление справедливости» (именно так эта ситуация представляется мне: редкий случай, когда восстановление нормальной работы системы и восстановление справедливости совпадают), кто-то скажет о «несостоятельности социологического сообщества» или о «пирровой победе одного лагеря социологов над другим». Важно лишь помнить, что квалификации, которыми наделяют решение ВАКа наблюдатели (стоящие на разных позициях и по-разному ангажированные) не существуют в том же пространстве, что и само решение. Удовлетворение апелляции – институциональный факт. Институциональный. Не политический, не идеологический и не академический. Он принадлежит не миру науки, а миру ее администрирования.
По ту сторону институциональной машины, продемонстрировавшей удивительные способности к саморегуляции, бурлит социологическое сообщество. Оно непрерывно борется с самим собой (и делает это давно, с момента появления), причем, главным оружием в этой борьбе оказывается само описание боевых действий. Удивительным образом, к политическим противостояниям оказались сведены даже предельно «неполитические» вещи. То, где диссертант писал свой текст, где лежит его трудовая книжка, к какому идейному лагерю он принадлежит и сколько ему лет, – все получило политическую интерпретацию. (Почему-то не охваченными остались размер ноги и цвет рубашки). Увы, конфликт является неотъемлемой частью социологической оптики; социологи так видят мир. Отечественные социологи – видят его только так.
Наконец, мир политической возни, выяснения отношений, взаимного наклеивания ярлыков (а именно все это в последнее время ассоциируется со словосочетанием «российское социологическое сообщество») так же далек от мира науки, как и вся его административно-институциональная механика. Какое отношение разговор о либералах и консерваторах в социологии имеет отношение к науке? Ни малейшего. Как связаны упреки в «подрыве академической автономии», адресованные нам коллегами, с самой работой диссертанта? Никак. Хотя они отлично схватываются предложенной Д. Куракиным концептуальной схемой (мы уже говорили об этом на круглом столе о «Сакрализации научного знания», организованном «Русским журналом»).
Подчеркну еще раз: логика института, логика политического конфликта и логика науки – это три принципиально разные логики. Только очень аутичный наблюдатель может сказать, что три эти логики не пересекаются и не влияют друг на друга. Но логика науки – это логика производства знания, она не описывается ни языком «решений», ни языком «интересов», «коалиций», «побед» и «поражений». Это классический «третий мир» в определении Карла Поппера. Удивительно, как много наших коллег выразили сожаления по поводу «расколотости» сообщества социологов и как мало – по поводу его научного бесплодия.
Что дальше? ВАК продемонстрировал свою способность эффективно выполнять функции антивируса и диспетчера задач в изношенном институциональном механизме российской социологии. Социологическое сообщество в очередной раз продемонстрировало свою неспособность к существованию в качестве сообщества. Что же касается мира науки, то он пока продемонстрировал диссертацию Куракина – единственный сухой научный остаток всей этой истории. Видимо, так устроены социальные науки: на один достойный научный результат в них приходится сразу несколько политических конфликтов и как минимум два административных решения (одно из которых отменяет другое).