С Вадимом Цымбурским мы в последние годы общались совсем мало. Немногие его письма ко мне и некоторые наши общие рукописи я давно сдал в архив, поскольку понимал: как бы глубоки ни были наши разногласия, именно по его работам будущие историки будут восстанавливать столкновение в одной биографии богатого исторического знания и подчас неимоверных обольщений политической мифологии.
На кнопке, ведущей к публикуемым в "Русском Журнале" филологическим работам Цымбурского, - голова великого слепца Гомера. Это необыкновенно подходящий юзерпик для ушедшего автора. Если Шлиман искал в Троаде подтверждения реальности, историчности поэм, приписываемых легендарному старцу, то для Цымбурского важнее обратное движение: археология, лингвистика, история, – всё это должно без остатка расплавиться в концепции, в геофилософском образе, пусть даже и абсурдном, но таком ярком на фоне серой реальности российской политической жизни, что очень многие хотели бы ему верить из одних только эстетических соображений.
Человек широких академических интересов, Вадим мечтал о синтезе политической науки, геополитического действия и житейской удачи. В последнем пункте ему страшно и горько не повезло. Когда в Российской Федерации созреет политическая наука, можно будет на трезвую голову размышлять и о смысле геополитического действа 1990-х-2000-х годов, увлекательные картины которого так живо умел изобразить Цымбурский.
Страшно обидно, что Вадим не дожил не только до старости, но даже и до того переходного к ней возраста, когда можно уже с улыбкой, но еще без слез оглядываться назад.
Прощай, славный кошатник Цымба, тебя здесь будет не хватать не только кошкам.
Записал Александр Павлов