Я уже опубликовал в РЖ Голышева и Тарасова. Оба они пишут ярко. Но Тарасов, как водится, все выясняет, где же у нас true left (левые в любой ситуации теперь заняты сами собой). А Голышев неутомимо пытается создать какую-то «Церковь Пусси Райот Последних дней». Все это мало помогает понять происходящее. Читать каждый день новые повороты сюжета, связанные с ПР, тяжело. Мрачно все это до крайности. Из какой-то смрадной бездны лезут черви, как сказала мне позавчера Наташа Осс.
Начать надо с того понимания, что Церковь, в которой мы крещены, никуда не денется. В ней и дальше будут крестить детей и отпевать родителей. Это – каноническая Русская Церковь. Другой не будет. Другую пытались создавать не раз: и обновленцы после революции, и зарубежники в начале 90-х, и разные отдельно взятые епископы. ХХ век был тяжелым для русской веры. Но теперь она снова полновесна. Никуда эта вера не денется до скончания времен. И надо аккуратнее орать про РПЦ, потому что только слепой человек с отбитым мозгом не видит, окидывая внутренним взглядом русскую равнину, что пока тут стоит газетный крик – кто-то молится в тюрьме, кто-то – над умирающим родителем или больным ребенком, кто-то в маленьком городке живет при храме, работает при нем же и погружен в жизнь своего прихода, монастыря и т.д. Это – большая жизнь миллионов. Приятельница городская поехала недавно в монастырь к своему давно знакомому игумену, у которого бывает нечасто. Конечно, решила расспросить его, что он думает про пусси райот. А он и не знает ничего (или сделал вид умный старец). Она ему стала рассказывать, мол, на солее плясали. А он: «ДА ТЫ ЧТО!» ( и рассмеялся).
А я на днях позвонил знакомому подмосковному священнику, которого знаю еще с середины 90-х гг. , спрашиваю: «Как дела, батюшка?». И он мне в ответ поставленным голосом с повышенной интонацией: «Да, вот должен тебе сказать, что либеральная, знаешь ли, интеллигенция совершенно уже неприлично… это же что ж такое! Я не думал, что образованные люди и т.д.». Поговорили еще по одному светскому делу. А в конце я спрашиваю: «Ну, а в целом-то все нормально?». И он уже упавшим тихим голосом: «Да что ж нормально-то! Ужас какой-то… Ходят тут, приносят письма в прокуратуру, требуют, чтобы мы собирали подписи с прихожан. Ты не представляешь, как больно сердцу, я уже несколько семей потерял, ушли из храма из-за того…».
Между тем мало кто понимает, что все это время влиятельное московское духовенство МОЛЧИТ. А это молчат люди, которые еще под коммунистами начали церковную жизнь, это они тут в 90-е годы все восстановили. Молчат и монастыри. Приглядевшись, легко увидеть, что слышен только голос прот. Вс. Чаплина и нескольких мирян с ветхозаветными призывами к возмездию. Слышен и голос трех-четырех попов, которым, видно, нечего терять, и потому они решаются говорить о милосердии. И громко слышен голос о.Андрея Кураева. Но он может себе позволить. Можно только сказать ему спасибо, что он решил именно так воспользоваться своей «охранной грамотой», а не иначе. Потом, когда все это кончится – его голос и зачтется.
Почему духовенство не спешит «вписываться» за Патриарха Кирилла? А ответ довольно прост: Кирилл себя сам засадил. Погубила его рассудочность и самоуверенность. Многие годы, сидя под Алексием и занимаясь дипломатией и риторикой, он, видно, сам поверил в то, что здесь 85% православных, и что это какой-то личный его ресурс, позволяющий «грузить» общество моральной риторикой. Поддержку властям со стороны Церкви он стал понимать слишком конкретно политически. И где-то в недрах этой авторитарии чего-то он не понял, кого-то напряг, напугал, кому-то сделался непонятным в своих политических намерениях. И его моральная риторика полетела ему обратно в лоб по понятной пацанской схеме: «мол, мужик, че за базар, кому тут эти моральные предъявы? часики-то сними…». Я этой пацанской схеме вовсе не сочувствую и радости никакой не испытываю от того, что в отечестве нашем все так устроено. Но оно устроено так. И покойный патриарх держал другую дистанцию в отношении этих пацанов. Дистанцию эту нужно было беречь. Потому что теперь ситуация очень плохая по здешним авторитарно-бандитским меркам. На «большого парня» ежедневно льются потоки грязи, но – и это важно – все видят, что нет у него больше на мобильном телефоне заветной кнопочки: нажал – поговорил – и все заткнулись. А если такой «кнопочки» нет, то… о-о-о! Это значит, что нужно заниматься какой-то ерундой – напрягать свою пиар-службу, которая будет отбиваться от потоков грязи. А это еще более смешно. Потому что другие «большие парни» этого довольно гнилого отечества сидят и смеются – потому что ни одна пиар-служба тут никого не может отбить. Если «кнопочки» нет – тогда плати сотни миллионов долларов, чтобы поставить «блок на упоминание». А это – применительно к Патриарху – не так хорошо выглядит, как у Чубайса или Дерипаски.
Поскольку этот ужас с Пусси Райот тянется и тянется – а к нему подматывается еще и куча выбрасываемых в социальные медиа омерзительных артефактов, - то все теперь задумываются: а кто же та могущественная инстанция, которая с такой настойчивостью губит патриарха Кирилла?
А эта инстанция – он сам.