Обама и новый облик репрезентативной демократии

Мы с детства идем к пониманию того, что политика — это «искусство убеждения». Идеи, аргументы и факты могут сталкиваться, пробиваться сквозь дебаты и приводить, в итоге, к политическому выбору. Несмотря на то, что удивительные ораторские способности Барака Обамы напоминают политиков прошлых столетий, цель его речей — совершенно другая. Его задача — не переубеждать, а находить всех тех, кто уже согласен с ним, и методично выстраивать правящее большинство из их изолированных друг от друга предпочтений.

В своем ежегодном послании «О положении страны» президент Обама объединил две самые мощные тактики современной политики — громкие выступления и внушительные статистические данные — чтобы подтолкнуть народ к политическим действиям.

Сторонники президента Билла Клинтона когда-то говорили о «вечной» предвыборной кампании, но она кажется лаконичной по сравнению с кампанией Обамы и его смесью агитации и правления. Группа «Organizing for America» провела телефонную конференцию со сторонниками Обамы после его выступления, а сам Обама отправился в тур по трем городам Северной Каролины, Джорджии и Иллинойса — по штатам с губернаторами-республиканцами. Смысл этой фланговой кампании — не переубедить, а мобилизовать сторонников.

Эта тактика, которая, очевидно, была избрана для второго срока, должна представить выбор таким образом, чтобы позволить Обаме сформировать правящую коалицию. Каждая из его тщательно выбранных тем — минимальный размер оплаты труда, изменения климата, иммиграция, инфраструктура, права женщин, образование, контроль за оборотом оружия — продумана так, чтобы не просто соответствовать интересам различных групп влияния, но и создавать из отдельных личностей, составляющих современную Америку, единую группу влияния.

Вооруженная новейшими методиками бихевиористской психологии, политического маркетинга и аналитики, кампания Обамы сделала шаг навстречу новой эре микро-таргетирования. Как великолепно показывает в своей книге «The Victory Lab» Саша Иссенберг, команда Обамы знает не только где его сторонники живут, делают покупки и молятся, но даже и то, на автобусах каких маршрутов они ездят, в какие видеоигры играют их дети и каких персонажей на ТВ они уважают.

После первого избрания Обамы в 2008 году «обамовцы» были демобилизованы, и базы данных были отданы Демократическому национальному комитету, который сфокусировался на промежуточных выборах. В этот раз Обама использовал организаторский гений Джона Карсона, бывшего директора департамента Белого Дома по связям с общественностью, чтобы создать перманентную мобилизацию под лозунгом «организовываемся для действия».

Интеллектуальная основа этого нового типа политики частично заложена в работе бывшего коллеги Обамы по Чикагскому университету Касса Санштейна, который работал в Белом доме вплоть до прошлого года. Вместе с Ричардом Талером он написал книгу “Nudge” («Толчок»), которая предлагает альтернативный способ формирования определенного поведения в гражданах и потребителях. Их ключевая идея — в том, что проще изменить поведение людей, чем их мнение. Они утверждают, что «архитектура выбора» значит так же много, как и взвешенные предпочтения отдельных людей. Другими словами, на решения одинаково влияет и то, как выбор преподносится, и данные о том, сколько за и против набрал каждый из вариантов. Простой пример «толчка», который они приводят: здоровая пища в школьном кафетерии была расставлена на уровне глаз, в то время как менее здоровые блюда были поставлены ниже или выше уровня глаз. Дети могли есть все, что они хотели, но продукты были представлены таким образом, который подталкивал их к здоровой пище.

Команда Обамы, по всей видимости, применяет эти идеи не только к политическим процессам. Они протестировали много способов донесения информации и много способов применения давления, чтобы заставить людей выйти и проголосовать. Но, кажется, они движутся к тому, чтобы излагать свои мысли, взывая к имеющимся отклонениям, а не пытаясь их переубедить. В этом мире цель речей, подобных той, которую произнесли прошлой ночью - использовать работу и зарплату, права женщин и другие виды политик идентичности, чтобы сформировать архитектуру выбора.

Иван Крастев, один из ведущих Европейских интеллектуалов, в своей блестящей книге "In Mistrust We Trust" проанализировал, что этот феномен может сделать с демократической политикой. Крастев утверждает, что в этих новых условиях политическая борьба ведется уже не за содержание, а за конструирование архитектуры выбора. Он говорит, что этот новый вид политики «изгнал из политики идеи и взгляды и свел роль предвыборных кампаний к переработке цифр и применению приемов отвлечения внимания, нацеливания клиентов и стимулирования реальных политических изменений с одновременным сохранением статус-кво». Чистый результат, по словам Крастева, это парадокс, гражданин одновременно получает права (потому что к его точке зрения прислушиваются) и удаляется из центра событий (потому что он может существовать только как изолированная личность, которой можно манипулировать, а не как потенциальный агент коллективных действий).

Многие комментаторы жаловались на отсутствие двухпартийности в речи Обамы, цитируя его обращение как еще большее доказательство сломанной политической системы Америки. Но сломана не политика, сломано общество. Главные скульпторы нашей повседневной жизни — рыночная экономика и коммуникационные технологии — разрушают старые связующие сообщества и заменяют их все более индивидуалистичными потребителями. Но чтобы продвигать прогрессивную политику — где люди хотят платить за медицинские услуги, образование и безопасность друг друга — Обама должен попытаться перебороть центробежную силу, действующую в обществе. С громкими речами, подкрепленными громкими цифрами, он появился как мастер и создатель новой политической среды. Данные, которые он использует, позволяют ему связывать изолированных личностей в рамках коллективисткой программы. Это что-то вроде попытки сконструировать своего рода виртуальное сообщество, которое придет на смену умирающим сообществам, которые, бывало, появлялись на заводах и в кварталах. Поскольку общество сокращается, специалисты по обработке данных являются единственными, кто может определить заинтересованные стороны. И новая роль элиты заключается в том, чтобы соединить их в лоскутные коалиции по любой проблеме.

Когда вчера безупречными строфами Обама излагал свою законодательную программу, доходя до кульминации в воззвании к жертвам Ньютауна, он не обращался к своему электорату. Он создавал его.

Смотря ежегодное послание «О положении страны», я — европеец в Вашингтоне — не мог не думать о том, что я стал свидетелем нового прочтения репрезентативной демократии. Ученые, изучающие проблемы поведения, дали нам теорию, аналитики подвели технологическую базу под новую политику, а блестящие ораторские способности Обамы скрыли неаккуратные швы и придали механическому процессу красоту и элегантность.

Источник: Reuters. The State of the Union and the end of persuasion

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67