На смерть русского либерализма

В интернете в частных блогах и на оппозиционных сайтах можно увидеть баннер с портретом президента Путина и указанием количества дней, оставшихся до конца его пребывания на посту #1. Раньше такие счетчики были гораздо популярнее, чем сегодня, и встречались чаще. Вряд ли сотрудники "Комитета 2008" в момент запуска акции распространения этих баннеров задумывались, что те параллельно будут отсчитывать оставшиеся дни жизни свободного либерализма в России.

С приходом весны у сторонников независимой демократии появится масса времени, чтобы справлять тризну по покойному и рассуждать о том, как он хирел, становился все более скучен, маргинален, маразматичен и, наконец, почил в бозе. Грустно признавать, но либерализма как реальной политической силы в России больше не существует. Есть средних размеров полк плакальщиц, пара-тройка жадных до небогатого наследства потомков и миллионы равнодушных глаз, воспринимающих отсутствие сколь-либо заметных либеральных политиков в сформировавшейся системе власти грубоватой присказкой "умер Максим - да и фуй с ним".

Можно говорить, конечно, что такое положение дел - итог безжалостной борьбы Кремля с оппозицией, проявившейся в давлении, запугивании, информационной блокаде и зловредной пропаганде. Но сегодня, наверное, настала пора признать: в ответ на действия власти ничего, кроме банальной критики отдельных событий, слепого энтузиазма, помноженного нередко на истерию, безосновательных бравад и сетований, оппозиция последних лет из себя не произвела. И тот факт, что либеральные лидеры продолжают случайно и бессистемно мириться и ссориться друг с другом и после того, как поезд политических возможностей уже безвозвратно ушел, наводит на мысль, что, даже имея полный доступ к рычагам общественного влияния, они вряд ли добились бы какого-нибудь положительного результата.

"Все еще может перемениться!" - слышится постоянно из левого лагеря. "Сейчас-сейчас упадут цены на нефть! Или кремлевские разборки выльются в неразрешимую конфронтацию! Или Путина во время спуска по лыжне убьет метеорит! И вот тогда-то - хо-хо!" "Что хо-хо?" - хочется спросить. С чего бы это "хо-хо", как будто Россия стоит перед выбором: либерализм или "суверенная демократия" - когда на деле она стоит перед дилеммой: "суверенная демократия" или националистический беспредел?

Поистине надо обладать наивностью Джорджа Буша, чтобы верить в возможность возникновения реальных демократических институтов там, где еще вчера при поддержке значительной части населения царствовал авторитаризм. Оговорюсь: нет, я не считаю, что граждане России не приспособлены к демократии, и не верю что все они, как один, по свистку из телевизора с радостью бегут на выборы, чтобы проголосовать за назначенного кандидата. Я знаю лишь, что большинство не представляет себе возможности альтернативы этому кандидату и системе управления , которую он призван опекать, а либеральная демократия не воспринимается этим большинством живой функциональной системой, способной облегчить жизнь отдельного человека и всей страны. В потенциале демократии, очевидно, сомневаются и лидеры оппозиционного лагеря, иначе они смогли бы сформулировать общие постулаты формирования демократической системы в России, наглядно показав выгоды демократических свобод электорату.

Увы, осмысленного либерализма у нас не сыскать давно. Чаще встречаются "просто либералы" - отдельная социальная группа, которую в народе устойчиво связывают со стереотипом воинствующих идеалистов-всезнаек. Группа эта героически, но совершенно напрасно приняла на себя трагический образ советского интеллигента и сыграла в новейшей российской политике роль сердобольного мальчика для битья, готового влезть в любую заварушку, чтобы стать в ней "крайним-нелюбимым".

Тотальная маргинальность - единственное наследие, которое отечественные свободные демократы заимствовали у советских диссидентов - людей, изначально сделавших либеральные идеи широко известными и популярными для современников, не только на профессорских кухнях, но и в домах простых людей. Победа Андрея Дмитриевича Сахарова - а это, несомненно, была его личная победа, вне зависимости от того, насколько ей способствовал кризис советской управленческой системы, - опиралась на сочувствие самых широких слоев населения не в меньшей степени, чем на его международный авторитет и высокий научный статус.

Новое же поколение либералов оказалось до неприличия невежественным. Повторяя, как мантру или заклинание, речовки "Я свободен!", "Руки прочь от демократии!", "Конституция должна оставаться неприкосновенной!", они упорно все последние годы упускали из виду, что демократическая свобода - это особая модель человеческих отношений, а не состояние души, что между нами все еще ходят творцы - создатели этой святой Конституции, чьи имена они в массе своей не знают и чьи слова не отзываются гулким эхом в их сердцах.

Сейчас, когда все бастионы сданы, а боезапас расстрелян, забавно наблюдать, как в стане либералов начинаются стихийные поиски исторических аналогий создавшейся ситуации. Вспоминают и брежневский застой, и реакционную деятельность царя Николая I, и даже дела дней, давно минувших. Так, например, активисты СПС 12 февраля провели в Москве пикет в память о новгородцах, умученных в 1570 году грозным царем Иоанном. Что, спрашивается, СПС до погибших новгородцев, о страданиях которых вряд ли скорбят сейчас сами жители этого славного города? Почему именно новгородцы, а не какие-нибудь старообрядцы, декабристы или жертвы Кровавого воскресенья? С одной стороны, понятно - подоспела дата, под которую вроде уместно постоять на улице с плакатами. Но ведь не только. Во всем должен прослеживаться глубинный смысл. И он здесь есть - потребность пораженца найти для себя предтеч в прошлом. Дескать, их резали - а мы помним, теперь нас зажимают - так, значит, найдется впоследствии кто-то, кто помянет и нас. Эдакий оптимизм висельника, встречающего палача словами: "Даст Бог, я у вас не последний!"

Комизм ситуации заключается в ее двойной нелепости. Во-первых, никаких прямых корней и оснований у демократии во внутренней истории России нет. Как, впрочем, у всякой европейской придумки. Поэтому брататься с отечественными жертвами государственных тираний прошлого больше пристало какому-нибудь ДПНИ, оплакивающему русские народные жертвы от действий татар-евреев-немчуры, чем молодым демократам..

Во-вторых, сама попытка найти оправдание политической системе, отрицающей традиционный уклад социальных, бытовых, культурных и всех остальных вместе взятых связей, в имитации традиции вызывает ироничное недоумение. Либерализм как идеологема опирается в первую очередь на очевидную правильность и нравственную значимость ряда общих постулатов. Из них выводятся нормы оценки действительности и уточняется модель общественных отношений, удерживающая социум в сбалансированном состоянии. Это может происходить чуть ли не ежедневно. Регулярность этого процесса рождает преемственность, которая на определенном этапе может принять на себя образ традиции, но эта традиционность всегда будет условной и второстепенной по отношению к тем же постулатам. В России же и таковая преемственность отсутствует, поэтому каждое поколение демократов вынуждено исходить от установки "Се, Творю все новое".

Отсутствие в российском обществе понимания значимости этих постулатов - гражданских свобод - главное препятствие на пути наших демократов (которое они уже традиционно предпочитают не замечать). Действительно, какой смысл удивленно возмущаться: "Кошмар! Выборы сфальсифицированы!"- в стране, в которой, во-первых, все знают об этой фальсификации, а, во-вторых, фальсификация воспринимается скорее доказательством ненужности выборов, нежели поводом для борьбы за попранные права.

Именно об это неведение, как о волнорез, разбивались все претензии оппозиции к действующей власти. "Вы ограничиваете гражданские свободы!" - кричали мы. "Ну как же?! Посмотрите: у нас есть и свобода слова, и свобода собраний, и суд присяжных. Со своим суверенным своеобразием, конечно. Но вы помните, что ТАМ У НИХ еще лет сорок-пятьдесят назад творилось?" - доносилось в ответ. Да, сегрегация просуществовала в США до начала 70-х годов, а у нас сегодня на законодательном уровне отсутствует даже ее намек. Но проблема в том, что с сегрегацией в пятидесятые годы Америка была более демократичной страной, чем Россия сейчас, в начале третьего тысячелетия. Поскольку неравенство являлось формой гражданского договора и американское общество имело внутри себя институции, в рамках которых гражданскими же усилиями эта проблема могла быть разрешена (и с течением времени разрешилась). Мы же сегодня при относительном внешнем благополучии не защищены не то чтобы от сегрегации, но и от какого-нибудь кастового дробления.

Пока же в сознании российского общества либеральное мировоззрение представлено главным образом мифологемами и гротескными карикатурами, которые наши либералы зачастую склонны не развенчивать, а защищать.

Так доказывается, что демократия - это любая власть большинства (на деле же - граждан и собственников, отстаивающих свои права); что всякий избранный большинством гражданин способен управлять чуть ли не государством (на деле - при демократии коллегиальное решение превалирует над единовластным).

При этом люди, достойные управлять, должны быть мотивированы на занятие политикой дополнительными внешними стимулами. Однако редкие отечественные либералы знают об этом, а потому, за что бы они ни брались, любое дело в их руках становится похожим на бой с ветряными мельницами.

Поэтому-то либеральные движения не задушены действующей властью на взлете ее формирования, а умирают естественной смертью от своих внутренних болячек. Борьбы за "испанское наследство" - владение либеральными убеждениями граждан - у нас не произошло. В первую очередь поскольку таковых убеждений нет. Президент практически не лукавил, называя себя главным демократом страны. Он, действительно, народный демократ - воплощенный maximum maximorum представлений о демократии подавляющего большинства граждан России.

В такой ситуации роль либералов вполне способна сыграть ЛДПР, а все ОГФы, НДСы да СПСы становятся ненужными и лишними. И пусть их. Надоели. Положа руку на сердце, безразлично, что скажет Медведев на инаугурации, но что скажут после нее лидеры нынешней оппозиции - безразлично вдвойне.

Вопрос в другом - возможен ли сегодня в России либерализм хоть в какой-нибудь форме? Возможен. В первую очередь как мировоззрение отдельной части граждан. Где находится Кремль, кто в нем сидит и чем управляет, либералам лучше забыть до греческих календ. Демократия-для-всех-и-сразу-и-пусть-никто-не-уйдет-обиженным не сработала, остается демократия для тех, кому она нужна и симпатична. Да, либералы сегодня в меньшинстве, но пусть же они наконец станут отчетливо заметным меньшинством, говорящим от своего имени и во имя собственных интересов.

Во-вторых, основным врагом и соперником либерализма в сегодняшней ситуации становится не бюрократия с ее госкорпорациями, а национализм - единственная на сегодняшний день "религия" широких масс. Только поборов националистические симпатии и умонастроения граждан или выступив в качестве заметной альтернативы для них, либерализм способен претендовать впоследствии на какое-то государствообразующее значение. Для национализма путь в Кремль может лежать по людским шеям, для либерализма - только по умам.

Для этого придется определиться с насущными приоритетами. Из всех свобод важнейшей становится свобода слова: право на жизнь, как уже достаточно очевидно, никто сегодня в России гарантировать не в состоянии. Право на владение собственностью, как и свобода передвижений, доживают последние дни. Остается лишь свобода слова - минимум, необходимый для выживания и старта. Сохранить ее на том уровне, на котором она есть (а даже не расширить), - вот задача, достойная любой цены.

Кто может этим заниматься? Да кто угодно. Либерализм на то и либерализм, чтобы звучать разными голосами. Только бы, лишившись старых песочниц, удержаться от строительства новых.

В пояснении к акции "Поставь Путина на счетчик" на сайте "Каспаров.Ру" написано: "И если этот счетчик покажет ноль, а Путин все еще будет находиться за кремлевским стенами, каждый из нас поймет - время пришло". Путин в Кремле. Время пришло. Многие ли решаться признать, какое время?

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67