Московский университет консервативен в академическом смысле

От редакции. Сфера образования объявлена одним из приоритетов наступившего 2010 года. Одной из важнейших составляющих этой сферы является высшее образование, которое, как многие полагают, пребывает в перманентном кризисе. В чем причина этого кризиса? Должны ли университеты четко определять свою политическую позицию и отстаивать ее? Об этом "Русский журнал" спросил декана философского факультета МГУ Владимира Васильевича Миронова.

* * *

РЖ: Владимир Васильевич, наблюдается ли определенное идеологическое позиционирование московских вузов? Есть предположение, что МГУ становится мозговым центром той идеологии, которая выражается партией власти, российского консерватизма.

Владимир Миронов: Такое предположение выглядит малоубедительно. Абсолютно все реформы в образовании, проведенные за последние годы в нашей стране, стали реализацией предложений, которые выходили из стен Высшей школы экономики. Более того, эти реформы проводились властью в условиях острой критики со стороны МГУ. Наиболее примечательный пример – ЕГЭ. Трудно представить, что такой критикой занимается структура, которая в озвученном вами предположении позиционируется как выразитель идеологии партии власти, и что лоббирование этих реформ осущевствляется вне её подержки.

Безусловно, ВШЭ – это новый университет. Он является для нашей страны своеобразным экспериментом. Власть создала для него все условия, о которых руководители других вузов могли бы только мечтать, начиная с помещений и кончая выделением дополнительных ставок для преподавателей. Будучи молодым вузом, он пока не может обеспечить воспроизводства собственных кадров (что является одной из главных задач университета). Посмотрите сколько преподавателей перешли туда из МГУ, включая руководящий состав.

Мне непонятна необходимость активного «расширения» ВШЭ. Каких только факультетов там уже не открыли. Некоторые из них вообще-то не соответствуют ни названию университета, ни его изначальным задачам. Говорят, что руководство Высшей школы экономики готовит открытие математического и исторического факультетов. А ведь ВШЭ сильна именно в области экономики и управления. Уверен, что позиционируя себя на экспертное обеспечение российского реформаторства, данному вузу было бы целесообразнее сосредоточиться именно на этой своей задаче. Попытка же создать университет по образу «большого брата», напоминает перспективы моделей «догоняющего» развития.

Необходимо отметить, что многие реформаторские предложения ВШЭ не сработали именно в силу того, что они были слишком теоретичны и оторваны от реальной ситуации. Например, предлагаемая система ГИФО – государствченные именные финансовые обязательства – согласно которой в вуз приходит победитель ЕГЭ, и вслед за ним в вуз поступала бы некоторая сумма, которая использовалась бы для финансирования данного университета. Концептуально идея была красивая, но она потребовала бы слишком крупных сумм финансирования высших баллов ЕГЭ. А это оказалось невозможным.

Московский университет консервативен, но не в политическом, а в академическом смысле. Есть очень простой критерий оценки университетов, который в большинстве случаев срабатывает. Лучшим является тот, который старше по возрасту. И это не случайно. Ведь университет всегда опирается на свою богатейшую историю и развитие культуры в стране в целом. Именно поэтому, консерватизм Московского университета – это академический консерватизм, который немыслим без внутриуниверситетской демократии, всегда помогавшей МГУ отстаивать собственные позиции. Вспомним хотя бы ситуацию первых выборов на должность ректора МГУ, на которых одержал победу Виктор Садовничий. Это было время самой «оголтелой» демократии. И в тех условиях он победил в том числе кандидатов, которые активно поддерживались высшей властью страны. Пресса и «эксперты» всегда иронизировали по поводу дальнейших почти единогласных выборов ректора коллективом МГУ. Однако они ни разу не попытались разобраться в том, почему так происходит. А ведь сотрудники университета, выбирая нынешнего ректора, голосовали за развитие без потрясений, которых многие вокруг ожидали.

РЖ: Как Вы оцениваете перспективы развития факультета политологии, который часто воспринимается как школа кадров «Единой России»?

В.М.: Сам факт создания факультета политологии едва ли может вызвать удивление. Это естественный процесс институализации самостоятельной дисциплины. Судьба философии в том и состоит, чтобы «отпочковывать» от себя новые дисциплины, которые затем институциализируются в факультеты. Стоит вспомнить, что и психологический, и социологический факультеты именно «отпочковались» от философского. Конечно, некоторое удивление вызывали темпы образования нового факультета, которые вряд ли могли способствовать качеству преподавания. Но это произошло, пусть так и будет. Сам будучи руководителем среднего звена я очень хорошо понимаю, что у руководства всегда могут быть аргументы высшего порядка и в данной ситуации я доверяю его интуиции.

Однако, связывать факт появления факультета политологии с проявлением в стенах МГУ политического консерватизма, ориентирующегося на идеологию «Единой России» я бы не стал. Как и однозначное отнесение Высшей школы экономики к выражению духа либерализма. Вообще в нашей стране рассуждать о чистом либерализме, по крайней мере, странно. Есть позиция правящей партии, которая определяет себя как консервативная (правда причудливым образом соединяя это с модернизацией). Но тогда такой консерватизм должен был бы вступать в противоречие с либеральными идеями, с которыми обычно ассоциируется ВШЭ. Однако реально, как я уже сказал, все обстоит прямо противоположным образом и, по крайней мере в сфере образования, власть опирается на идей реформаторов ВШЭ.

Очевидно, что пока политика в нашей стране представляет собой некий политический карнавал с надеванием масок. «Потри» либерала и реформатора – найдешь правого консерватора. Вглядись в консерватора – увидешь левого революционера. Поэтому лучше не навешивать политических ярлыков, всегда ошибешься. А уж тем более, если речь идет об образовательных структурах, основной задачей которых является подготовка специалистов высшей квалификации. А эту задачу оба учебных заведения, как мне представляется, выполняют качественно.

Высказанная вами идея красива: иметь два полярных образа консервативный, в том числе и политически, Московский университет, и либеральный – Высшая школа экономики. Но зачем это нужно? И зачем эта тема регулярно муссируется в отечественных СМИ? Ответ лежит на поверхности. Разведение ведущих вузов по разным сторонам, позволит возложить на них определенную долю ответственности в случае неудачи реформы в сфере образования. Виноватый всегда будет найден, либо с той, либо с другой стороны. Это политика.

Я лично скептически отношусь к тем реформам, которые осуществляются в нашем образовании. Особенно обидно когда на высший уровень проникают тезисы со ссылкой на мировой опыт. Но, ЕГЭ в том виде, в каком он введен у нас, нет ни в одной стране мира, кроме Египта, Китая (последний, кстати, постепенно от него отказывается). Для того, чтобы это проверить каждый человек может познакомиться с образовательными системами Запада и практикой отбора абитуриентов в западные вузы, просто посетив их сайты в интернете. Так же с сомнением я отношусь и к практике перевода финансирования на проектные схемы, особенно в области фундаментальных наук. Не всегда затраты в науку и образование в качестве проектного выделения денег, могут автоматически привести к положительному результату. Иногда очень трудно заранее определить, что именно нуждается в финансировании. Например, кто бы взялся за финансирование почти бредовых с позиции классическорй физики, идей Эйнштейна? Государство, вкладывая деньги в науку, должно рисковать, понимая, что фундаментальное открытие может дать экономический эффект гораздо позже самого факта открытия. Ведь чаще всего так и бывает. Физики, которых упрекают, что они в своих лабораториях пьют чай, могут через десятки лет совершить такое открытие, которое покроет все расходы. Мне представляется глубоко ошибочным трактовка образования прежде всего как сферы услуг с доминированием мнения работодателей, которым вряд ли нужна, например, классическая филология. Образования – это системообразующая часть культуры, не сводимая к «выпечке» кадров, нужных для нынешней экономики.

РЖ: Кто должен нести львиную долю расходов на образование и науку государство или бизнес?

В.М.: Это хороший вопрос. Безусловно, бизнес тоже должен вкладывать в образование и науку, но не везде он оказывается способен выступить в роли ответственного спонсора. В Германии, например, присутствие бизнеса в государственных университетах ограничено. Понятно, что если бизнес вкладывает деньги, то он будет перестраивать учебное заведение под себя.

Расскажу реальный случай из своей практики в качестве проректора по учебной работе. Приходит, один крупный бизнесмен, который готов финансировать подготовку филологов. Ему задается вопрос, какие знания должен иметь специалист, который вам интересен. Тот отвечает: два-три языка и немного страноведения. И никакая классическая филология ему не интересна. Но для реализации этих требований университетское образование не нужно, достаточно хороших образовательных курсов.

Чтобы внести долю оптимизма скажу, что как мне кажется, некоторые недавние решения власти, касающиеся сферы образования представляются позитивными. Например, выстраивание вузов по неким уровням, в частности, предоставление особого статуса для МГУ и СПбГУ. Это хороший даже с позиции политтехнологии ход. В целом уровнь образования снижается, и для этого есть объективные причины, но давайте оставим «островки качества», дав возможность реализовывать здесь новейшие образовательные программы и технологии.

Давно пора снять проблему взаимосвязи поступления в вуз и отсрочку от армии. Служба в армии в это отношении должна стимулироваться предоставлением возможности поступления в вузы за счет государства, в том числе и платные вузы.

Мне кажется, что право на бюджетное образование в нынешних условиях должно рассматриваться как серьезная льгота со стороны государства. Это право должно даваться один раз. Это заставит хотя бы некоторых студентов, обучающихся за счет государственного бюджета, более серьёзно относится к учебе и своим обязанностям.

Беседовал Борис Межуев

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67