Ложь, нефть и слезы

Не является ли историческим парадоксом то, как в мире "народных демократий" и Советского Союза были восприняты слова Рональда Рейгана об "империи зла"?

Неолибералы любят подчеркивать, что слова эти вырваны из контекста, что президент США сказал их, обращаясь к одной весьма специфической аудитории, аналог которой трудно найти где-то еще, кроме Соединенных Штатов – к представителям национальной ассоциации евангелистов, то есть религиозным радикалам. Нам говорят, что не нужно понимать слова Рейгана буквально, что это была попросту попытка объяснить одной локальной группе смысл государственной политики на понятном этой группе языке.

Но что если все ровным счетом наоборот, и слова Рейгана были сказаны действительно на языке понятном религиозным фанатикам, но обращены они были совсем не к ним? Что, если это слова Рейган сказал не для того, чтобы объяснить ими политику, а для того, чтобы изменить политику? И тогда нужно понимать эти слова исходя не из контекста частной религиозной мифологии американских евангелистов, а исходя из задачи упаковать весь мир политики и в тесные рамки протестантского катехизиса и детских представлений о борьбе добра со злом.

Мир религиозных мифов для атеистического самосознания красной пропаганды был и остается миром однозначного зла. И вдруг зло, лишенное права голоса, заявляет о том, что коммунисты и есть зло. Удивительным образом с самого возникновения коммунистических государств обреченный капитализм вдруг показывает сопротивление, а отнюдь не агонию.

Слова Рейгана об "империи зла" оказались ответом на стук ботинка советского генсека Никиты Хрущева о трибуну ООН и его реплику "Мы вас похороним!". Каблук генсека забивал виртуальный гвоздь в гроб, где лежал еще вполне живой и полный сил капитализм. Но слепая неизбежность исторической необходимости, которая лишь только подтверждалась вознесением на самый верх иерархии строителей коммунизма такого комического персонажа, как Хрущев, не оставляла капитализму никакого шанса.

Сегодня, спустя каких-то 50 лет, мы не видим ровным счетом ни одного шанса уже для коммунизма. Стук каблуков солдат НАТО предвещает похороны коммунистической идеи вслед за падением последней диктатуры, которая возникла когда-то в ее, пусть и отраженном от одной шестой части суши, свете.

Существует два слоя лжи, в которых надежно упакована операция НАТО против Ливии.

Первая ложь – демократия. Якобы бомбы и ракеты НАТО демонтируют режим тирана Каддафи ради свободолюбивого народа Ливии. Но "демократическая версия" агрессии не объясняет причин, почему НАТО напало именно на Ливию, а не на какую-либо иную территорию, управляемую авторитарными лидерами. Но риторика демократизации покрылась ржавчиной так, что ее трудно принимать за чистую монету. Поэтому "всякому разумному субъекту" очевидно, что дело вовсе не в демократии или поддержке свободолюбивых повстанцев. Мировыми СМИ рассказы о демократизации подаются настолько лениво и рутинно, что сам этот способ подачи как бы утверждает – не верьте нам на слово, все дело в другом.

Вторая ложь – энергоресурсы. Самая популярная версия из тех, что "на самом деле" объясняют причины интереса НАТО и в частности Франции к Ливии. Это ложь, которая подается как непристойная истина, но истина, которую буквально знают "все". Вы никого больше не обманете разговорами о демократии, ведь все дело в нефти.

Но что если две эти версии агрессии НАТО против Ливии не нужно анализировать отдельно? Что если они обе – части одной и той же истории, а разговоры о нефти – не правда, но только прикрытие реального факта… решения действительной задачи по насаждению в Ливии либеральной демократии?

Параллакс между этими двумя типами лжи хорошо отражен в скандальной рекламной кампании телеканала Russia Today, где образ Обамы сливается до неразличимости с образом Ахмадинежада.

Телеканал представляет специфическую перспективу, откуда оппозиции доминирующей идеологии сходятся. Но существует ли такая перспектива в реальности, которая могла бы чем-то подкрепить собственную демонстрацию?

Несколько позже компания CNN ответила RT своей рекламной кампанией, где парадоксам совмещения противоположных идеологических перспектив противопоставляется стандартная и "очевидная" пара непристойной истины и ее деривата, того, что следует из этой истины и прикрывает ее.

Визуальный порядок представляет собой обращение дискурсивного. За Ахмадинеджадом прячется Путин, за войной – нефть. Тогда как идеологическое прочтение направлено в обратную сторону: Путин – это Ахмадинежад, нефть – это война.

Как соотносятся друг с другом эти два визуальных решения: парадокс в форме параллакса, представленный RT, и параллакс в форме навязчивой синонимии отождествлений от CNN?

Решение "русских" (хотя рекламу делали, как известно, никакие не русские рекламщики, а западные, что само по себе небезынтересно для анализа комплекса представлений западной творческой интеллигенции о "суверенной демократии") дизайнеров намного интереснее. В турецкой рекламе игра построена на том, что CNN "вскрывает" подоплеку событий – то есть за Ахмадинежадом "на самом деле" скрывается Путин. Но при этом не вполне понятно, что это "вскрытие" дает? – То ли, что за интересами Ирана стоят интересы России? Или если выполнить какие-то операции с Ахмадинежадом (убить, обрить, крестить и т.п.),то получится просто Путин?

В версии рекламы от RT интересен отказ от метафизики знака – в пользу своего рода "параллакса": мы скорее ставим вопрос, а кто в действительности пугает мир ядерной бомбой? Русская реклама, в отличие от турецкой, предлагает не одно – и, причем, неопределенное – решение, а сразу три: Обама, Ахмадинежад, они оба, и их не стоит различать вообще – их различие – это различие параллаксное, различие без различия. На самом деле "русская" реклама предлагает даже четыре решения – поскольку сама возможность различия трех решений – это тоже решение.

Циничное признание CNN о том, что нефть – это война, не невинно. Она заставляет верить в неизбежность появления оружия там, где есть нефть. Не повторяется ли здесь в рекламе CNN, появившейся за полгода до войны в Ливии, тот же самый тезис, что и общая линия западной пропаганды? Ведь правда войны – в борьбе за энергоресурсы. И тогда все разговоры о демократии, правах человека, свободе – буквально в пользу бедных.

Возвращаясь к войне в Ливии, что, все-таки, если речь идет не об энергоресурсах, и нас лишь только заставляют навязчиво думать, что как раз о них? И не прикрывает ли версия о борьбе за нефть совсем иной правды, которая говорится нам прямо, но так, чтобы мы в нее не верили? Забавно наблюдать, как лишенная медиаресурсов, да и никогда по настоящему не заботившаяся пропагандой через СМИ верхушка Джамахирии слишком легко переключилась в разговорах с западной прессой на риторику realpolitik. Их интересует нефть – и ничего больше, говорят они. Свидетельством чего является такой шаг клана Каддафи? По меньшей мере одного – с риторикой политической альтернативы либеральной демократии обращаться больше не к кому. Тогда как собственников энергоресурсов, которые по каким-то причинам опасаются интервенции, в мире еще достаточно. И их-то поддержки, хотя бы моральной, ждет ливийский режим.

Но все это еще нисколько не означает, что война и в самом деле идет за нефть и газ, а не за принципы обладания ею и его распределения. То есть, причины войны в Ливии – прежде всего политические, а никак не экономические. Экономика выступает здесь лишь в режиме идеологии, то есть ложного обезоруживающего оправдания, после которого остается лишь развести руками и сказать, что ничего поделать нельзя. Право корпораций и прикрывающих их корыстные интересы государств на применение силы по своему произволу воспринимается публикой как естественное. Неоколониализм рассматривается как что-то само собой разумеющееся, чему сопротивляться невозможно.

Но не вводит ли нас в заблуждение такая навязчивая постановка вопроса о реванше колониализма? Не прикрывает ли она гораздо более очевидное и ясное желание капитализма разделаться с остатками мира, который когда-то представлял возможность иной истории и иной цивилизации? Вероятнее всего, цель бомбежек НАТО – не завоевание нефти, она станет лишь дополнительным приятным бонусом к уничтожению Джамахирии, одного из последних государств социальной альтернативы, которое напоминает нам о том, что шаг навстречу реализации идеи коммунизма возможен. Тогда как сама гипотеза коммунизма означает сегодня радикальную борьбу со злом, имя которому – капитализм.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67