Штудируя работы классиков консервативной мысли - Берка, де Местра, де Бональда, я убедился, что консерватизма как такового не существует. Не существует как завершенного, четко очерченного теоретического направления. Вернее, он мог бы существовать в таком качестве, если ограничиться теми самыми классиками. Но история развития консервативной мысли на них не остановилась. Появлялись и продолжают появляться авторы, называющие себя консерваторами, но высказывающие при этом совершенно иные идеи.
Современные консерваторы действительно стали очень напоминать классических либералов. Они выступают против укрепления государственной власти, ограничивающей свободу индивида, власти расточительной и коррумпированной, создавшей паразитарную демократию, ограничивающую предпринимательскую инициативу излишним контролем, неспособную улучшить качество жизни. Рынок, по их мнению, сила, которая в состоянии разрешить социальные и экономические проблемы.
Современные либералы тоже верят в рынок (иначе они не были бы либералами), но считают, что в настоящее время он функционирует несовершенно, не является саморегулирующимся механизмом, "невидимой рукой". Реалистичный анализ того, что происходит в мире, вызывает скепсис относительно "самоисцеляющих" способностей рыночной экономики. Индивид должен не воевать с государственной властью, но опираться на нее, использовать в своих интересах, искать в ней защиту и поддержку, чтобы отстоять свою свободу. В правительстве либералы видят не врага, а орудие, средство. Это вполне закономерно, ведь предполагается, что речь идет о либеральном правительстве либерального государства в эпоху полной победы и всеобщего утверждения либеральных идей.
Итак, либерализм растворился в мировоззрении западного человека! Интерпретировать этот факт можно двояко: либо больше не существует либерализма, либо существует только либерализм, при том, что исчезло все остальное.
Но движение консерваторов в сторону либерализма началось задолго до того, как либералы безоговорочно победили на фронтах идейной борьбы. Уже после первых успехов либералов, а точнее, после успехов тех, чье мировоззрение было переработано в либеральные теории, то есть буржуа, собственников, свергнувших абсолютизм, консерваторы смирились с тем, что произошло, и начали защищать уже новый мир.
Первым среди теоретиков консерватизма принято считать англичанина Э. Берка. Он как раз и стал первым консерватором, тяготеющим к либерализму, предлагал проводить более гибкую политику, использовать средства и "голубей", и "ястребов" - осуществлять ограниченное реформирование общественных, экономических и политических институтов наряду с применением силы. Берка можно назвать классическим консерватором, так как в этой фигуре сущность консерватора - идейная, психологическая - воплотилась до мелочей. В его судьбе отразилось то немаловажное обстоятельство, что в качестве теоретиков консерватизма, по своей сути аристократической идеологии, чаще всего выступают не родовитые аристократы, а представители начавшей тогда формироваться буржуазной интеллигенции, которые вышли из разорившихся дворян и даже из низов.
Американский исследователь Дж. Силвер, рассматривая интеллектуальную карьеру идеологов американского неоконсерватизма, делает вывод о том, что могут возникать "демократические элиты". При этом он приводит конкретные примеры: "Мойнихен прошел путь от нищего до приближенного королей (или, по крайней мере, тех, кто соответствует королям в демократическом обществе). Редактор журнала "Commentary" Норман Подгорец возвысился с улиц Бруклина до вершин интеллектуального сообщества. Из городского колледжа Нью-Йорка в 30-е годы происходят Ирвинг Кристол, Дэниел Белл, Натан Глейзер и прочие выдающиеся неоконсерваторы"1.
Реальное воплощение либерально-консервативная линия нашла в идеях и политике лидера консервативной партии 1830-1840-х гг. Р. Пиля. Вообще, на примере английских либеральной и консервативной партий, а до этого - вигов и тори можно проследить основные закономерности взаимосвязей и взаимовлияний либеральной и консервативной идеологий. Это видно даже на примере карьеры различных политических деятелей Великобритании: У. Гладстон, ставший олицетворением британского либерализма, был близким сотрудником Пиля, а У. Черчилль, которого с полным правом можно назвать олицетворением британского консерватизма, дебютировал как политик в рядах консервативной партии, затем находился среди либералов, а потом опять вернулся к консерваторам и стал их лидером. Таким образом, между этими партиями происходил постоянный не только идейный, но и кадровый взаимообмен. Консервативная партия была образована на основе партии тори, но на консервативные позиции перешла значительная часть вигской олигархии, вигом был и "отец консерватизма" Э. Берк.
А теперь давайте вернемся к тезису, с которого начались все наши рассуждения: консерватизма не существует! Да, именно так: есть консерваторы, а консерватизма нет!
Видимо, только так можно объяснить причину того, что под одним и тем же именем возникали и продолжают возникать самые разные идеи, направленные на достижение лишь одной цели - на сохранение того, что есть, независимо от того, что это такое.
То есть консерватизм - это никакая не теория, не философия и даже не идеология, а всего лишь социально-психологическая ориентация, распространенная в тех кругах, слоях общества, которые теряют влияние, чувствуют это и боятся этого. Консерватизм - это фобия!
Именно это ощущение страха перед происходящим, страха перед историей и стало тем связующим звеном, которое позволяет назвать консерваторами, собрать под одним знаменем Берка и Миттерниха, де Местра и Черчилля, Пиля и Гелена.
Примечательно, что основные элементы консервативного мировоззрения, консервативной психологии, сохранившиеся и в наши дни, были сформированы уже на раннем этапе его существования. Итогом этого периода развития консервативных концепций можно считать такие особенности:
1. Эклектизм мировоззренческих установок, формирование набора догм, а не логически связанной системы. Консерваторы и не стремятся к какой-либо логической стройности. Они интуитивно понимают, что их программа временная, что вскоре опять придется менять свои идейные установки, поддерживать новую власть, новых вершителей истории.
2. Отрицание народного суверенитета. К этому на определенном этапе придут и либералы, но несколько по другой причине. Консерваторы, которые основывают свое мировоззрение не на рациональной теории, а на инстинкте самосохранения, чувствах, просто боятся масс (напомню, что консерватизм - это фобия, своеобразный комплекс неполноценности), так как массы плохо управляемы, они движутся сами и движут историю быстрее, нежели элиты. Либералы же опираются на определенный набор принципов, которые они хотели бы считать аксиомами, не требующими доказательств. Либералы опасаются того, что парламентское большинство сможет отменить эти принципы, а потому стремятся представить свои идеи вечными и неизменными, "общечеловеческими", независящими от воли отдельных несогласных.
3. Иррационализм и агностицизм. Причиной этого, по-видимому, является то, что консерваторы все-таки не могут не признавать, хотя бы на интуитивном уровне, само наличие развития общества и движения вперед. Они не могут не осознавать, что это движение имеет прогрессивный характер и идет по пути от менее совершенных форм общественной организации к более совершенным. Если бы консервативные идеологи не замечали этого процесса, то вряд ли вообще появились бы охранительные концепции, не стоило бы в принципе ставить вопрос о сохранении чего-либо.
Но консерваторы на интуитивном уровне осознают не только существование такого движения, но и свою неправоту. При этом они очень остро переживают то, что новые формы организации общественных отношений не оставляют места привычному для них укладу жизни. Отсюда и появляются агностицизм и иррационализм - нежелание мириться с действительностью, признавать ее такой, какая она есть, стремление самоустраниться, закрыть глаза на происходящее. Интересно, что и эта особенность мировоззрения впоследствии была воспринята либералами, которые, для того чтобы закрепить свои воззрения в сознании обывателя, стали консерваторами.
4. Традиционализм. Чтобы проиллюстрировать этот пункт, давайте вспомним, что писал К. Маркс в своем "Коммунистическом манифесте". Говоря об исторической школе права, он указывал на то, что она "подлость сегодняшнего дня оправдывает подлостью вчерашнего... объявляет мятежным всякий крик крепостных против кнута, если только этот кнут - старый, унаследованный, исторический кнут".
5. Постулат об извечности, изначальности существования общества в противовес теориям "общественного договора", указывающим на его возникновение. При этом подразумевается не общество вообще, а именно то общество, та его форма, которая существует на сей момент и в которой комфортно себя чувствуют те, кто в этом случае оказываются консерваторами.
6. Утверждение о тождественности общества и государства, что, наоборот, согласуется с договорными теориями. Это впоследствии станет одной из основ сближения либералов и консерваторов с целью противостояния социалистическим идеям, в особенности марксизму, а также анархизму, проводящим четкую грань между обществом и государством. Хотя далеко не все либералы приняли этот тезис, - так появились либертарианские теории "минимального государства" Р. Нозика и других.
7. Как следствие двух предыдущих пунктов - элитизм и антидемократизм. Де Местр, возражая Руссо, утверждал, что человек отнюдь не рождается свободным, рабство - состояние, характерное для всех обществ, существовавших в истории.
8. Отрицание равенства людей. По Берку, "равенство - враг свободы". Это утверждение носит вполне либеральный характер, так как здесь имеются в виду экономическое равенство и экономическая свобода. Но в ситуации конфликта между свободой и равенством либералы в отличие от социалистов отдают предпочтение свободе.
9. Исторический пессимизм. Консерваторы выражают интересы тех общественных слоев, которым не остается места при новых формах социальной организации. Пессимизм усугубляет агностицизм и иррационализм, когда признание наличия изменений в обществе выходит с подсознательного уровня на рациональный, но новые отношения признаются худшими по сравнению с уходящими. Здесь опять дают о себе знать догматизм и традиционализм, ценностные установки консерваторов признаются за абсолютную истину, отвергается возможность их изменения. При этом нужно помнить о том, что исторический пессимизм консерваторов всегда имеет конкретный, а не абстрактный характер: консерватор стремится сохранить именно сегодняшний, современный ему порядок вещей.
Как же современные консерваторы стали либералами?
После Второй мировой войны консерватизм был временно оттеснен социал-реформизмом. Важную роль в компрометации консервативных идей сыграла свежая память о пособничестве фашизму со стороны консервативных сил в предвоенные годы. Появление системы социалистических государств стимулировало политические круги на Западе к смягчению рыночных принципов и переходу к социальным реформам (победа лейбористов в Великобритании, участие коммунистов в правительствах Франции и Италии).
В этот период происходит наконец полное сближение консерваторов с либералами, обусловленное логикой всего предыдущего развития консервативной и либеральной систем. Консерваторы готовы были идти на уступки социальным низам, но стремились держать народные массы в жестких рамках, в чем находили полное взаимопонимание с либералами. Консервативно-либеральный консенсус 1950-х гг. в экономической политике опирался на кейнсианско-рузвельтовские разработки, но все же отличался от либерализма "нового курса": на смену "государству-арбитру" в мировоззрении либералов пришло "государство-полицейский", что ярче всего проявилось в политике маккартизма.
Конечно же, на этом история консерватизма не заканчивается. Ярчайшим периодом в его развитии стала "консервативная волна" 1970-1980-х гг. В это время появляется множество новых консервативных (неоконсервативных) интерпретаций происходящего вокруг.
Возникает путаница в терминах. Порою уже сложно определить, к какому лагерю - либеральному или консервативному принадлежит тот или иной мыслитель. Например, Д. Белл дает следующие определения этих позиций: "Либеральный консерватор (как М. Фридмен) верит в свободный рынок и в право индивидов делать с собой все, что им угодно... Консервативный консерватор (как Л. Страусс) полагает необходимость воспитания масс философской элитой, необходимость цензуры... Консервативный либерал (как П. Самуэльсон) убежден в достоинствах смешанной экономики и никогда точно не знает пропорцию этой "смеси". Либеральный либерал (как Дж. Макговерн) верит в необходимость больших государственных расходов и в систему социального обеспечения... кроме того, он еще и популист, выступающий против элитистской культуры..."2. Правда, сам Белл не относит себя ни к одному из этих типов. Г. Манн считает, что неоконсерватизм возникает на той почве, на которой перестают быть эффективными как традиционно-консервативные, так и традиционно-либеральные принципы3. Согласно второй точке зрения, неоконсерватизм не столько политическое, сколько интеллектуальное течение.
Консерваторы теперь не просто стремятся подстроиться под господствующее мировоззрение, которым оказался либерализм, - они пытаются найти в либерализме теоретическое обоснование для своих устремлений и фобий. Спасением для консервативного мировосприятия становится либеральный постулат о самостоятельности индивида.
Проблема человека, индивида играет в теоретических разработках неоконсерваторов весьма важную роль. Эта проблема, скорее всего, и является исходным пунктом их рассуждений. Французские "новые правые" делают упор на уникальность и неповторимость человека как разумного существа. Здесь трудно не заметить параллели с просветительскими постулатами, но выводы делаются противоположные. Мир без человека - трагическая ничтожность. Человек сам создает себя в процессе истории4. П. Вьяль уточняет эту мысль: "Величие человека в том, что он способен конструировать себя и по своему усмотрению конструировать окружающий его мир"5. В силу этого обстоятельства нет и не может быть какой-либо заданности в развитии человеческого общества, эволюция может быть повернута в любом направлении. Представление о линейном ходе истории ошибочно. Нынешнее развитие общества, делают вывод неоконсерваторы, привело к тому, что человек утратил свою сущность творца. Х. Шельски интерпретирует это как превращение индивида в опекаемого потребителя6. Э. Бузек указывает на то, что в современном обществе даже не ставится вопрос о смысле жизни7. А. Де Бенуа негодует по поводу того, что правительства ориентируются на сугубо потребительские желания масс, которые и управляют решениями властей8.
Первопричину такого положения французские "новые правые" усматривают в ошибочном развитии европейской культуры, на которую повлияли "иудейско-христианская идеология" и идейные системы, выросшие на ее методологической основе, под которой подразумеваются прежде всего линейная модель истории и эгалитаризм. Такими системами стали либерализм и марксизм. "Новые правые" противопоставляют современному обществу античную Европу, в которой люди оценивались в зависимости от их достоинств и недостатков, по их заслугам, делам, поступкам. Это правило распространялось и на богов. В христианской же религии, хотя различия между людьми не отрицаются, они рассматриваются как второстепенные, существующие только на Земле, где все люди - временные гости, а в потустороннем мире все равны перед Богом. Марксизм, по мнению "новых правых", и здесь продолжает линию христианства9: и в том и в другом случае поощряются тенденции к эгалитаризму, которые душат сущность человека как творца и, вследствие этого, толкают мир к застою. А. де Бенуа делает следующий обобщающий вывод: эгалитаризм ведет к энтропии10.
Следовательно, полагают неоконсерваторы, задача состоит в том, чтобы общество распознало эту опасность и воссоздало те условия, при которых человек вернул бы себе присущую ему роль творца. Это будет возможно лишь в том случае, если человек станет свободен и самостоятелен, то есть опять аргументом выступают ценности традиционного либерализма.
Консерваторы ввиду отсутствия консерватизма могут становиться кем угодно. История распорядилась так, что им пришлось стать либералами.
Примечания:
1 Silver J. Self-image of a "natural aristocracy": what flows from neo-conservatism// Nation, N.Y. 1977. July 9-16. Vol. 255, N 2. P. 44-51.
2 См.: Who's left, who's right? A symposium (1) // Encounter. L, 1977. Vol. 48, # 2. P. 8.
3 См.: Who's left, who's right? A symposium (2) // Encounter. L., 1977. Vol. 48, # 3. P. 32.
4 См.: Benoist A. de, Marmin M., Vial P. Voila ce que nous pensons vraiment: Les porte-parole de la nouvelle droite repondent aux "Nouvelles litteraires"// Nouvelles litteraires. P., 1980. 6 - 13 nov., #2761. P. 33.
5 См.: Vial P. Pour une renaissance culturelle: Le G.R.E.C.E. prend la parole. P.: Copernic, 1979. P. 13.
6 См.: Schelsky H. Der selbst?ndige und der betreute Mensch: politische Schriften und Kommentare. Stuttgart, 1976. S. 48.
7 См.: Busek E. Politik zwischen Grundsatz und Anpassung: Konservative Denken als politische Herausforderung// Konservativ: Chance und Zukunft. Innsbruck etc., 1979. S. 86.
8 См.: Benoist A. de. Les idees a l'endroit. P., 1979. P. 123.
9 Maiastra. Renaissance de l'Occident? P., 1979. P. 28.
10 Benoist A. de. Op. cit. P. 161.