Герой Платонова во власти

От редакции. 3 ноября на 73 году жизни скончался один из наиболее крупных политических деятелей постсовесткой России Виктор Степанович Черномырдин. Он руководил правительством России в течение наиболее сложных лет, сложных как с экономической точки зрения, так и с точки зрения политической. Народу Виктор Степанович запомнился своей фразой «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Сегодня страна потеряла одного из наиболее значимых политических деятелей своей новейшей истории. О том, почему Виутор Степанович Черномырдин был близок русскому народу, рассказывает РЖ социолог и литературный критик Борис Дубин.

* * *

В течение последних нескольких лет Виктор Степанович Черномырдин и географически, и интеллектуально находился на периферии общественного внимания россиян. А для общественного мнения все-таки очень важно, чтобы человек постоянно был на экране и давал оценки всему происходящему. В этом смысле Черномырдин, скорее, воспоминание о вчерашнем дне, чем репрезентация дня сегодняшнего.

Безусловно, Виктор Степанович был заметной фигурой среди отечественного чиновничества, которое предпочитает быть как бы «полустертым». Эта «полустертость» наблюдается у многих из тех, кого телевидение показывает изо дня в день и по много раз. А он в этом смысле выламывался из стереотипа. Речь его была нестандартной, ее общий тон, ее характер. Конечно, характер этот был как бы начальнический, но с ним соединялось это поразительное, напоминающее, пожалуй, персонажей Андрея Платонова или иногда Зощенко, странное косноязычие, которое оказывалось чрезвычайно выразительным в тех условиях, когда вообще мало кто решается использовать собственный язык. Вот почему, многое из того, что было сказано Черномырдиным, вызвало столь позитивную реакцию у простых людей. Фразы его ушли в народ и уже ему и не принадлежат. Так, вроде бы самая известная фраза Черномырдина о том, что хотели как лучше, а вышло как всегда, как будто бы уже ему и не принадлежит, а придумана кем-то другим. Но это не важно. А важно, что Виктору Степановичу удалось сделать несколько шагов от образа реального государственного деятеля Черномырдина, от конкретного чиновника Черномырдина в сторону образа человека во власти, который, будучи обличенным огромными полномочиями, не перестает при этом быть человеком. Человеком со своими чудачествами, со своими особенностями.

Благодаря этому, он был близок большинству россиян. Им импонировало соединение в его образе некоторого чудачества с образом современного начальника. Что-то в этом есть действительно архетипическое, что-то здесь было от коллективных ожиданий соединения чего-то трафаретно-безликого, как одного из вариантов всеобщего, и непохожести, репрезентирующей особенное. Но при этом тоже не в плане какой-то крупной личности или какого-то творческого проявления, а именно как некоторого отклонения. Соединение это действительно интересное.

Я не знаю, возникнет ли со временем нечто подобное в современной политике, все-таки наступила другая эпоха. Эпоха полностью стертых и безликих чиновников, которые не хотят выходить за рамки известного образа. Имидж Черномырдина очень от них далек.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67