Анархия, государство и утопия

Роберт Нозик. Анархия, государство и утопия. - М., ИРИСЭН, 2008. 432 с. (Robert Nozik. Anarchy, State and Utopia. 1974).

Книга американского философа Роберта Нозика "Анархия, государство и утопия", безусловно, войдет в число главных переводов года, хотя и появилась на книжных прилавках уже в конце декабря. Роберт Нозик (1938-2002) - один из выдающихся представителей аналитической философии. Однако свою огромную популярность он снискал не работами по эпистемологии и теории принятия решений, а благодаря политической философии, которая полностью изложена в переведенной на русский язык книге.

"Анархия, государство и утопия" совмещает в себе две важные особенности, которые привлекают к ней пристальное внимание специалистов по политической теории. Во-первых, она являет собой пример конструирования аналитической философии политики, попытки решения классических проблем политической философии на языке аналитической традиции, которая изначально была наименее политически ангажированным направлением в философии XX века и позже других философских традиций осознала возможность политической философии в рамках своего концептуального и методологического каркаса. А во-вторых, работа Нозика представляет собой оригинальное изложение оснований современной либертарианской политической философии, которая является прямой наследницей идей классического либерализма и до сих пор известна в России больше экономистам, нежели практикующим и академическим политологам.

Книга Нозика вышла в свет в 1974 году. "Теория справедливости" Джона Ролза, с которой "Анархия, государство и утопия" главным образом и полемизирует, была издана в 1971-м. Фундаментальная работа Ролза, содержащая в себе философское обоснование либерального патерналистского/социального государства, удостоилась перевода на русский язык еще в 90-е годы, однако продолжает ошибочно рассматриваться в российских академических кругах исключительно как трактат по этике и так и не получила должного внимания и заслуженной оценки со стороны специалистов по политической теории. Возможно, публикация критической книги Нозика заодно будет способствовать открытию и Ролза отечественными политологами.

Прежде чем перейти к характеризации либертарианской политической философии Роберта Нозика, уместно будет напомнить наиболее важные идеи Ролза и общий контекст появления книги. Согласно "Теории справедливости", индивид в обществе может свободно пользоваться произведенными им благами лишь при том условии, что будет одновременно отдавать компенсацию менее успешным членам данного общества. "Социальное и экономическое неравенство" в богатстве и власти можно признать справедливым, "если только оно приводит к компенсирующим преимуществам для каждого человека и, в частности, для менее преуспевающих членов общества". Благосостояние всего общества зависит от принятой в нем схемы сотрудничества. Перераспределение благ должно быть таким, чтобы наименее имущие индивиды хотели принимать участие в общественном сотрудничестве. Такое общество будет справедливым и жизнеспособным. В справедливом обществе получение немногими индивидами больших преимуществ оправдано лишь в том случае, если менее удачливые индивиды также смогут улучшать свое положение.

Ролз представил обоснование государства всеобщего благосостояния, которое занимается широким перераспределением доходов с помощью прогрессивного налогообложения и масштабных бюрократических институтов. Если справедливость достигается за счет перераспределения, а единственным незаинтересованным арбитром, который может осуществлять перераспределение, оказывается только государство, то, следовательно, оправдано существование государства с широкими функциями и полномочиями. Государство компенсирует наименее имущим индивидам, перераспределяя богатства для обеспечения надлежащей общественной справедливости. В современных дискуссиях, когда говорят о таком "неминимальном" государстве и его функциях, часто используют термин "большое правительство" ("big government"), противопоставляя ему термин "ограниченное правительство" ("limited government"), который лежит в основании либертарианской концепции государства с урезанными полномочиями.

"Теория справедливости" отражала доминирование леволиберальных интеллектуалов в западной академической среде в 70-е годы, представив философское обоснование их политического кредо. Она возвела, как казалось, твердый философский фундамент под убеждение, что свобода и социальная справедливость полностью совместимы, что эгалитарное общество, основанное на перераспределительном налогообложении, этически и рационально оправданно, что достижение справедливости с необходимостью требует перераспределения богатства в направлении равенства.

Книга Нозика позволила возродить и утвердить обратные интеллектуальные процессы. Она легитимировала либертарианство как политическую философию в академическом мире, заставив рассматривать ее не как маргинальное течение, которое почти не имело сторонников среди академического истеблишмента, но как серьезную интеллектуальную позицию. "Анархия, государство и утопия" внесла большой вклад в изменение и, с точки зрения либертарианцев, оздоровление общего интеллектуального климата на Западе наряду с работами ведущих либеральных экономистов, выступавших за широкое дерегулирование общественной и экономической жизни. Фридрих фон Хайек получит Нобелевскую премию по экономике в 1974 году, уже после выхода работы Нозика, а Милтон Фридман - в 1976-м. Вместе они подготовили идеологическую и теоретическую почву для масштабных неолиберальных социально-экономических реформ, которые произошли в Европе и главным образом в США в 80-е годы.

Нозик показал, что свободные индивидуальные выборы неизбежно разрушат любую попытку построения эгалитарного общества. При этом этика, моральная философия, как и у Ролза, образует основание и определяет границы для его политической философии. В результате он представил современную теорию индивидуальных прав и минимального государства, доказав, что государства, основанные на перераспределении богатства, не являются морально оправданными, поскольку перераспределение неизбежно нарушает индивидуальные права.

Обоснование минимального государства и теория собственности образуют две ключевые идеи книги. Нужно ли вообще какое бы то ни было государство - фундаментальный вопрос политической философии. Хорошо обоснованная теория анархии отменила бы сам предмет политической философии. Первое, что делает Нозик, - это опровергает анархию как единственное состояние, в котором не нарушаются права. В своем понимании прав и их границ он отталкивается от одной из формулировок категорического императива Канта, согласно которому необходимо всегда воспринимать человека как цель и никогда как средство. Человек не может быть использован как инструмент для чего-либо против своей воли. Все люди наделены обширными и строго определенными правами. Политическая философия должна показать то, "какое пространство оставляют права индивида государству". Задача книги сводится к определению того, какова "природа государства, его легитимные функции и их оправдание, если таковое существует".

Опираясь на классическую концепцию естественного состояния Локка, Нозик строит свой знаменитый мысленный эксперимент, в соответствии с которым государство возникает из доминирующей на данной территории защитной ассоциации без нарушения чьих бы то ни было прав, что позволяет преодолеть моральные возражения против государства, выдвинутые анархистами. При этом минимальное государство, обладающее монополией на защиту, возникает в ходе процесса типа "невидимой руки": государство не возникает как продукт чьего-то сознательного замысла или сознательного действия людей, но есть незапланированный результат множественных взаимодействий индивидов друг с другом, которые предполагают наличие своих собственных целей. Люди не имеют специальной цели по созданию государства, которое бы они определяли как логическое завершение или результат своих действий.

Объяснение с помощью "невидимой руки" позволяет отказаться от классической контрактной теории государства. Контракт не нужен для возникновения гражданского общества. Нозик пишет, что "эгоистические и рациональные действия индивидов в локковском естественном состоянии, безо всякого сознательного стремления к тому, будут приводить к возникновению охранных агентств, каждое из которых будет доминировать на какой-то географической территории". Каждая территория получает либо одно доминирующее агентство, либо несколько агентств, объединенных в федерацию и образующих, по сути, одно агентство. Такие защитные агентства служат базовым институтом, из которого впоследствии возникает минимальное государство.

Главная и единственная функция минимального государства - функция "защиты от насилия, мошенничества, воровства, обеспечение соблюдения договоров". Такое государство гарантирует запрет на агрессию одних индивидов против других. И только оно морально оправданно и справедливо. Любое государство с более обширными функциями будет нарушать право индивида на личную свободу от принуждения к тем или иным действиям. Минимальное государство соответствует либертарианскому ограничению: люди существуют отдельно друг от друга, и "в моральном плане ни одна жизнь не перевешивает другие так, чтобы можно было достичь увеличения суммарного общественного блага". Американский философ утверждает, что "некоторые вещи, которые индивиды имеют право выбирать в отношении себя, никто не имеет права выбирать в отношении других". Минимальное государство не должно использовать аппарат принуждения, чтобы заставить одних граждан помогать другим. Оно не должно запрещать какие-либо виды действий людей ради их блага или защиты (здесь исключаются только принудительные пути достижения благих целей). Такое государство не может контролировать то, что люди едят, пьют, курят, то, что они публикуют или читают, не может создавать программы социального страхования или всеобщего образования, не может регулировать экономику.

Нозик в целом сохраняет восходящее к Веберу понимание государства как института, обладающего монополией на право решения того, кто и когда может применять силу. Необходимым условием существования государства является то, что оно должно сделать все возможное для наказания того, кто будет уличен в использовании силы без разрешения. Акцент перемещается на факт оправдания государства, которое не нарушает чьих бы то ни было прав. Здесь американский философ прямо полемизирует с одной из разновидностей либертарианства - анархо-капитализмом, представителем которого был Мюррей Ротбард, известный американский экономист и один из основателей Либертарианской партии США. Государство само возникает из анархии, даже если никто этого не желает и не прикладывает никаких усилий, причем генезис государства не сопровождается нарушением прав.

Другим краеугольным камнем "Анархии, государства и утопии" является теория справедливости, основанная на титулах собственности. Справедливость в имущественных отношениях опирается на два фундаментальных принципа - принцип справедливости присвоения ("лицо, которое приобретает имущество в соответствии с принципом справедливости присвоения, имеет титул собственности на это имущество") и принцип справедливости перехода ("лицо, которое приобретает имущество в соответствии с принципом справедливости перехода у кого-то, кто имеет титул собственности на это имущество, также получает титул собственности на это имущество"). Исправление несправедливости владения собственностью осуществляется только на основании двух указанных принципов. Принцип распределительной справедливости тогда утверждает, что "распределение справедливо, если каждый обладает титулом собственности на имущество, которое он имеет в соответствии с этим распределением". Справедливое распределение возникает из предшествующего справедливого распределения с помощью легитимных средств.

Важная особенность этой концепции, противопоставляющая ее другим теориям распределения, состоит в том, что справедливость в имущественных отношениях обусловлена исторически. Справедливость распределения находится в прямой зависимости от того, как распределение возникло. Противоположные принципы, или принципы, основанные на конечном результате или состоянии, ссылаются лишь на то, как распределены вещи, то есть на то, кому что принадлежит, учитывая только фактическое распределение, но никогда не указывают, как возникло это распределение. Кроме того, концепция справедливости, основанной на титулах собственности, в отличие от концепции конечного состояния, не предоставляет аргументов в пользу большего по сравнению с минимальным государства.

Согласно Нозику, распределительное налогообложение в неминимальном государстве будет эквивалентно использованию людей в качестве средств, то есть противоположно исходному кантианскому принципу, задающему границы индивидуальных прав. Индивид не владеет самим собой, если другие индивиды имеют легитимные притязания на то, что он производит посредством своих талантов и способностей. Только индивид имеет легитимные притязания на продукты своих талантов, а следовательно, и абсолютные права собственности на них. Распределительные схемы, которые позволяют людям владеть продуктами своих талантов лишь в той степени, в какой они приносят прибыль менее талантливым, рассматривают людей в качестве только средства для улучшения положения менее талантливых. Или, другими словами, абсолютное владение самим собой означает абсолютное владение тем, что мы производим. Перераспределительное налогообложение берет некоторое количество того, что индивид производит, без его согласия и отдает эту часть другим. Таким образом, перераспределительное налогообложение не согласуется с принципом владения собой, а значит, является несправедливым.

В этой связи широкую известность приобрели следующие высказывания Нозика: "налогообложение доходов, заработанных трудом, эквивалентно принудительному труду", а поэтому "забрать то, что человек заработал за n часов труда, это то же самое, что отнять у него n часов; это все равно что заставить человека отработать n часов на кого-то другого". Налогообложение заработанного трудом есть форма принудительного труда, а следовательно, является несправедливым.

Приведенные фундаментальные положения концепции Нозика позволяют набросать контуры либертарианского отношения к политике и к современной демократии. Мюррей Ротбард в своей книге "Власть и рынок: государство и экономика" писал, что "... демократию можно мыслить не как конечную ценность в себе, а как средство достижения других значимых целей. Такой целью может быть победа на выборах определенного политического лидера или смена направления политики. В конце концов, демократия - это всего лишь метод выбора руководителей и решения проблем, и она, разумеется, ценна именно как средство достижения других политических целей... Для либертарианца демократия - это полезный инструмент защиты людей от государства и способ расширения личных свобод. Очевидно, что оценка демократии зависит от того, как человек оценивает текущую ситуацию". Это означает, что политика в условиях современной демократии имеет ценность лишь как средство продвижения к либертарианскому обществу.

Само же современное демократическое государство остается по своей сути перераспределительным, неминимальным государством, обладающим слишком обширным арсеналом полномочий в отношении своих граждан, что позволяет ему создавать множество привилегий, которые становятся объектом борьбы и причиной формирования различных политических сил. Политика здесь используется в основном как способ достижения неконкурентных преимуществ определенными экономическими группами интересов, в результате чего возникают нарушения прав, коррупция и экономические дисбалансы. Использование государства такими группами в своих собственных целях всегда основано на том, что государство изначально обладает нелегитимными полномочиями обогащать одних за счет других. Либертарианцы поэтому должны призывать к ликвидации этого нелегитимного полномочия раздавать экономические привилегии, что приведет к устранению и мотивов стремления к политическому доминированию.

Демократия для либертарианца есть переходная стадия на пути к подлинно свободному обществу, а не, по выражению Ротбарда, свойство такого общества. Свободное общество есть то, чего не существует. Оно еще должно состояться. Минимальное государство не предполагает наличия политики как инструмента достижения привилегий и влияния. Оно полностью отменяет политику в современном смысле. И общество, в котором существует только минимальное государство, есть уже постполитическое общество.

Работа Нозика вызвала широкий резонанс и множество возражений с разных сторон политического и философского спектра. Сам автор практически не отвечал на них, отказавшись писать бесконечные продолжения и разъяснения своей книги, как это делал, например, Ролз.

Одни из самых интересных и точных контраргументов были сформулированы сторонником анархо-капитализма Ротбардом, который пришел к выводу, что очередная попытка отвергнуть анархизм и оправдать государство, пусть и минимальное, не оправдалась. Приведем некоторые возражения.

Ротбард утверждает, что ни одно историческое государство не зарождается тем способом, как его описывает Нозик. История показывает, что государство возникает посредством насилия, завоевания и эксплуатации, то есть всегда через нарушение индивидуальных прав, а следовательно, никакое государство не может быть этически и рационально оправдано. Если бы Нозик был последовательным, то ему следовало бы защищать самому анархо-капитализм, а потом ждать, пока его государство само фактически возникнет из состояния анархии, понимаемого в качестве естественного состояния. Ротбард полагает, что индивидуальные права неотчуждаемы, а поэтому никакое существующее государство не могло бы быть оправдано. Кроме того, закон и государство могут существовать раздельно, а поэтому государство вовсе не является необходимым.

Далее, убеждение Нозика в том, что доминирующее охранное агентство обязательно разовьется на каждой географической территории, является ярким примером нелегитимной априорной попытки решить, что бы сделал свободный рынок, то есть предписать ему некоторую изначальную логику.

"Анархия, государство и утопия" не содержит теории налогообложения, кроме квалификации государственных налогов как формы принуждения. Вместе с тем представляется, что минимальное государство должно было бы облагать налогами своих граждан, чтобы содержать аппарат поддержания порядка и защиты от нападений, на что оно, согласно Нозику, не обладает правомочиями. Более того, сама доминирующая охранная фирма, еще до трансформации в минимальное государство, тоже должна была бы взимать налоги со своих клиентов.

Согласно Ротбарду, минимальное государство остается все еще государством, которым владеет частная доминирующая фирма. В то же время Нозик не приводит обоснования современной формы демократии, процедур голосования и других институтов современного демократического государства. Напротив, минимальное государство Нозика, согласно его же собственным основаниям, далее вполне могло бы легитимно обосновывать и максимальное государство, что означало бы оправдание патернализма или даже тирании.

Нозик, как кантианский интуиционист, полностью выносит за скобки теорию прав. Права предполагаются им в качестве интуитивно понятных, и не предоставляется никакого аргумента в пользу их существования. Они не обосновываются посредством ни естественного закона, ни природы человека, ни природы универсума.

Оценить по достоинству релевантность этих контраргументов и возражений, а также саму фундаментальную концепцию Роберта Нозика можно, только внимательно изучив эту большую и сложную книгу. Принадлежность "Анархии, государства и утопии" к аналитической традиции в философии в полной мере отражается в концентрированном стиле ее письма, в обилии различных мысленных экспериментов, в строгости и в специфическом способе построения аргументации, восприятие которой для неспециалиста, человека, не подкованного в чтении работ по аналитической философии, может оказаться крайне сложным занятием. Однако ее роль и особое положение в политической философии XX века делает чтение необходимым.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67