Тема: Про историю
Ярослав Шимов:За народ обидно
В нынешней Восточной Европе, включая и Россию, массовой реакцией, которая подогревается политикой, опирающейся на якобы исторические аргументы, стала вот эта необычайная обидчивость – причем не за себя, а сразу за целый народ.
Андрей Тесля:Народнический национализм Михаила Драгоманова (1860-е – 1-я пол. 1880-х гг)
Доктринерство и некоторые личные особенности характера помешали Драгоманову стать политическим лидером – но в качестве теоретика и вдумчивого аналитика он оказался настоятельно необходим политическим лидерам украинского национального движения.
Виктория Шохина:Роман о Беломорканале
Книга про лагерь и подневольный труд была рискованным идеологическим предприятием, и в конечном итоге риск себя не оправдал.
Василий Костырко:Хранители: "Жизнь и судьба" Василия Гроссмана спустя полвека
Гроссман показывает, что в то время люди, обладающие личной нравственной позицией, зачастую не могли выжить физически без компромиссов, зачастую крайне мучительных. В подавляющем большинстве персонажи эпопеи Гроссмана – это мученики.
Николай Копосов:Память в законе
Яровая и ее соавторы собрались защитить память сталинского режима. Ведь политика СССР в годы Второй Мировой войны – это политика Сталина. Защитить память палачей и оккупантов от памяти их жертв.
Анастасия Заволожина:Диссидентство: каким оно было и каким оно сохраняется в исторической памяти
Тематика советского инакомыслия сейчас снова получает актуальное звучание. С Анастасией Заволожиной для "Русского журнала" побеседовали Александр Морозов и Александр Марков.
Йоуни Тилли:Финское благополучие
Вместе со вступлением в Европу вы получаете все проблемы Европы: цены растут, зарплаты, скорее всего, тоже растут, но цены растут быстрее.
Андрей Тесля:"Украинский вопрос" в публицистике Ивана Аксакова начала 1860-х годов*
Активный интерес к малороссийской культуре и истории в русском обществе пробуждается на общей романтической волне в 1830-е годы, когда московские и петербургские издания охотно публикуют всевозможные описания Малороссии.
Андрей Тесля:Создавая единую историю
Устрялов предлагает цельную версию русской истории как истории народного единства – находящего свое очередное историческое выражение в существующей империи, причем империя отождествляется с "русским народом".
Антон Секисов:Слово о Ленине
Тысячи каменных Лениных стоят и будут стоять себе в городах, как стоят гигантские Стоунхенджи в Англии, чужие и далекие миры вглядываются в нас через них. Кто были эти люди, возводившие их, и были ли?
Наум Вайман:Христианство на Руси
Владимир Святославович крестил Киевскую Русь в 988 году, и русская церковь стала филиалом православной константинопольской патриархии. Выбор был судьбоносным, цивилизационным, и таковым осознавался.
Владимир Березин:Дрессированное общество
Отчего самая прогрессивная передовая часть общества, все эти интеллигенты времён Александра III, возвышенные студенты, члены благотворительных обществ и либеральные журналисты так лихо съели одного своего вождя, а потом – другого?
Андрей Тесля:Самоубийство Европы
1914 год стал этим обвалом, датой, после которой всякий европеец мог с полным правом сказать, что "мир никогда не будет прежним": за четыре с небольшим года войны не стало трех европейских империй, разрушилось прежнее полусословное общество, началась эпоха идеологий.
В глухие годы реакции
"После поражения первой русской революции наступила мрачная полоса жесточайшей реакции, которая затронула все стороны общественной жизни. Главный удар царизм обрушил на пролетариат и его партию".
Николя Верт:Николя Верт: насилие как бегство к хаосу
Говорить о возвращении тоталитаризма – это чересчур. Я думаю, с этой точки зрения важно понять, насколько уровень культуры российского общества был низок в революционные годы, даже в 30-е годы. И насколько это общество изменилось за последние сто лет.
Петр Щедровицкий:Русская Прага
В начале ХХ века Чехия была одной из самых богатых стран Европы. И начав принимать русских эмигрантов, она истратила на их поддержку и выплату стипендий больше всех европейских стран вместе взятых.
Русский исторический роман и проблема общественного выбора
Круглый стол "Русский исторический роман и проблема общественного выбора" в редакции "Русского журнала". Сегодня мы публикуем стенограмму этого заседания.
Александр Морозов:Битва за русскую историю вплоть до полного ее уничтожения
"Непротиворечивость" нового учебника должна рассказать детям о том, как мы все – их родители – подписали "общественный договор" с В.В.Путиным на его благословенное вечное правление.