Не в том ли состоит призвание России, этого одинокого гиганта в мире, чтобы положить предел выставочной метафизике капитализма и если не показать, то дать понять, что будущее, декларируемое всемирным экспо не будет бесконечным?

Наибольшая уязвимость Китая, вероятно, находится в социальной сфере, а не в экономической. Проблемы не связаны с ростом как таковым, а скорее с восприятием того, как распределены результаты этого роста.

Китай не ставит целей обогнать кого-либо, распространить свою экспансию, осуществлять культурную или политическую миссию. Он не преследует духовных целей, выходящих за пределы китайского мира.

Торговая война между США и Китаем не имеет никаких перспектив. Но если бы эта война и началась, не думаю, что Россия сильно пострадала бы в ней, прежде всего потому, что наш основной экспорт направлен в страны Европейского союза.

Китай явно получил преимущество за счет России. И по мере того как Российская Федерация будет развивать свою обрабатывающую промышленность, она все больше будет замечать жесткую конкуренцию со стороны КНР.

Дефолт Соединенных Штатов нанесет значительный вред экономике Поднебесной, которая не только лишится значительных объемов заработанной за многие годы сотрудничества валюты, но и рынка, приносившего эту валюту.

Многие люди, возможно, даже большинство людей во всем мире, больше не уверены в том, что они думают о Китае как о стране или как о мировой державе.

Cовременный Китай – национальное государство интегристов, выплавленное в имперской плавильной форме, пусть даже с намного более длительной историей и в намного больших масштабов.

Модернизации становятся успешными лишь на почве достаточно разогретой и выстроенной коллективной идентичности. И южнокорейская модернизация, и японская имели в своем ядре националистический проект.

Чтобы жить на природную ренту, модернизация особо и не нужна. Но ренты мало. Отсюда нужда в инновациях, в создании высокотехнологичных продуктов и прорывных технологий.

Попытки неосталинистской модернизации закончатся тем, что все профессионалы и предприниматели, на которых рассчитывает президент Медведев, покинут страну при первой же возможности. Проводить модернизацию будет не с кем и некому.

Немногие практические рекомендации, которые у Делягина следуют за рассуждением о неосталинизме, по большей части выглядят неоригинально либеральными. В чем была надобность декларировать неосталинизм?

Как Китай правильно сделал ставку на США, так и нам следовало бы сделать ставку на Европу, став в ближайшей перспективе ее главным индустриальным партнером. В ближайшем будущем Китай окажется нашим конкурентом, а отнюдь не союзником.

Дебаты о модернизации неизбежно наталкиваются на одну проблему – хотим ли мы повторить путь Китая, оплатив свой индустриальный рывок снижением зарплат и размеров потребления?

Может ли Китай стать примером для России? Нет, таким примером Китай быть не может. Мы находимся на разных стадиях развития. Хотя, возможно, России стоит позаимствовать удачные находки и приемы из модернизационной практики Китая.

Оптимальная программа российской модернизации должна состоять в своего рода "неосталинизме" – концентрации ресурсов при государственном стимулировании, с одной стороны, а с другой – максимально быстрого и широкого применения ее результатов.