В семидесятых годах прошлого столетия мы отчетливо чувствовали себя в самом настоящем "конце истории", но наступившим, как всегда у нас бывает, "в одной отдельно взятой стране".

24 марта в рамках девятнадцатого ежегодного международного симпозиума «Пути России. Новые языки социального описания» состоялся круглый стол «Концепция “конца истории” Михаила Гефтера и ее отношение к историко-политической реальности XXI века», четвертое заседание «Гефтеровских чтений – 2012».

Этот вопрос о путях "нормализации" революционного дискурса справедливости стоит и сегодня. Он дает о себе знать в противостоянии власти и оппозиции, в требованиях честности процедур выборов и признания легитимности прав меньшинства.

Обществу явно требовалось новое обоснование действию, подвигу, самоотверженности. И этим обоснованием становился крестовый поход за справедливостью. Во второй половине "нулевых" слово "справедливость" стремительно вошло в политический лексикон, оказывая давление на политических игроков.

"Они хотели напасть и захватить главную редакцию, и тогда резать головы и бросать их на улицу, и требовать новых и новых извинений, – вспоминает Бент Йенсен. – Слава Богу, этот план был раскрыт нашими спецслужбами при участии других стран".

Ограничение свободы слова стало инструментом, с помощью которого можно регулировать социальные отношения между группами в эпоху политики идентичности. Одно только это обстоятельство порождает настоятельную потребность в создании секулярного сакрального пространства.