От редакции. Сегодня, 22 января, состоялось заседание Государственного совета РФ, на котором будут определены контуры реформы политической системы России. В заседании Государственного совета приняли участие главы региональной власти и руководители парламентких партий. Именно они должны решить, какой будет Российская Федерация в будущем. Своим мнением о прошедшем политическом событии поделился заместитель генерального директора Центра политических технологий Борис Макаренко.

* * *

В кругах, близких к «партии власти», накануне Госсовета проводилась мысль, что что-то в политической системе будет меняться, но в принципе, все нормально. Мол, «народу хочется движения», а раз народ у нас такой беспокойный, то если что-то надо поменять – конечно, поменяют.

Но, по сути, все сведется к точечным изменениям. То, о чем президент говорил в своем послании в октябре 2009 года и сегодня на Госсовете – и об отсекающем барьере, и о численности региональных парламентов, – все это вещи важные и нужные, но это детали.

На этом фоне даже общая констатация, что политическая система не идеальна и что региональная политика не идеальна, дорогого стоит.

Это означает, что и в своем Послании, и на встрече с руководителями телеканалов президент экономическую реформу и политическую реформу обозначил как две одинаково значимые вещи.

Госсовет принес подтверждение того, что задачи модернизации в политической области президент видит как достаточно масштабные, требующие не точечной настройки, а системного подхода к осмыслению и, по необходимости, реформированию.

В триаде федеральная власть-региональная власть-местное самоуправление за последние двадцать лет применялись разные модели, ни одна из них не была идеальной. Понятно, почему центр пошел на перетягивание большего объема полномочий с низового уровня на верхний. Он подчинил себе региональную власть, перейдя от выборности губернаторов к их назначению. Раз президент об этом говорит, это означает, что он и эту модель считает несовершенной, потому что выясняется, что эффективность региональной власти зависит не только от того, может ли президент в один день назначить или уволить губернатора, но и от того, как взаимодействуют различные ведомства – как федеральные, так и региональные – и насколько они эффективны.

Одно из последствий этой реформы было то, что если в 1990-е и в начале 2000-х годов федеральный центр искал союза в лице органов местного самоуправления, то теперь, усилив свой контроль над региональным уровнем власти, как показывает анализ действия недавно вступившего в силу закона о местном самоуправлении, он практически отдал местное самоуправление под жесткий контроль региональных властей. Это тоже можно считать проявлением дискретности. Центр, с одной стороны, подчиняет себе региональные власти, зато те получают в свой практически не ограниченный контроль органы местного самоуправления. А поскольку мы видим традиционно сохраняющееся в последних десятилетий противостояние губернатор – мэр столицы, то это означает, что эта вертикаль по-прежнему не свободна от конфликтов.

Конфликты могут меняться по конфигурации, но симфонии уровней власти не наступает.