Иду домой от станции метро. Навстречу - полууголовного, полубомжеватого вида малый лет сорока. Просит закурить, даю. Просит огонька, протягиваю зажигалку. Он закуривает, а потом говорит: "Поздороваемся, брат". И сует руку, замызганную, с наколкой. Но нельзя же отвергнуть протянутую ладонь? Я протягиваю свою и чувствую, что рукопожатие он производит замысловато. Согнув безымянный палец, щекочет. И говорит: "Здравствуй, брат!"

От такого поворота событий у меня вырывается идиотский вопрос: "Вы масон?"

- Я да. А ты что, нет?

- Вроде нет.

- Ну извини, брат, обознался.

И расходимся. Я - в недоумении. Что же его так по поводу масонства, как ныне выражаются, "переклинило"? У него белая горячка или шутит? И что за жизнь удивительная и чреватая неожиданностями, если случайный прохожий несколько угрожающей внешности себя считает масоном и ищет своих братьев вокруг?!

А до этого я вживе масонов видел дважды, и не в России, а во Франции. Но что ждать от страны, где покойный президент Миттеран не скрывал членства в масонской ложе, теперешний президент Ширак, несмотря на приверженность католичеству, по слухам, тоже масон, да и кардинала Люстиже, архиепископа Парижского, одного из papabile на последнем конклаве, тоже связывают с франкмасонством? Естественно - монсеньор Люстиже есть крещеный еврей.

Но у нас-то - Россия! Кто у нас и где в последний раз масонов видел?

Впрочем, в детстве меня по поводу просто масонства, масонства строгого наблюдения, жидомасонства, градусов, мертвых голов, фартуков, перчаток и мастерков тоже переклинивало. Из-за "Войны и Мира" Льва Толстого. Меня очаровали истории про таинственные ритуалы, шпаги, приставленные к сердцу, потушенные свечи и страшные клятвы. Мне казалось, что это интереснее, чем занятия Васька Трубачева со товарищи и Тимура с его командой.

Кто они такие, франкмасоны, зачем они? Потом я читал все, что мог найти, про масонерию. И до сих пор ничего не понимаю. Чем занимаются масоны? Поклонением сатанинскому Бафомету? Или они трудятся на благо всего человечества? Масоны, встав между лунной колонной "Яхин" и солнечной колонной "Воаз", практикуют, как считал Юнг, "внутреннюю алхимию" или это политический клуб и система блата? Что туда Пушкина потянуло? Почему Даниила Хармса связывают с масонской традицией? Где ныне масоны в России?

Одного недавно увидел - криминального вида. А до того, в первой половине 90-х, из телевизора нечто бубнилось о масонстве главнейших российских политиков от Горбачева до Ельцина. Может, они и правда были масоны высокого градуса, причастные к осуществлению закулисного заговора по разрушению интегральной Империи Добра/Зла? Про масонство нынешних властей предержащих ничего из телевизора не слышно, но, возможно, именно поэтому они и есть самые тайные фармазоны?

Ничего не понятно

Итак, масонов я впервые увидел во Франции. До того как увидел, общался с московским музыкантом Камилом Чалаевым, который учился, а вернее, проживал в православной парижской институции и от бескормицы попытался пойти в масоны. Благодаря знакомству с кем-то из эмигрантов "первой волны", попробовал вступить в русскую ложу "Александр Пушкин" (филиал ложи "Великий Восток Франции"). Надеялся, что это система социального обеспечения, причем более щедрая, чем государственная. Камила в масоны не приняли - не было необходимых рекомендательных писем. И вообще сомнительная личность - музыкант кавказского происхождения, к тому же православный.

Я его не видел очень давно, может, сейчас он уже масон, не знаю.

А масонов я впервые увидел так. По каким-то причинам мы с другом оказались ранним утром, часов в пять, на rue dе Paradis, улице Рая, известной в основном тем, что там сконцентрированы магазины, торгующие кастрюлями, вилками, ложками, фарфором и хрусталем.

Серый, едва занимающийся рассвет, моросит дождик. Серые парижские дома. Спущенные железные занавесы на фарфоровых и хрустальных лавках. Серенькое небо, кругом - ни души. Идем себе в сторону станции метро, которая вскоре должна открыться, и вдруг видим - из подъезда одного из серых домов выходят господа в строгих темно-серых костюмах, рассаживаются по темно-серым большим "Рено" и "Пежо", на каких ездит французская администрация, политики и капитаны бизнеса, и разъезжаются.

Мы подняли взгляды, чтобы увидеть, что написано над подъездом. Там золотыми буквами было означено: Grand Orient de France.

Вот же она, великая закулиса!

Во второй раз я масона увидел тоже странным образом. У моей подружки был приятель Поль-Клод Ришар, державший маленькую галерею современного искусства. Чем он там пытался торговать и пытался ли, не знаю. Галерея его обычно была заперта, а сам он днями сидел в соседнем баре и методично накачивался, поскольку был знатным пьяницей. Но до того как стать галерейщиком, он был налоговым инспектором. Что, полагаю, помогало ему великолепно мудрить с налогами - жил он в очень хорошей квартире на очень хорошей улице, правда, почти совершенно пустой и какой-то выморочной.

Он нас пригласил в гости. Стол был превосходный, вино выше похвал. После обеда настало время дижестива, и тут Жан-Поль быстро окосел от коньяка. Вдруг ни с того ни с сего заявил: "Я - масон, и потому мне и налоговая инспекция, и все эти гребаные французские политики - побоку!"

Мы с подружкой в этом усомнились - мол, какой ты масон, Жан-Поль, кто же тебя в масонерии ТАКОГО будет держать? Там же вроде серьезные люди. Он обиделся, заявил, что мы его не уважаем, и на подкашивающихся ногах отправился в другую комнату. Через минут пять вернулся в полном масонском облачении - в перевязи с черепами, в зеленом фартуке с изображением мастерка, в белых шелковых перчатках и со шпагой. И рухнул в стопку коллекционных виниловых пластинок, чуть не зарезавшись вполне не бутафорским клинком.

Когда мы его оттуда извлекали, я обнаружил, что он раздавил в осколки моцартовскую "Волшебную флейту", "Sympathy to the Devil" "Роллинг стоунс" и тройной альбом григорианского пения, записанного в монастыре Ватопед на Святой горе Афон.

Может, и правда, этот Ришар - масон высокого градуса ложи строгого наблюдения? Откуда я знаю. Это - тайна. Ведь масонство - штука загадочная и в своих глубоко законспирированных целях может рекрутировать кого угодно, в том числе и бывших налоговых инспекторов-алкоголиков, прикидывающихся галерейщиками. Секретные организации вообще не просты. Например, у меня был родственник, муж моей тетки, полковник не то ГРУ, не то КГБ и тоже знатный пьяница. И, как Ришар, вполне симпатичный человек.

Так вот, было это лет уже тридцать назад, я был совсем молодым художником - из тех, что в те времена назывались неофициальными. И однажды я пришел в гости к тетке. Дядя-полковник усадил меня пить с ним водку. Расспрашивал, как у меня дела. Что я мог поведать военному разведчику, занимавшемуся, кажется, промышленным шпионажем насчет каких-то корабельных котлов, то и дело мотавшемуся то в Англию, то в Японию и привозившему оттуда виски "Белая лошадь", магнитофоны "Акаи", про концептуализм?

Что-то вяло ему говорю. Он послушал-послушал и говорит: "Слушай, кончай ты дурью маяться. Иди лучше к нам - нам ТАКИЕ тоже нужны".

Чем такой никчемный персонаж, как я, мог быть полезен в организации, где служили серьезные люди вроде моего дяди, ума не приложу. Но это может косвенно подтвердить догадку, что масоном может оказаться кто угодно, в том числе попросивший сигаретку опухший и обросший щетиной московский тип.

Итак, масонов я видел два раза в Париже, один - в Москве. На этом можно было бы и закончить, но не вышло. Через несколько дней после встречи с московским масоном меня пригласил к себе на дачу на день рождения мой друг и коллега арт-критик и искусствовед Андрей Ковалев.

Погода - чудесная, это было еще до зимнего апрельского рецидива. Солнышко греет, на клумбе сияют белые и фиолетовые крокусы. Сидим за столом под лазурным небом, наслаждаемся прекрасно приготовленными шашлыками, благостно выпиваем и беседуем на всякие жизненные и художественные темы.

И вдруг Андрей спрашивает: "Никита, а ты масон?" Я отвечаю: "Да нет, насколько мне известно. А ты что, масон?" - "А как же! У меня и сертификат есть!"

Вот, думаю, дела - еще один масон в Москве образовался, да там, где не ждал. Потому что Ковалев - человек не склонный ни к мистицизму, ни к конспирации.

А Андрей продолжает: "Причем не просто масон, а жидомасон!"

И, обратившись к нашему другу и коллеге искусствоведу и арт-критику из "Московских новостей" Юрию Арпишкину, говорит: "Вот и Арпишкин тоже жидомасон, правда, Юра?" - "А как же! И сертификат у меня есть, да не один!"

Что за сертификаты такие, спрашиваю. Юра и Андрей мне объясняют - напишешь о чем-нибудь статью, а потом приходят письма читателей, где уверенно написано, что автор статьи - жидомасон.

В этом случае я тоже жидомасон. У меня таких сертификатов не один. Более всего я горжусь полученным от читателя за статью, напечатанную в глубоко законспирированной газете "iНОСТРАНЕЦ" (найти ее крайне трудно, она ведет фантомное существование), где я много лет работаю заведующим отделом культуры. Про что была статья, уже не помню. Но в полученном мной сертификате говорится следующее: "Газетка ваша - жидовская и масонская. У вас там сплошные евреи. А самый опасный гад - Никита Алексеев, который подло скрывает жидомасонское нутро под хорошим, настоящим русским именем и фамилией. Пусть он наконец подпишется настоящим именем - как его там, Соломон Житомирский или Абрам Гинзбург?"

В законспирированной газете "iНОСТРАНЕЦ", что греха таить, с евреями и правда обстояло кое-как. Главный редактор - Илья Вайс. И Наталья, она же Наоми Зубкова, завотделом эмиграции, по редакции расхаживала с могендовидом на шее. И Ада Шмерлинг у нас была. Да и политического обозревателя Михаила Калишевского я, в силу отсутствия у меня национального нюха, долго причислял к еврейскому народу. Потом выяснилось, что он белорус, к тому же с примесью шведской крови. И со мной тоже незадача вышла. Нет у меня других настоящих имени-фамилии, кроме тех, которыми подписываюсь. И этнически я русский, хотя четвертушка еврейской крови имеется, спасибо бабушке Сарре Григорьевне. К сожалению, она была моей бабушкой с отцовской стороны, за что я в начале 90-х был подвергнут дискриминации по национальному признаку. Меня не взяли участвовать в большой выставке "Диаспора", где показывали произведения художников еврейского происхождения. Валентина Серова, у которого мама была еврейкой, взяли, а меня - нет.

Свинство.

Так что я в масоны бы пошел, пусть меня научат! Глядь, и озолотила бы меня закулиса. Жил бы, как положено настоящему масону, в ус не дуя. Но вдруг я и так уже важный масон, просто об этом не догадываюсь? Боюсь, я не один ТАКОЙ. Задумайтесь об этом, читатели, ведь возможно, что мы все связаны узами тайного братства.

А можно ли рассуждать про масонов на Страстной неделе? Думаю, можно. Это животрепещущая тема, она бьется жилкой у виска страдающих параноидальной мигренью защитников Отечества. Загляните на сайты национально-ориентированных ревнителей православной веры, пролистайте их прессу: ну что они в близости Пасхи рассуждают про щекотание ладони?

Наверно, потому, что они и есть самые отъявленные фармазоны, которые, расположившись между колоннами Яхин и Воаз, спасают человечество.