Веймарский Первомай

Левые либо отыщут себе союзников, либо погибнут

"Партия эта если и не шумит по России, то как-то неуклюже возится, топает сапогами, харкает, сморкается и вообще производит те звуки, какие, вероятно, обильно слышались около Ноева ковчега, плававшего по бурным волнам потопа".

Розанов, "Среди людей чисто русского направления"

1 мая сего года в Москве если и случился праздник, то к миру и труду он уж точно не имел ни малейшего касательства: в Охотном ряду едва не произошло крупное побоище между коммунистами и фашистами. Компатриотический завхоз Зюганов, взыскующий массовки любой ценой, зазвал на первомайское мероприятие несколько организаций новейших гитлеровцев, пламенных борцов с нелегальной иммиграцией и за русскую духовку, и те с воодушевлением отправились на демонстрацию, используя риторику и символику, которая привела бы в законное недоумение "понаехавших" в свое время в Лондон Маркса и Энгельса. Верные ученики последних, отчаянные храбрецы и безумцы из "Авангарда красной молодежи" и дружественных леворадикальных бригад, в приступе нопасарановщины преградили нац-бандитам дорогу возле Думы. То был замечательный, но, к счастью, напрасный жест: подавляющее большинство профессиональных "русских" покинули шествие по требованию милиции еще на подходах к Моховой улице, а если б того не случилось, дела коммунистов были бы плохи. Все-таки действительных красных в Охотном стояло несколько десятков, а гитлеровцев на улицы 1 мая вышло около двух с половиной тысяч.

"Все интернационалисты мира умещаются на четырех телегах", - как грустно шутил Троцкий безнадежной осенью 1915-го.

Пожалуй, именно сейчас, когда в воздухе висит ощущение грядущей мстительной расправы всех над всеми, пришло время сказать, что более чем десятилетний роман "социал-" и "национал-" идеологий в России окончательно разорван, кольца и письма отосланы, свадьбы не будет. Капитализм, подобно зиме из школьных сочинений, наконец "вступил в свои права" уже не в эмпиреях дележа заводов-фабрик-пароходов 1990-х, но в безжалостном внимании к коммунальным платежам, торговым площадям и монетизированным лекарствам - а это значит, что аморфное, наивно-послесоветское, карнавальное движение "красно-коричневых" времен Анпилова и покоренья Белого Дома должно смениться подлинным противостоянием правых и левых. Тех, кто воюет с "требованиями рынка" как такового, без поправок на кровь и почву - и тех, чей суетливый гнев призван остановить "русоцид" на одном, отдельно взятом базаре и отнять, наконец, у пришельцев с Юга принадлежащую наследникам Ивана Калиты баранью ногу! Левые стремятся изменить саму игру в либерализм, игру "стань троглодитом, скушай человечинки", в то время как правые - норовят лишь сменить в ней победителя. Подсунуть нам вместо ликующих от сознания собственной безнаказанности "Рейнгольдовичей" - "родную" неизвестно для кого харю "православного предпринимателя", уставшего который год служить цепным барбосом при шустрых господах. "Сами желаем воровать".

Понятно, что мировоззрения эти несовместимы, и только исключительная вялость и сонливость нынешней русской жизни покамест спасает нас от их трагического столкновения. Московский Первомай, однако, показал, что в день "международной солидарности трудящихся" одна милицейская предусмотрительность позволила избежать мордобойной виктории сторонников тезиса - "Народный трудящийся! Придуши-ка международного и стань на его место!". За чью же судьбу позволительно будет поволноваться на поле несостоявшейся, но, несомненно, весьма близкой битвы?

Провокационные действия так называемой "компартии", в пароксизме старческой мизерабельности идущей на союз с гитлеровцами, неинтересны. Пусть дежурными ее обличениями занимаются те, кому за этот скучный труд уплочено "суверенно-демократическим" ЦК со Старой площади. "Патриотизм" Зюганова и прочих неудавшихся обкомычей занимателен ровно в той же степени, в какой полезно выслушивать увещевания майора, ласковым голосом приглашающего вас заглянуть в военкомат, или читать излияния старушки, за которой ФСБ с инопланетянами наладили слежку особыми секретными лучами. Самоиграющая шарманка КПРФ - это политический мусор, "самотек", о ней нужно просто забыть.

Аналогичным образом обстоит дело и с борцами за Русь, бранить которых также бессмысленно. Ясно, что социальный стандарт их готовой к подвигам аудитории примерно таков:

Я живу в Капотне, у большого факела. Школу я бросил, потому что там все нерусские. Днем я сижу дома и смотрю телевизор. Показывают министра, который говорит, что в России до обидного мало рыночной экономики. А министр-то - нерусский. По вечерам мы с пацанами собираемся за гаражами, у помойки. Зато среди нас нет нерусских. А еще я нашел удобный топор, от отца остался, наверное.

Если бы адская машина "либеральных реформ" перестала клацать и скрежетать, никаких младопатриотов топора не было бы и в заводе. Но она, за вычетом краткой передышки 1998-го, никогда не замедляла свой ход, и дети девяностых выросли только и единственно такими, какими и могли их сделать Гайдар, Кох и свободнорыночный Уринсон. Подлецы-завлабы, размахивающие, как пират крюком, "невидимой рукой рынка", обеспечили Россию целыми поколениями дикарей и уголовников, и мне бы очень хотелось, чтобы на пути демонстрирующих себя Москве нацистов оказался не лидер "АКМ" Удальцов, а прощелыги из "политсоветов" разнообразных "правых сил". Пусть бы настоящие правые показали своим поддельным коллегам истинные, веймарские плоды их благодеяний.

Но и сам варварский запал патриотствующих не составляет новости. Эксплуатация самых низменных инстинктов и страхов вечно обобранного на рынке обывателя куда старше возглавляющего борцов с нелегальной иммиграцией 30-летнего Поткина. К счастью, почти всегда борьба эта отличалась оглушительной бездарностью, и тот же Розанов ровно сто лет назад чехвостил поткиных -

"Какие же идеи и каким языком выразил Грингмут, получив газету? Да никаких! Да ничего! "Россия для русских", "евреев надо гнать", "в Царские дни надо служить молебны?

Неудивительно, что русский двадцатый век принес их смрадно-мещанскому чувству абсолютное поражение - но теперь, воспользовавшись социальной катастрофой "открытого общества", наследники верноподданных дворников, вороватых лакеев, незалежных казаков, истинно-русских мастеровых и этнически безупречных мясников пытаются заново предъявить нам счета за незабвенный 1918-й, когда одного громового баса Свердлова хватало, чтобы загнать любое "национально мыслящее" крысище в самый темнючий угол.

Оставим их там и займемся главным: дерзким рвением горсточки коммунистов, которые, встреться они с охотнорядцами из ДПНИ и Ко на их родном месте, навряд ли встретили бы 2 мая в добром здравии. Предъявлять "красной молодежи" моральные претензии по части готовности к избиению "мирных патриотов" не приходится: уроки 1933-го памятны всем, и та сторона, случись ей восторжествовать, жалеть никого не будет. Варварская, но верная тактика по отношению к защитникам "чисто русского направления" дана Удальцову и его единомышленникам непосредственно Лениным, в статье "Задачи отрядов революционной армии" -

Отряды революционной армии должны изучить, кто, где и как составляет черные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооруженной силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т.д. и т.д.

Что и говорить, жестокосердный Владимир Ильич знал толк в нюансах "формирования гражданского общества". Но 2006-й не спутаешь с 1905-м, и крошечное войско Удальцова находится в абсолютном меньшинстве в толпе деклассированных люмпенов, с завистью поглядывающих на вредящего державе инородца. В одиноком столкновении левых с озлобленной реакционной массой, да при явном равнодушии нынешней России к прогрессивному пафосу в принципе - исход предрешен. Мы знаем этих славных мальчиков и девочек, так празднично и карусельно носящихся теперь с красными флагами и символикой НБП, как дети моего поколения относились только к жвачке "Бубль-Гум" и видеомагнитофону с кинофильмом "Кровавая каша-15". Неужели всем им, через несколько пустяшных каких-то лет, суждено бессмысленно и страшно погибнуть в неравном противостоянии с "воспрявшим русским мастеровым"? Помянем в этой связи и студентов-оппозиционеров в Москве-Ленинграде конца 1920-х. Смело и бестолково шли они на застывавшую на глазах, как асфальт, сталинскую Россию со своим "ударим по кулаку, нэпману, бюрократу!" - и погибли почти все, только и осталось, что две-три потерянных, потрясенных мемуарных книжки лагерников-стариков. Неужели и Удальцов, "комсомольцы", лимоновцы и другие - туда?

Чтобы выжить и удержаться, а вместе с тем удержать и всю страну от такого предсказуемого, банального, но от того не менее настойчивого сползания в Веймар, молодым левым нужны союзники, этакий социальный тыл, пусть чужеродный, но способный сделаться нежданной стеной на пути хищного национал-гангстеризма. В 1919-м такую стену в войне с Колчаком и компанией составили крестьяне - совершенно чуждые "борьбе за пролетарское дело", но уж точно заинтересованные в том, чтобы их сиятельства не вернулись, они превратили большевиков, которые, как известно, "долго не продержатся", во власть и силу. Кто мог бы выполнить эту задачу сейчас?

На власть надеяться нечего. Психология обитателей бывшей гостиницы "Боярский двор" проста: "у меня есть три рубля, ура, и я хозяин мира - покуда не прогнали". Все, выходящее за рамки этой нехитрой доктрины, рассматривается ими либо как опасность, либо как предмет для и вовсе копеечной, всегда одной и той же манипуляции - "восстановим Захара против Трофима, а после - Трофима против Захара". А потому и живительное сотрудничество с начальством всегда будет - шутовское, воровское, какое угодно, но только не пользительное. Утопая в "очень даже выгодных решеньицах", нанимая специфических любителей футбола для охоты за новейшими Бауманами, чиновники словно бы говорят нам: мы только очень хотим удержаться, вы же не против, чтобы мы посидели тут еще немножко? Где-нибудь во внутреннем служебном дворике за бывшей (и будущей) Китайгородской стеной хорошо бы воздвигнуть монумент - льстиво улыбающийся человечек, и надпись -

А.Д.Протопопов. 1865 - 1918. Защитник суверенитета. Глава МВД.

Спешу сообщить, что я прилагал все силы, дабы содействовать революции.

Однако и на то, что принято называть "народом" - нечего возлагать надежды. Безусловно, Поткины и Ко вовсе не представляют никаких "русских", от лица которых они вещают - в реальности патриотствующие стайки, руководимые обычно "пересаливающими по части истинно русского настроения" евреями, составляют явное меньшинство среди наших сограждан. Ну сколько в России этих неудачливых лавочников, этих тоскующих по щиро-нахрапистым порядкам в духе Петлюры и Вайре-Фрейберге личностей, настырно выдающих себя за русских? На несколько Охотных рядов их наберется, но и не более. Беда, однако ж, в том, что только они и способны бодро действовать - остальная же Россия, столько мучимая и кореженная "либерализмом", долго еще не выйдет из дремотного анабиоза (да выйдет ли вовсе?). В сущности, чтобы разбить любого политического противника, нужно всего-то десять-двадцать тысяч готовых к мясорубке шагающих бревен - а они у железных дровосеков псевдорусского национализма, пожалуй что, имеются. Вот они-то и покончат с остатками цивилизации в России, при выжидательно-безучастном полуодобрении доходящей от безысходности толпы. "Поглядим, как будем, уж точно не хуже ведь, чем при Чубайсе-то" - буркнет богоносец, глядя на то, как Гоголя и Щедрина будут сжигать на "священных кострах борьбы с русофобией", а коммуниста-инородца-содомита - отправлять "в штаб к Сергею Иванову". И действительно, если в чем Анатолий Борисович Ч. и преуспел, так это в безусловном убеждении населения в том, что хуже, чем "при нем" - не бывает. К сожалению, нужно признать, что и хуже - бывает. Толстощекий, со всех сторон национал-патриотический "Чубайс", оседлавший, победоносно пыхтя, отобранный у азербайджанца мотор из тех, что поогромаднее, да так, чтобы прохожие шапки ломали и кланялись - вот его не хотите ли? Сложно придумать что-нибудь гаже и постыднее. Признаем грустное: и оседлает, и поклонятся.

И студенческая карусель под красным флагом с этаким гостем из дендрария в одиночку, повторяю, не справится.

Левым, а с ними и всей стране, поможет только одно: вмешательство этнических общин, всевозможных торгующих диаспор, чье хозяйственное, и даже физическое существование в России будет поставлено под вопрос воцарением "чисто русского направления" (ясно ведь, что "чистая" власть заинтересуется прежде всего долгожданным переделом кусков торта, и с Гитлером это проходили). Но перед угрозой солидарных действий "торгового интернационала" доморощенным петлюровцам придется спасовать и торопливо уйти в кусты, махнув хвостами. Ведь одно дело - пугать бритыми головами интеллигентов, и совсем иное в один прекрасный день вдруг ощутить, что та же аскетичная стрижка в сочетании с известной символикой сделает пребывание ее владельца на московских улицах небезопасным. "Истинно русские" люди боятся "понаехавших" так же сильно, как и завидуют им. И потому Красную Гвардию двадцать первого века, способную загнать в подполье "Движение Крыс Против Кошачьей Иммиграции", составят те самые "международные трудящиеся", что составляют сейчас единственно существующий рабочий класс в России. И 1 мая - именно их праздник в сытом даровыми щедротами нефтегаза государстве.

А вот удастся ли нынешним нашим коммунистам вовремя убедить этнические меньшинства не повторить судьбу еврейских финансистов и ювелиров Веймара - исход этого процесса пока что гадателен. Сами они, конечно, спохватятся в самый последний момент, когда перехват государственной власти, выпавшей из кармана самих себя перехитривших кремлевских тружеников рубля, не удастся остановить никакими "Дикими дивизиями" и "Черными пантерами". Но на то и агитатор звонкий, чтобы интер-трудящийся не дремал. Во всяком случае, адресатом всех принципов соц.солидарности отныне являются не вымершие заводы, не мифические "народно-патриотические" избиратели, а лица любой из "неправильных" национальностей. Только с их помощью русскому левому, вечному студенту с Моховой, удастся навсегда удалить с московской карты охотнорядца. Чтоб праздник наш не портил, крысище окаянное.

       
Print version Распечатать