Угроз демократии я не наблюдаю

От редакции. Никита Белых – губернатор Кировской области (с декабря 2008 года), один из лидеров российского либерального движения. С 2005 по 2008 года являлся председателем партии «Союз правых сил». До того, как занял пост губернатора, входил в оппозиционное движение «Солидарность».

* * *

Русский журнал: Уважаемый Никита Юрьевич, на ваш взгляд, насколько глобальный экономический кризис ведет к усилению социального неравенства? И угрожает ли оно демократии?

Никита Белых: Главная проблема глобального кризиса – нарушение системы социальной защиты. Российская власть, как федерального уровня, так и в субъектах, пытается сохранить социальные обязательства. Хотя очевидно, что неиндексация социальных обязательств на следующий год означает их снижение, поскольку номинальная сумма не учитывает уровень инфляции. В бизнесе ситуация еще жестче. Он сокращает издержки, в том числе затраты на социальные гарантии рабочим. От кризиса страдают и обеспеченные слои населения, но в силу того, что наименее социально защищенная часть населения становится еще беднее, ощущение несправедливости и социального неравенства возрастает.

Однако угроз демократии я не наблюдаю. Может быть, потому, что мы еще находимся внутри кризиса. Нарастает популярность протестных настроений, левых идей в формате «отнять и поделить». Но это не несет опасности для демократии.

РЖ: Возникает ли сегодня конфликт между экономической свободой и стремлением государства минимизировать социальные проблемы за счет активного вмешательства в экономику? Есть ли здесь ущерб для демократии?

Н.Б.: Это как у Хайека в «Дороге к рабству». Вмешательство государства в рыночную экономику ставит под вопрос и свободу, в том числе политическую свободу.

Надо выделить те механизмы участия государства в рыночной экономике, которые имеют рыночный характер, – создание компенсационных фондов, система страхования вкладов и другие механизмы рыночного регулирования. Другое дело – национализация.

Вмешательство государства в рыночную экономику не противоречит либеральным идеям, поскольку функции государства – ночного сторожа предполагают его помощь рынку в критических ситуациях. Здесь важно вовремя остановиться, чтобы не началось повального огосударствления экономики, скажем, через скупку дешевых рыночных активов. В этом случае действительно возникает угроза рыночной экономике и, наверное, политическим свободам. Но пока правительство так себя не ведет. Даже в таких критических ситуациях, как с «АвтоВАЗом». Первые шаги нерыночного характера (остановка предприятия, повышение ввозных пошлин) не нарушили общий рыночный климат.

РЖ: Получается, что, пока государство участвует в экономике, не нарушая рыночные принципы, угрозы для демократии нет?

Н.Б.: Я бы сформулировал так. Многие действия государства, такие как спасение конкретных банков или прокачка государственных денег через определенные структуры, носят нерыночный характер. Но общая тенденция, скорее, рыночная.

РЖ: В последнее время Запад активно вмешивается во внутреннюю жизнь других государств под предлогом того, что они недемократичны. Несет ли государство ответственность перед международным сообществом за социальную стабильность на своей территории, за тип режима, который существует в стране?

Н.Б.: Если права человека в отдельно взятом государстве попираются, если существует угроза для жизни людей, то международное сообщество может и должно вмешаться. Невозможно спокойно смотреть, как в какой-то части планеты убивают людей, бросают их за решетку и всячески издеваются над ними.

Другое дело, если бы у жителей страны был выбор. Скажем, желающие уехать могли бы выехать. Но такого выбора нет, эти люди – заложники государственной системы собственной страны.

РЖ: А как быть, когда население само выбирает такую власть? В Турции и в Иране сложились нелиберальные варианты демократии. В Палестине на свободных выборах победила партия «ХАМАС». В Венесуэле проводятся референдумы, есть относительно свободные СМИ и легальная оппозиция, но страну не считают демократической.

Н.Б.: Недостаточно сослаться на то, что общество само выбрало такую власть. Ни в одной из названных вами стран, даже с учетом всего того, что там происходит, нет стопроцентной поддержки режима. А как быть с теми, кто этот режим не выбирал? Разве права и жизни тех людей, которые не поддерживают «ХАМАС» или Чавеса, не представляют никакой ценности? Я считаю, что это не так.

Беседовала Любовь Ульянова

       
Print version Распечатать