Троцкист - это не ругательство

Националисты и либералы - не единственные московские оппозиционеры

"Это Москва, здесь все наоборот!" - мудро подметили герои художественного фильма "Кремень". Москва - это не только город, где можно нарубить много денег, взбираясь по корпоративно-карьерной стремянке. Москва - это город, провоцирующий бешеный протест. Протест, пусть пока бурлящий в головах, кулаках и сердцах не очень многих, зато стремящийся сжечь дотла все, что только можно.

В целом политически негативная энергия молодых и не очень москвичей растекается по трем руслам: антипутинско-либеральному, ультраправому и ультралевому. С "нациками" и "оранжевыми" все более-менее ясно, а вот ультралевые реже попадают в поле зрения СМИ. Хотя их мобилизационные возможности не уступают возможностям других сопротивленцев, что показали многочисленные уже акции "против ментовского беспредела".

Анархисты

"Это было круче "марша несогласных!" - высказались операторы "Рен-ТВ", снимавшие одну недавнюю несанкционированную антифашистскую демонстрацию. Да, в ней приняло участие только 300 человек, зато ее за полчаса перенесли с "Пушкинской" на "Кропоткинскую", надурив ОМОН и "фашиков". Демонстрация прошла без эксцессов, а сразу после нее перепуганное руководство городских правоохранителей объявило тотальное усиление. Вечером того же дня сотни дополнительных сотрудников правоохранительных органов были выведены на центральные улицы.

Другой пример. Все помнят, какие толпы еще совсем недавно собирались разгонять акции за права геев. В начале февраля сего года геи объявили о своем флеш-мобе на Тверской в День святого Валентина. Сторонники и противники гомофобии узнали об этом одновременно. В результате защищать представителей секс-меньшинств пришло 50 человек, а протестовать против них - 30. В феминистском "Гендерном фестивале", прошедшем 8-10 марта, приняло участие 400 человек.

Не разбирающихся в политике эти цифры, конечно, совсем не впечатлят. Но реальность такова, что практически никакие партии в Москве не могут вывести на улицу столько активистов. Тем более бесплатно, тем более - молодых.

В помянутых выше акциях основной политической группой являлись анархисты. Московские анархисты не очень структурированы. По паре десятков человек есть в столичных отделениях "Автономного действия" и Конфедерации революционных анархо-синдикалистов. Есть еще пара сотен формально не организованных анархо-активистов. Анархисты заняты разными социальными и культурными проектами. Наиболее резонансные: "Еда вместо бомб" (ориентированная на бездомных молодежная инициатива, также ведущая антикапиталистическую пропаганду), летние экологические лагеря, радикальный антифашизм (анархисты - единственная политическая сила, участвующая в этом нелегальном явлении). Анархисты активны и на акциях против уплотнительной застройки.

Повторюсь: в сравнении с нынешними политическими группировками анархисты относительно многочисленны. При этом они составляют достаточно замкнутую среду, субкультуру. "У нас всегда много народа, но, я, например, никого не смог привести в движение из своих аполитичных друзей. Потому что наши идеи, деятельность далеки от их мира, от их проблем", - жалуется анархист, представившийся Антоном.

Троцкисты

Во Франции и Англии троцкисты - заметная политическая сила, имеющая депутатов в Европарламенте. В постсоветской России их путь тернист. Любовь троцкистов к расколам и созданию структур с громкими названиями породила анекдот: "Один троцкист - это троцкистская партия, два троцкиста - это троцкистский интернационал, три троцкиста - раскол троцкистского интернационала". Другая проблема троцкистов - косность и догматизм, которые объявляется "верностью идеалам". Когда в США тема НЛО стала популярной, местные троцкисты утверждали, что НЛО надо встречать с распростертыми объятиями, так как инопланетяне - обязательно коммунисты. Ведь ни один другой общественный строй не в состоянии был бы построить летающие тарелки.

Так вот, троцкизм в России изначально распространялся эмиссарами этих странных маленьких западных партий. Но тем не менее каких-то успехов достичь смог. В Москве, например, действуют группы "Вперед", "Социалистическое сопротивление" и Революционная рабочая партия. Несмотря на то, что в каждой из них вряд ли больше двадцати человек, они действительно активны. В рабочих протестах (ЗиЛ, Трехгорка, Майонезный комбинат и др.) в протестах жильцов общежитий, в студенческих инициативах. Московские троцкисты также активно поддерживают рабочие протесты и профсоюзы в регионах.

Троцкист, не пожелавший говорить от своего имени для "РЖ", описал ситуацию так: "Единственная возможность для левых стать влиятельной силой в России - это рост социальных движений в принципе. Сегодня это в первую очередь протесты против уплотнительной застройки и боевые профсоюзы (не важно, альтернативные или входящие в ФНПР). Это движения, в которых участвует действительно много людей. Этим движениям полезен опыт леваков - умение привлечь правозащитников, депутатов, работать со СМИ, организовывать компании солидарности. Кроме того, проблемы, против которых люди протестуют, могут быть логично объяснены именно с левой точки зрения".

Комсомольцы

Винтажное политическое явление. Когда в 1991-м СССР, КПСС и их производные отправлялись в тартарары, часть партийных и комсомольских функционеров сохранили веру в советские - сталинские или брежневские - идеалы. И сохранили в том числе группы, называющие себя комсомолом. Один мой знакомый циник как-то озвучил термин "некрофильские компартии". То есть партии со средним возрастом за шестьдесят, без какого-либо притока людей моложе, и вымирающие в силу естественных причин. Нынешние комсомолы - чудаковатые малочисленные структуры при некрофильских компартиях. С 1991-го их численность только уменьшалась. В таких комсомолах, кстати, могут состоять и люди за тридцать. Ну потому что "взрослые", как мы выяснили, - это те, кому за шестьдесят.

На этом унылом фоне выделяются две структуры - СКМ и АКМ. Союз Коммунистической молодежи - аморфное и относительно многочисленное объединение. В силу того, что является молодежной организацией пока еще не окончательно некрофильской КПРФ. Взгляды у членов СКМ могут быть самые разные - от почти троцкизма до православно-националистического сталинизма.

Авангард красной молодежи - первоначально "молодежка" Анпилова, а ныне самостоятельная группа, входящая в одну из компартий с непроизносимым названием. Добилась значительно больше своих собратьев исключительно благодаря улично-политическому таланту Удальцова. Сейчас переживает не лучшие времена - вряд ли в их московских рядах больше тридцати человек. Организация в последнее время больше выступает как массовка Удальцова на акциях против уплотнительной застройки, где у него (лично) получилось выйти на ведущие позиции. Ходят слухи о возможности вхождения АКМ в КПРФ с включением Удальцова в список кандидатов в депутаты от зюгановцев на московских или даже общероссийских выборах.

"Леваки вообще"

Одним из наиболее успешных левых проектов последних лет является Союз координационных советов, в работе которого принимают участие и анархисты, и троцкисты, и сталинисты. СКС является форумом, в котором участвует с полсотни социальных инициатив со всей России. Два-три раза в год проводятся всероссийские акции, издается газета, брошюры, листовки.

СКС стал де-факто ведущей протестной силой по проблемам, вызываемым жилищно-коммунальной реформой. При СКС действует социологический институт "Коллективное действие". Его сайт www.ikd.ru является ведущим информационным агентством России по социальным протестам. Наиболее яркая фигура СКС/ИКД - француженка Карин Клеман, бывшая жена Олега Шеина, депутата-социалиста от Астрахани, прошедшего в эту Госдуму по спискам "Справедливой России". Клеман привлекают как эксперта многие вполне буржуазные и солидные СМИ.

Популярностью у СМИ пользуются и экспертные доклады Института глобализации и социальных движений, организованного Борисом Кагарлицким. Институт также занят семинарами и журналом "Левая политика". Более академичный и близкий к социал-демократии - маститый теоретический журнал "Альтернативы" Александра Бузгалина.

В Москве живет три члена редакции интеллектуальной газеты "Что делать?". "Что делать?" издается на гранты как арт-проект, в который вовлечен ряд известных так называемых современных художников. "Что делать?" активно публикует тексты современных марксистов. Нужно помянуть и ультралевую Библиотеку им. Виктора Сержа, периодически выступающую в роли книгоиздателя.

Проект будущего

Все вышеперечисленные группы выступают за коммунизм - в самом прямом смысле этого слова. Хотя, конечно, не могут не видеть, насколько их утопия далека от реальности. С другой стороны, активисты этих групп старше двадцати застали перестройку. По крайней мере им жизненный опыт подсказывает, что общество может меняться в одночасье и очень существенно.

Как конкретно достичь коммунизма - вопрос, естественно, в их среде дискуссионный. Принципиальное разделение существует между последователями Кропоткина и Ленина. Анархисты видят достижение своих целей через равноправную самоорганизацию людей вокруг решения различных своих проблем. Совместное сопротивление власти и бизнесу должно сплотить народ и обеспечить его моральный рост, достаточный для возникновения коммунизма. Большевики же считают, что необходима централизованная иерархическая партия, которая сначала возьмет власть, а потом уже будет готовить электорат к коммунизму.

Оправдана ли такая привязка к персонажам конца XIX - первой половины XX века в наше время? В чем-то, конечно, это напоминает клубы исторической реконструкции. Но, с другой стороны, выбор идеала из прошлого во многом характеризует ценности активиста. И потому небесполезен.

Вооруженное восстание или ненасильственный гражданский протест, немедленная реализация утопии или длительный переходный период - эти и подобные вопросы не перестают быть дискуссионными для участников левых групп.

Ad astra

С московскими леваками я общаюсь с конца 1990-х. Что-то вроде десяти лет. Сложно сказать, усилились они за это десятилетие или ослабли. Потому что их и сейчас мало, и было мало в 1998-м. Среднестатистический зритель развлекательного канала вроде ТНТ вряд ли вообще слышал, что леваки вообще есть в природе, и в Москве в частности. И уж точно не представляет, чего эти левые хотят, а даже если представляет, вряд ли рассматривает их общественный проект всерьез.

Но не все для них так плохо. Помимо появления социальных движений за последние годы вырос интерес к левой интеллектуальной мысли. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на полки "нормальных" (а не специализированных интеллектуальных салонов вроде "Фаланстера") книжных магазинов. За последние годы произошел резкий рост так называемого хардкора - молодежной субкультуры, открытой левым и анархистским идеям. Хардкорщиков сейчас не намного меньше, чем всем известных любому обывателю рэперов, готичной молодежи или нацистов, слушающих Screwdriver и бреющихся налысо. Массовость харкдора сделала возможной появление в Москве таких окололевых молодежных движений, как антифа, "Критическая масса", Фронт освобождения животных, "Еда вместо бомб".

Кроме того, за последние десять лет либералы скатились в почти маргинальность, а националисты не разродились действительно альтернативным власти проектом: ни Баркашов, ни Рогозин, ни Поткин надежд своих соратников не оправдали. В таких условиях левая альтернатива оказывается крайне привлекательной для политически активной молодежи.

       
Print version Распечатать