"Мне и царская помощь не надобна, я на нее плюю и сморкаю".

Патриарх Никон, перед низложением

"ЦК партии, находившийся в 1922 году и первую половину 1923 года на Воздвиженке, переезжает в огромный дом на Старой площади. 5-й этаж дома отведен для секретарей ЦК и наших секретных служб. Поднявшись на 5-й этаж, можно пойти по коридору направо - здесь Сталин, его помощники и секретариат Политбюро".

Борис Бажанов

Не любите ли вы Сталина так, как не люблю его я? Что ж, тогда он идет к вам.

* * *

Государство всеобщего понимания

Начать с того, что государство просто не имеет права кончиться через два года. "Как-то" преодолев и успешно позабыв 1991-й, а с ним и всю истерику предшествовавших ему катастроф, мы не вполне отдаем себе отчет в том, сколь тонкой является та паутинка, на которой висят в России все "друзья" и "враги" режима разом.И за долгожданным прорывом ее нитей таится вовсе не очередная победа "наших" над "ихними" или наоборот, а только всеобщее крушение быта и финальное признание Москвы несостоявшейся державой со всеми гуманитарно-вертолетными последствиями и вспомоществованиями. Помнится, в разговоре с одним громким, но вдумчивым оппозиционером я особенно пылко и революционно отстаивал ничтожество властей. "Сколько можно", "да неужели они", "ведь невозможно так"... - Да понимаете ли вы, - мягко возразил мне он, - что одним "отжившим строем" дело не обойдется, и если сейчас это государство рухнет, то хозяева ресторации, где мы сейчас сидим, первым делом объявят нам, что заведение закрывается, причем навсегда. Ну а затем из окрестных домов соберется толпа, и кого она будет примется бить, Романа ли свет Абрамовича, угадайте? И я угадал.

Сложно поверить, что Россия в нынешнем виде, со всем ее победоносным горе-Газпромом, будет однажды "на раз плюнуть" взломана фомками энтропии, элитного вырождения, мелкого "русского" и весьма благодарного ему антирусского национализма, одинаково полезных колониальным медвежатникам из числа работников мистера Чейни. Но страна и вправду крякнет содранным замком, если единственными, кто будет стоять по эту сторону двери, окажутся подплинтусно-корыстные чиновники, чьи рецепты самообогащения действуют обычно "до выборов", а дальше "чуть что - сигаем в окно, внизу ныряем под забор, а там как придется". По их торопливом убытии неумолимо выяснится, что Россия, никому в мире не нужное целое, может быть легко разобрана на "подмандатные территории", "вкусные месторожденьица" и "миротворческие базы". И пятиминутное торжество клоунов, которые наконец-то найдут возможность среди общего хаоса провозгласить свою "Россию для русских" или "наидемократическую демократию", разбору этому только поможет.

Нужно сообщить себе откровенно: мы прожили и протратили всю ту прежнюю ценностную мифологию, что числилась за Родиной, будь то царь в фуражке, Толстой в тулупе или Третий Интернационал в кожанке, и, если не найдется экстренно механизм, при помощи которого государство можно будет обнаружить на прежнем месте и через десять, и через двадцать лет работающим с энергией и смыслом - лавочку, на радость будущим "спорным Латвийско-Чеченско-Китайским территориям", можно закрывать.

Но чтобы отвоевать себе будущее "той", любимой России у безразлично-хищной истории, нужно, чтобы и командование ею имело свое, содержательное завтра, отличное от унылого фарса с неоригинальным латиноамериканским сюжетом: "экспорт ценных вещей - надутые щеки - Гибралтар - международный розыск - занавес". Вот уже второе десятилетие как власть сдана остатками советского общества в этакий политический ломбард, на усмотрение подозрительным частным лицам, выдавшим за этот залог единственно гарантии того, что "все неотвратимое наступает медленно". Да только сам ломбард этот - деревянный, и сгореть он обещает быстро, а потому наступает время либо выкупить колечко самовластья, заложенное туда 4 октября 1993-го, либо продлить срок залога, потребовав взамен хотя бы решительного капремонта помещений. Иными словами, не дай Бог, чтобы в 2008 году сработала привычная формула - "за что голосуешь, то и проиграешь". Ибо вотировать на сей раз будем продолжение физической жизни страны - но отстоять ее удастся лишь с теми, кто возьмет нотой выше и убедит сограждан совершить мировоззренческий, а не обессмысливающий всякое общежитие нефтегазовый или этнический "прорыв".

Да только стоит ли ждать, что грядущие выборы окажутся не пароксизмом машущего щупальцами, агонизирующего некропиара, а исходной точкой воссоздания государства всеобщего понимания (в противовес несбыточному - всеобщего благосостояния)? Как вызвать духа чистой власти, способного разом и не послушаться Алладина-Инвестора, и не воспринимать себя в качестве такого же инвестора, но только из госкапиталистической бутылки? Все варианты, покамест заложенные в машинку публичного обсуждения будущего голосования, настраивают на скорбный лад.

Женихи

Проще всего с оппозиционными президентами - их нет. Безусловно, в очереди к стражам телевизора Эрнсту, Добродееву, Кулистикову и Ко легко заметить гневливых граждан, совершенно в духе советского мультфильма рвущихся помяукать в прямом эфире, а при получении отказа заявляющих, что "тогда я все ваше телевидение испорчу". При должном, в духе блаженных 1990-х, уровне альтруизма со стороны правящих концессионеров представители некогда конкурировавшей фирмы, все эти уже не трех, а нольпроцентные кандидаты Касьяновы, Рыжковы и гусикраты Киселевы могли бы, конечно, развернуть свое шапито перед взором заскучавшей публики, но - разве в прайм-тайм по всем каналам у нас мало скуловоротных "смехопанорам", чтобы власти себе в убыток запускали еще одну, нисколько и никого, кроме мистера Чейни, не веселящую? А коль скоро Путин у нас, как известно из оппозиционного учения, почти что Саддам Хуссейн (бомбить, бомбить - зовут сердца), так и тем более странным выглядит требование подвывающих под Останкинской башней либералов: "тиран отдай (стул) эфир". Но не угодно ли сначала хоть кого-то, за вычетом кофеен Садового кольца, в русском обществе представлять, прежде чем рваться обратно, к бесплатному государственному кредитованию на известные "медиа-мостовской" скромностью "неотложные нужды"?

С национально-державной предвыборной базой все еще хуже. В отличие от свободомыслящих претендентов, явно алчущих утерянного стула, их национально ориентированные коллеги неизбывно трусливы и вытянуты по струнке вечного "чего изволите". И немудрено: за очертаниями либерального цирка, пусть и где-то далеко, в дымке, но все-таки обозначает свое присутствие придерживающий клоунов за носы Барнум с Пенсильвания-авеню, а кто есть у профессионального русолюба, капитан-исправник? Так он русолюба использует в мелких нуждах, а вообще презирает, ибо на черта ему, эффективцу в мундире, сдались "крест на Святую Софию" и прочие "атомные литургии"? Только и остается незалежному борцу, что таиться и скрывать, мечтать и не соваться - пример хождения Рогозина в поход против московского мусора в этом смысле поучителен. Очевидно, что в жанре законопослушного предвыборного предложения националисты развернуться не смогут - уж слишком криминален товарец на их лотке, слишком недостает им умения балансировать между неуступчивостью и компромиссом, только и составляющего успех для политика в нереволюционную эпоху. Их излюбленный, обжитый формат - сугубо хармсовский: "Голая баба! Голая монашка! - закричал Пушков и тут же получил по морде". Зато если государство скоропостижно умрет "апоплексическим ударом" - они, несомненно, смогут преотлично развернуться на том временном отрезке, что останется России до финализирующих ее историческое бытие вертолетов по-конкистадорски вооруженных "правозащитных" миссий. "Дай дай стиральный порошок Лексус черепаховый суп для храбрый русский народ победи всех нерусский!", - закричат незалежники, запрокидывая головы навстречу гуманитарным пулеметам под стрекотание вертолетных винтов. Невеселая сцена для итога русской истории. Дай-то Бог, невозможная.

Но то все легенды про выступающую на выборы оппозицию, а вместо них есть и дежурный миф о продлении полномочий президента. Неважно, каким именно образом предполагается осуществить сию негоцию, безразлично и то, какова доля заинтересованного вымысла в этих разговорах (Путин все же тысячу раз говорил, что покидает должность) - отнесемся к воображаемому "третьему сроку" как к действительному обстоятельству. Увы, даже будучи явлен вживе, механизм "снова на троне" только отложит проблему, но нисколько не решит ее. Дело в том, что у Путина, вообще-то далеко не столь дурного в сравнении с той славой, что ему досталась от "тех" и "этих", имеется одно исключительно грустное, явно заработанное в советских 1970-х качество. Он - образцовый материалист. Материалист не в понимании давних учебников истмата и проч., а в духе почвенно-русского, базаровского нигилизма. Нету, дядя, ничего, кроме нефти, газа и лягушек - вот что такое Путин. Он ведь явно искренне рассказал на встрече со знатными добродеевцами, что "экономика - в основе всего. Сначала - Карл Маркс, а потом - Фрейд и другие прочие...". Где для русского царя Бог, где для американского президента - тоже Бог, но другой, а у остальных - Пророк, прогресс, освобожденный пролетариат и путь великого равновесия, там у Владимира Владимировича - деньги, и еще раз деньги, и снова деньги. И не нужно понимать его так, как хотелось бы непримиримой оппозиции - якобы "гангстеры из Байкалфинансгрупп хотят только грабить". Как раз будь президент наш гангстером, его риторика была бы совершенно иной - посмотрите хоть итальянские фильмы, послушайте Берлускони. Нет, перед нами прежде всего позднесоветский человек - ибо исключительно для него материальные ценности так невообразимо, страшно важны. И совсем не только в смысле собственного обогащения - ужас в том, что "социально ориентированный Путин" - ровно тот же архиматериалист, что и "Путин антинародный". Ведь только русский нигилист может учредить пусть бы и выгодную кому-то, но чудовищно оскорбительную монетизацию - это надо же настолько не понимать, что кроме денег есть и уважение, признание и сострадание, выраженное в самом факте льготы. Туда же - и корявые рассуждения о "вложениях в человеческий капитал", и энергетическое имперство (можно ли представить Америку с провозглашенной нац. идеей, сводящейся к наличию на Аляске доходных месторождений?), и непременное "раздадим по 300 рублей всему населению, и это и будет смыслом нашего правления". И ведь Путин, похоже, действительно не понимает, что глава России - мягко говоря, не то, что трудяга-конторщик, меланхолично щелкающий счетами в лавке прежнего Зарядья.

Увы, сплошная "денежно-товарная" картина мира с ее "все возрастающими потребностями трудящихся", как худшее из советских наследств, покинет нас только вместе с нынешним президентом, вне зависимости от количества его сроков. Недобравшие некогда от жизни видеомагнитофонов и джинсов современники "строек БАМа" не меняются, даже сделавшись царями горы. А пока что они еще господствуют - затруднительно было бы ждать государственного подъема. Так и будем обходиться резней лягушек вместо "принсипов".

Бытует, конечно, и неувядающая идея восстановления монархии. Отрадно, кто спорит, было бы видеть на несуществующем русском престоле Майкла Кентского - раз уж предлагалась России в свое время "диктатура сердца", так почему бы не быть и "внешнему управлению сердца", с безупречно-породистым самодержцем, изъясняющимся с московитскими простолюдинами на образцовом оксфордском и ломаном русском. Эстетически картина эта превосходна, однако и неприятные следствия наличествуют. Все-таки гуманитарные вертолеты - они всегда вертолеты, даже если их командиры состоят в родстве с Домом Романовых. И русская монархия в заново колониальном двадцать первом веке будет прежде всего средством для ласковой, с применением стилистики Никиты Михалкова, укладки нефтегазовых пряников в широкий короб "Ост-славянских компаний". Кого не возьми в цари - любой достойный кандидат неизбежно окажется "Государем из Матрицы", состоящим в разнообразных наблюдательных советах дружественных известно кому структур. И "друзья" эти тихонько приедут в том же чемодане, в котором доставлены будут в Москву скипетр и держава. Сто лет назад Россия уже находилась в прискорбной зависимости от иностранного (особенно франко-бельгийского) капитала. Среди результатов тогдашней монархической интеграции в мировой рынок были: мясорубка 1914-го, смерть толком и не родившейся русской буржуазии, большевизм, наконец. Охота ли повторять сей ценный опыт? И вот еще что, кстати: наши времена многие весьма небезосновательно сравнивают с эпохой Василия Шуйского, но так ли уж нужно доводить эту аналогию до логического конца? Между прочим, в Иран из Америки, если аятоллы кончатся, тоже готов приехать шах "из бывших" - воцариться на широких плечах морской пехоты. Но аятоллы-то не дрогнут, зато России такая монархия уж точно поставит стремительный мат.

Наконец, имеются еще и "преемники". С ними все и вовсе плачевно: в публичном окружении Путина, предназначенном сплетниками к "наследованию" и тщательно отобранном по принципу "минимум самостоятельности, максимум чувства локтя", нет ни одного деятеля, способного хотя бы представить, не говоря уж об осуществлении, свою картину сознательного русского будущего - неважно, с каким "направлением" в основе. Какие уж там западники-славянофилы, какие марксисты-православные, почвенники-либералы - кремлевские пиджаки умеют выговаривать только два слова, да и те - "кушать подано". Как можно всерьез обсуждать восхождение на престол какого-нибудь Сергея Иванова, когда за все годы своего министерского кормления он не сумел ни на полсапога улучшить репутацию армии в глазах не то что интеллигенции - всей разбегающейся от призыва страны. Такой "президент" будет еще безнадежнее, чем даже конкурирующий с ним дофин Гарри Каспаров. А кто будет слушаться президента-Медведева? Воспринимать всерьез президента-Грызлова? А как любоваться на президента-Устинова, не вспоминая Щедрина и Ломброзо? Спору нет, путинские "овощи", которые, следуя известному анекдоту, "тоже будут мясо", видать, бывают полезны на государственной кухне - во всяком случае, их хорошо управляемая бессмысленность лучше, чем бессмысленная недоуправляемость Илларионовых и Немцовых. Но поваром никто из них стать не способен по определению - тем паче, что и в смысле приготовления собственного новаторского "образа" ни один из кандидатов не идет дальше прихватывания отрезков путинского колпака.

- Я буду пол-Путина, ты - четверть-Путина, а ты - сто грамм Путина, - говорят друг другу горе-преемники, даже и не подозревая о том, что чужая лошадь их не вывезет, а въехать в русскую историю, уцепившись за ее хвост, не получится, даже если ежеминутно укреплять, удваивать и уделывать вертикали, ВВП и национальные проекты.

И уж совсем беда, если подпутины начнут соревноваться в прямом эфире - надо же как-то заполнять интригой пространства, очищенные, по счастью, от шендеромады великой. Но только продуманного спектакля не выйдет - по ходу представления действие начнет ломаться, актеры будут путаться, суфлеры примутся подсказывать предательски неправильный текст, а в довершение всего сверху начнут падать декорации из папье-маше. В конце концов, на подмостки, прислонясь к национальному (вариант - американскому) косяку, торжественно выйдет то ли кто-нибудь из рабочих сцены, то ли изгнанная недавно из театра прима, до поры подвизавшаяся у конкурентов комической старухой.

Ну а пока что планировщикам этой заведомо провальной постановки имело бы смысл заглянуть в хронику ушедших столетий - посмотреть, чем кончались попытки чинно-суверенно-демократически приспособить женитьбой ли, завещанием к освобождающемуся трону очередного Голицына против Долгоруких, Нарышкина против Милославских, и наоборот. Внутривельможная драка - занятие настолько же удручающее, насколько и неизбежное в определенных случаях, пора бы понимать.

Но что же делать, если и так, и этак, и разэтак плохо, и как же тогда хорошо?

Выскажу на этот счет скромное предположение.

Явление секретаря

Вот уже много лет как в России имеет хождение одна неточная шутка, приписываемая, как и все начальственные "мо", кажется, Черномырдину. Дескать, подобно тому, как рабочие предназначенного для конверсии завода вместо утюгов и швейных машинок всякий раз собирали автомат Калашникова, так и любая новая партия власти в России неизбежно оборачивалась очередным изданием КПСС. На самом деле, "Единая Россия" и ее предшественницы, одинаково склеенные из де факто правящих бюрократов, являются чем-то вроде анти-КПСС, но почему бы не вывернуть это сравнение наизнанку? А именно: начать, наконец, осознанно и хладнокровно собирать не утюг, не швейную машинку, но самый настоящий автомат. Может быть, если нашу страну все равно осаждают бестолковые поделки "партий власти", ее за уши вытащит власть партии? Раз уж организоваться по-другому так и не вышло, старому барину пора бы вернуться: ибо кто еще осадит монстров разложения, кроме возвращенного обновленным терминатором райкома?

Разговоры о таком терминаторе прозвучат смешно в безнадежно-андроидном 2006-м, но - подлинным центром, где могло бы заново сложиться идеологическое государство, остается только радикально мутировавший "партийный секретариат". Президентская власть - по определению обманно-телевизионное "спортлото", и даже в лучших своих проявлениях она не выходит за пределы верховного надзора, представляющего "всех" и не имеющего права на отделенную от условной общности теоретическую установку. Власть же нынешней "администрации", равно как и премьерские полномочия 1990-х, по-своему масштабна - но масштаб этот все равно остается "техническим", прикладным. Если вас поставили вкручивать гайки, то вы можете заработать на гайках миллион, можете поднять вокруг них шум и гвалт на всю страну, но дальше соседней шпалы вы все равно ничего не увидите - гайки поглотят вас безвозвратно. В противовес этому, полномочия партийного секретаря словно бы "мерцают", не имея четкой привязки к "станку" - но зато позволяют, при должном уровне политической воли, находить управу на всех и вычерчивать стратегию со стороны.

Вопрос, между тем, сводится к наличию пресловутой политической воли. Первейшей бедой большинства ныне действующих чиновников являются отнюдь не "кровавый чекизм" (они, по русским меркам, травоядны), и даже не "серость" (я допускаю, что между ними есть внятные, осмысленные личности). Их проблема - "эффективность" и "конкурентноспособность", по определению ведущая страну в Гондурас, а их самих - в оффшорное островное подполье. Ведь эффективен тот, кто больше всех заработал, а конкурентноспособно то место, куда деньги и паспорт выгоднее всего после трудов праведных услать от греха - и в этом смысле практицизм типичных господ средней руки из третьего мира прямо противоположен демагогически выставляемому ими "суверенитету". Какой же к псам суверенитет, когда право считаться "конкурентным" определяется "где-то там", а если не следовать указаниям, поступающим оттуда, так и "эффективку" могут отобрать, не так ли? До умов, проштампованных заезжим квази-либерализмом, никак не доходит простое: как бы "свободно" и "рыночно" ты не зарабатывал, правила твоего поведения в "открытом обществе" все равно контролирует банк, принимающий твои вложения, казначейство, изготовляющее для тебя купюры и, в конце концов, "уважаемый человек", стоящий за фасадом финансового капитала и дергающий за ниточки гондурасских превосходительств. Потому и выходит, что "суверенные демократии" всего мира управляются прямо по Достоевскому - "майорами и полковниками, смеющимися над бессмысленностью своего звания и за лишний рубль готовыми тотчас же снять свою шпагу и улизнуть в писаря на железную дорогу"

И ровно в этом месте должна появиться зловещая, но до крайности необходимая сталинская тень.

Поясню: речь, конечно, не идет о тираническом правителе "вообще" и конкретном историческом Кобе в частности. Сталин здесь - не более чем фигура партийной речи, лекарство от "конкурентноспособности", идеологический стоп-кран для коммерческого поезда России, под улюлюканье бывших республик, шепот газовых труб и подмигивание игровых автоматов идущего под откос. Просто должен найтись хотя бы один "государственник", не желающий "в случае чего" улизнуть, "маленький человек во френче", способный на преодоление в себе "эффективного менеджмента" так же, как в 1920-х пришлось преодолеть ловушку "победоносной германской революции". Ему и предстоит отстраивать идеологически мотивированный партаппарат, приказывающий жадному собственнику, гавкающему силовику и безвольному государству.

И ни в коем случае не нужно гнаться за шоу-бизнесом президентских выборов - почетным всесоюзным старостой пусть окажется Сергей Миронов, не нужно назначать "политическое правительство" - там достаточно управляющих вроде Дмитрия Козака. Вся власть секретарю - вот неромантичный, безрадостный, но все же спасительный лозунг для нереволюции восьмого года. Что же законов ее перетекания в новое "Политбюро", то само предъявление государства в качестве идейного, а не "стабилизирующего", "демократического" и "рентабельного" феномена обеспечит должную перемену ролей. Другое дело, что одного секретаря мало - а нынешняя "Единая Россия" не просто смехотворна или позорна, она вообще создана под другие задачи. Вместо имеющегося ресурса, сводящего всех Топтыгиных в одну берлогу, придется собрать со всей России ажно десять тысяч нарушителей спокойствия, руководствуясь тем только, что все они придут во власть с каким угодно пафосом, но - именно с пафосом, а не "про деньги". Наглые и заведомо проходящие по "торговой части" Якеменки здесь будут вредны как никогда. Дальше, чтобы Россия выжила, придется сделать многое: например, заставить инвесторскую саранчу всерьез заплатить за создание совершенно новых школ элитной подготовки русского завтра, от политологии до кадетско-юнкерских училищ, куда брали бы бесплатно, обучая на Петрушу Гринева, обоих Чичериных и Д.Ф.Устинова с нуля. Но это позднее, а сначала необходим этот первичный, "секретарский призыв".

Предвижу благообразное негодование: "партаппарат", "сталинская тень", "идеология"... вы просто многого не застали, молодой человек, и потому не понимаете, как страшно то, о чем вы говорите. Не застал, но понимаю прекрасно, и потому далек от соблазнов недорослей и пенсионеров, от наспех придуманной любви к людоедам тридцатых, такой модной теперь. Но сводить к фургону с печально известной надписью "Хлеб" любое партийное управление в принципе - есть разновидность худшей спекуляции, равной тому, как если бы всю историю Америки приравняли к мероприятиям Трумэна, Маккарти и Буша. Ненависть к конкретному историческому 1937-му не должна превращаться в этакую "дубину Холокоста", орудуя которой, можно разбивать в щепки всякую попытку идеологически восстановить в России государство. Тем более, что не желая "кормить" своего политрука, мы со всей неизбежностью оккупационного тарана примемся содержать чужого - китайского, исламского, американского, и далее по линии бывшей границы. И первейшей глупостью здесь будет думать, что возврат власти от инвестора и нанятого им политика к секретарю выгоден кому-то "наверху". Напротив, если где и процветают труженики на благо Орды, так это в кабинетах "суверенного" княжества. Нам же, со своей стороны, давно пора противопоставить их попечению о собственном и ханском благополучии - диктатуру вызывающего идеализма.

Но на что именно должны быть направлены усилия обновленной партии "Разделенная Россия", где пролегает тот фронт, во имя удержания которого я считаю уместным воцарение в 2008-м осторожно примеряющего истлевший френч секретаря? "Заради чего" сия пьеса? - ведь, как сказано было выше, само физическое выживание страны, равно как и ее бухгалертская прибыль, не могут служить лозунгом ничему, кроме предвыборного растления и гибели.

Мы помним, что единственным оправданием, если это слово вообще уместно, адского времени настоящего Сталина, пришедшегося на эпоху дерущихся пиратов "развитого капитализма" - была расчистка завалов традиционного общества, трагическая индустриализация и выигранная война. Но что же требуется от партийно-секретарской власти теперь?

Метафорически выражаясь, в России давно пора ввести смертную казнь за попытки восстановления смертной казни.

Миссией новой власти должна стать защита русского индивидуального сознания, почвенно-русских же прогрессивных ценностей и опять-таки русской европейской культуры от "роевого" соблазна России как гигантской полуазиатской слободы в турецких куртках, варварской, неграмотной и жадной. Ликвидация бесстыдной пропаганды того, что цивилизация, просвещение, гуманизм - это якобы "там", а здесь одни низкие лбы, урядники, водка, балалайка, "русская дикость", "да, смерть", "атомное православие", "святой старец Распутин" и канзасско-алабамская борьба за нравственность. Защита большого, сложного Русского Мира, оставшегося нам от Аксаковых, Толстого и Кропоткина, Романовых, Ленина и Платонова - от утробно рыгающего "малого русского народца" и всех его иностранных единомышленников, от скользящей деградации и "ассирийского" выпадения из истории.

Суть "другого сталинизма", смысл его одновременной борьбы с мелкобуржуазно-бендеровским "национализмом по-русски" и колониально-пританцовывающими "космополитами" - в усвоении того факта, что Россия - и есть Родина всех слонов. Либерализм и социализм, гуманизм и внеклерикальность, эмансипация и политкорректность, анархизм и наднациональная солидарность - все это подлинно русские, родные нашей истории стихии и категории, и мы отныне не нуждаемся как в их импортном завозе, так и во лживом приписывании их "тлетворному влиянию Запада" в противовес туземному "погрому под березкой". Россия, счастливо избежавшая вековечного тоталитаризма мракобесно "гражданского общества" - и есть самая свободная в мире страна, и никакие жандармские пакости не в состоянии этого отменить.

Власть "первого секретаря", идейных "бригад" партуправления, призванная сохранить присущее нашему обществу свободолюбие, а русской истории - ее органичную цивилизованность, это не слишком ли? Конечно, искушение полномочиями всегда велико, а предшествующий опыт, как водится, печален. Но времени и сил на самосохранение у России уже не осталось - находясь в окружении тех, кто вынес ее прежнему существованию приговор, а то и просто "заплакал и вышел", ей остается лишь пойти на чрезвычайные меры или исчезнуть вовсе, к огорчению очень немногих. Если остающийся на корабле последним "Сталин" не будет избран нами сознательно, с упреждающим события выбором, во имя осажденных ныне просвещенческих ценностей - его создадут другие, в поддержку своего, избяного-слободского-роевого начала, и тогда русская Европа уже не вернется назад.

Едва ли кто-нибудь не любит Сталина так, как не люблю его я. Но похоже, что скоро он и мне понадобится.