Одна из целей современной экономической политики России - удвоение внутреннего валового продукта. Насущная необходимость, обозначенная президентом России несколько лет назад, помнится, стала тогда не только предметом спора представителей двух, представленных в правительстве экономических школ, но и поводом для шуток. Между тем значительное увеличение объема ВВП не является, разумеется, самоцелью. Количество денег в государственной казне, аккумулированных за счет выгодных цен на энергоносители на мировом рынке просто обязаны перейти в качество жизни населения граждан страны.

Своеобразным механизмом для осуществления "инвестиций в основной капитал" страны, проведения модернизации государственных услуг с повышением их качества стали национальные проекты. Важным компонентом каждого из этих направлений становится модернизация. Вспомним, еще пять-семь лет назад нас тревожили проблемы насыщения потребительского рынка, задержки зарплаты и рост цен. Сегодня на первый план выходят освоение новых технологий и снижение энергоемкости ВВП. Словом, те факторы, которые должны повысить эффективность экономики, переориентировать ее на инновационный путь развития. Такова логика объявленных и необъявленных национальных проектов ? экономическое развитие, подкрепленное значительными инвестициями, вытягивает социальный блок: зарплаты, пенсии, пособия, строительство жилья.

Соответствующей модернизации подвергается и система социальной помощи: оставшийся нам в наследство от Советского Союза "классовый" принцип поддержки "льготных категорий граждан" изменен на концепцию, в основе которой помощь каждому отдельному человеку, попавшему в тяжелую жизненную ситуацию. Однако подобный переворот в социальной политике потребовал значительных финансовых вливаний. Дело в том, что перевод социальной защиты на новые рельсы потребовал практически мгновенного вывода из тяжелой жизненной ситуации самих работников социальной сферы, многострадальных "бюджетников". Первое усилие привлекло общественное внимание, и, например, национальный проект "Здоровье" стал ассоциироваться со значительным увеличением заработной платы участковым врачам и медсестрам.

Увеличение заработной платы в социальной сфере, очевидно, является наиболее логичным шагом в условиях взрывной модернизации. Как совершенно справедливо отмечает заведующий сектором социологии Института общественного проектирования Михаил Тарусин: "Российская бедность относится в основном к людям, занятым в бюджетной сфере". Однако первое удовлетворение от повышения благосостояния сменилось в народе недоумением. По словам все того же Тарусина, "когда речь идет о том, чтобы прибавить зарплату медсестрам, это не национальный проект, а отраслевой спасательный круг". Количество-то в качество не происходит.

Еще одна особенность всякой реформы в России иллюстрируется пословицей "Гладко было на бумаге, да забыли про овраги". И даже первые шаги национальных проектов не обошлись без подобных эксцессов и откровенных глупостей. Так значительные проблемы в реализации национального проекта "здоровье" были выявлены в результате анализа ситуации в регионах по линии Фонда обязательного медицинского страхования. Надбавка, положенная участковым врачам и медсестрам, была начислена лишь в качестве заработной платы. Отпускные и некоторые другие выплаты исчисляются до сих пор по старой схеме. Законодательные акты, которыми предполагается четче определить лимиты и источники финансирования национального проекта, а также изменить нормативы по нагрузкам на участковых врачей, подпадающих под президентскую надбавку, лишь только еще разрабатываются.

Буквально на днях правительство РФ утвердило план подготовки актов по реализации приоритетных национальных проектов в 2007 году. В частности, по нацпроекту "Здоровье" будут подписаны постановления, касающиеся финансового обеспечения учреждений здравоохранения, осуществляющие госзадания по оказанию дополнительной медицинской помощи. Кроме того, правительство подготовит документы, связанные с обеспечением в следующем году поликлиник и женских консультаций диагностическим оборудованием, а учреждений, оказывающих скорую медицинскую помощь, - специализированным автотранспортом, в том числе реанимобилями. Правительство подготовит также документы по вопросам финансирования "углубленных" медицинских осмотров работников, чья деятельность связана с вредными и опасными факторами. Всего по решению правительства для реализации приоритетных нацпроектов в 2007 году предполагается утвердить более 40 постановлений и проектов федеральных законов. При этом в документе особо подчеркивается, что руководители федеральных органов исполнительной власти несут персональную ответственность за исполнение плана.

Почему я все время возвращаюсь к национальному проекту "Здоровье"? Дело в том, что именно его, по данным опросов, жители России считают наиболее важным для страны. По последним данным опросов ФОМ, в качестве наиболее важного для страны россияне чаще всего называют проект "Здоровье". Такого мнения придерживаются 29 процентов опрошенных. Проекту "Здоровье" отдают россияне приоритет и с точки зрения личных интересов (мнение 42-х процентов опрошенных).

Очевидно, что развитие этого проекта находится в массовом сознании на стыке государственных интересов России и частных интересов граждан нашего государства. Таким образом, если в дальнейшем интенсифицировать реализацию этого проекта, перевести количество аккумулированных и потраченных денег в заметное качество медицинского обслуживания, это будет соответствовать ожиданиям народа. Свертывание работ именно в этом направлении, стабилизация высокой заболеваемости и смертности станет в глазах граждан России обманом.

Видится наиболее важным в этой связи, причем как с точки зрения реального улучшения положения дел, так и с позиции демонстрации перехода от стабильности к развитию, интенсификация развития в России высокотехнологичной медицинской помощи. В идеале в результате развития этого направления нацпроекта "Здоровье" врач, вооруженный одним лишь фонендоскопом и простейшим приспособлением для измерения кровяного давления, уйдет в прошлое. Это будет наиболее видимое и наиболее кардинальное качественное изменение в сфере здравоохранения.

Первые шаги в этом направлении уже делаются. В структуре российского правительства создано специальное агентство по высокотехнологичной медицине, которое возглавил признанный эксперт в этой области дважды академик (действительный член РАН и РАМН) Иван Дедов. Практически в рамках подпроекта предполагается организовать в России восемь медицинских центров, в которых будет сконцентрирована вся мощь российской медицинской науки. В основе идеологии Федерального агентства по высокотехнологичной медицинской помощи - необходимость внедрения в практику высокотехнологичной медицины. В рамках этого же проекта поликлинические учреждения и больницы уже оснащены современной диагностической и лечебной техникой.

Развитие технологии в медицинской сфере позволяет снизить опасность для клиентов лечебных учреждений так называемых врачебных ошибок. Применение при диагностике медицинской техники сделает диагноз более объективным. На смену медицинскому творчеству, когда жизнь и здоровье гражданина зависят от степени компетенции, благополучия или настроения другого такого же человека. Оговорюсь, автор статьи далек от идеализации техники и вовсе не выступает за замену доброго доктора Айболита киберврачем-трансформером.

Однако факт радикального изменения судебной практики по "делам врачей" в результате распространения технических средств диагностики неоспорим. Известно, что бороться с недобросовестной работой отечественных медиков - занятие неблагодарное. Прежде всего, потому что при заведении уголовного дела проводится судебно-медицинская экспертиза. Именно от нее зависит будущее обвиняемого врача: если экспертиза скажет, что он все делал правильно, то дело закроют. Производство судебно-медицинской экспертизы подчиняется Минздраву, то есть проверку проводит врач, работающий в той же системе здравоохранения, поэтому на объективность в большинстве случаев рассчитывать не приходится. Кроме того, в судах дела о врачебных ошибках рассыпаются из-за отсутствия улик. Ведь медицинское учреждение имеет право не выдать на руки пострадавшим или их родственникам историю болезни, поэтому доказать факт преступления практически невозможно.

Кажется, у каждого из нас в запасе есть веселая или не очень история о врачебной ошибке. Например, я люблю рассказывать знакомым врачам, как в одном из поселков Новгородской области местный фельдшер в течение пяти месяцев принимал беременность за ОРЗ и отказался от своего диагноза, только когда размер живота молодой женщины доказал обратное.

Между тем более-менее имеющих отношение к реальности статистических данных о количестве врачебных ошибок в России не существует в природе. Многие граждане, здоровье которых было подорвано некомпетентными действиями врачей, никуда не жалуются, считая это бесполезным делом. Минздравсоцразвития опубликовало недавно информацию о том, что за девять месяцев 2006 года с жалобами на некачественные врачебные услуги обратились 3037 пациентов, что на 16 процентов больше по сравнению с тем же периодом прошлого года. Для сравнения: согласно данным официальной статистики США, от врачебных ошибок ежегодно погибают более 100 тысяч человек. В то же время главный патологоанатом Минздрава академик Саркисов указывает, что, по данным стационаров городов Москвы и Санкт-Петербурга, расхождение диагнозов составляет 20 процентов. В каждом пятом случае диагноз, установленный в больнице, оказывается ошибочным. Согласно же результатам опросов, примерно 2/3 россиян сталкивались с серьезными огрехами в работе медиков.

Предполагается, что полученные с помощью медицинской техники данные о состоянии организма пациента станут официальным доказательством в суде в случае врачебной ошибки. Депутат Государственной думы Александр Филиппов, которого автор попросил прокомментировать перспективы развития законодательной базы в этом направлении, отметил, что считает совершенствование процедуры доказывания факта врачебной ошибки и ужесточения наказания за причинение вреда здоровью пациента крайне необходимым. Вместе с тем народный избранник отметил, что в ближайших планах Федерального собрания нет законопроектов, касающихся этой тематики. Можно отметить лишь проект закона "Об обязательном страховании ответственности медицинских работников", готовящийся в правительстве. Но введение принципа обязательного страхования профессиональной ответственности врача повлечет за собой, кажется, лишь увеличение компенсаций, которые будут получать пострадавшие в случае, если факт ошибки будет установлен судом.

Вспоминая же не стихающий резонанс, сопровождающий введение "автогражданки", можно предположить, что введение этого новшества, скорее всего, будет иметь отрицательный общественный резонанс. Ведь при первом приближении процедура страхования ответственности своих работников государственным медучреждением в страховой кампании выглядит простым перекладыванием денег из государственного бюджета в частный карман. Пострадавшим же пациентам придется столкнуться в суде с новым противником - страховой компанией, которая любыми путями будет стремиться признать то или иное происшествие нестраховым случаем. Как говорится, бизнес есть бизнес.

Думается, для того чтобы гарантировать безопасность пациентов от тех, кто должен нести им здоровье, необходимо решить другую, более масштабную задачу. Произвести ревизию находящихся в запасниках и спецхранах разработок отечественной науки в области медицинской техники. Не обойтись и без изучения импортных образцов. Итогом изыскания должен стать достаточно компактный аппарат, который сделал бы возможной раннюю диагностику большинства заболеваний с высоким уровнем достоверности. Звучит почти фантастически, но почему-то я уверен, что ничего нового изобретать нам не придется.

В дальнейшем необходимо будет в короткие сроки организовать производство и распространение такого рода аппаратов. Таким образом, необходимо будет опустить вертикаль высокотехнологичной медицинской помощи до уровня населенного пункта, городского района. На законодательном уровне первостепенной задачей представляется закрепление норм, облегчающих установление факта медицинской ошибки. И наконец, развитие гражданского самосознания у пациентов с демонстрацией того, что врачебная ошибка перестала быть "идеальным преступлением", уличить в котором невозможно.