Словами горю не поможешь

В последнее время синусоида импортного проката расстраивает больше, чем ровно плетущаяся линия отечественного, а это, считай, прецедент. Главные события российского кино, как всегда, плохо выражаются в денежном эквиваленте, зато их непривычно много, они без проблем выходят на большой экран и вызывают вполне адекватную реакцию: «Интимные места» всем, кто до них дошел, дико нравятся, «Географ глобус пропил» вызывает в край щемящие чувства у гуманитариев, а прочих просто веселит, «Сталинград» разводит людей по баррикадам «за власть» и «против власти» и никого не волнует как киновысказывание. По-моему, все справедливо.

С иностранцами хуже. Триумф проката «Жизни Адель» с шестьюдесятью копиями и гугильоном положительных рецензий — это, на мой взгляд, сюрреализм. Да, «Пальмовая ветвь», Спилберг плачет, французские корреспонденты рассыпались в остросоциальной благодарности — у них есть на то причины, совершенно посторонние, но почему обычный зритель должен переваривать и хвалить этот тщеславный трехчасовой самообман режиссера Кешиша, который ни на секунду не сомневается в своей психологической матерости, но при этом теряет связь с героиней на пятнадцатой минуте, — мне непонятно. Не понимает этого и Жюли Маро, автор комикса «Синий — самый теплый цвет» — трогательного и интимного, совершенно не приспособленного для превращения в громогласное житие наподобие центральных лент Трюффо. Видимо, момент был настолько удачным, и ожидания оказались так высоки, что признаваться себе в том, что тебя надули, никому не хочется: тема темная, учитель вроде умный, в очках, так что весь класс верит ему на слово и записывает под диктовку очередную выдуманную интерпретацию закрытого мира женщины. Революционную и витальную, ага, конечно.

С другой стороны, тихой сапой в прокат вышел фильм «Советник» великого и ужасного Ридли Скотта. Там все ровно наоборот: вместо свежих европейских девочек на плакате дюжина заезженных голливудских тотемов, вместо умного француза в очках наглый американец, который последние -надцать лет творит всякую чушь (не считая «Прометея»), и вообще у него недавно гениальный брат утопился. В Штатах люди выбегали из зала, как следствие — у нас тоже провальные показатели и ядовитые рецензии. А между тем, при всей своей кажущейся штампованной простоте (заканчивающейся, на самом деле, примерно на том самом плакате), «Советник» — абсолютно штучное явление, маленькое шипучее чудо в полупустом зале. Оно жжется, колется, дрожит и испускает неоновое свечение.

Развивая тему перехода на темную сторону, Скотт не позволяет себе играть влегкую по правилам жанра (представлять криминальный мир как параллельный реальному, а людей превращать в фигуры, как это делает, например, Полански) или подхихикивать над трупами (как любят братья Коэны). Он делает из архетипического наркотриллера (привет, «Во все тяжкие»! — намекает эпизодическое участие Дина Норриса) камерную, но лишенную всякой бутафории историю человека, совершившего одну ошибку, а потом крупными буквами пишет через весь экран: «Одной — достаточно». Пишет так убедительно, что зрителю становится страшно: тот, кто пришел поглядеть на красивых мужчин и женщин, на перипетии сюжета в синих ридлискоттовских тонах, получает воплощенную, неразбавленную неумолимость, к которой любой человек, особенно современный, растолстевший, обычно не готов. У него пересыхает во рту, он ждет, что к финалу что-то изменится, но финала никакого толком нет, Камерон Диаз в роли русской волчицы Малкиной трындит про инстинкты убийцы, про красоту охотника. К чему это все? Зачем? — и зритель выбегает требовать деньги за билет или писать злую рецензию на сайте «Афиши». Класс.

Удивительно, но именно в руках феминиста и шизофреника Ридли Скотта тестостеронно-лобовая манера писателя Кормака МакКарти впервые примирилась с экраном. До этого были вольные переводы фабул, перевоплощения в нечто иное… Здесь же сценарий и режиссерская политика сдружились так, что уставшие Фассбендер, Питт, Бардем, Крус и Диаз (устанешь перечислять) словно выдохнули из себя многолетний воздух, словно вновь почувствовали себя инкогнито, дебютантами, лицами без предысторий. Но возвращение артели талантливых актеров к их изначальным возможностям (отчасти благодаря предопределенной «проходной» категории проекта) — тут не самое главное и интересное. Главное — последовательность и бескомпромиссность линии сюжета, его абсолютная антидраматургичность, которую легко может себе позволить проза, но никак не жанровое кино. Советник — и человек, и фильм — просто идет вниз по лестнице, вернее, эта лестница спускает его вниз, без поворотов, остановок, обманчивых пробежек обратно. Он погружается в ад на ватных ногах — это завораживающее, музыкальное, однообразное действие без каких-либо драматичных толчков, герою для этого даже делать ничего не надо, поэтому автор отправляет его коротать время за разговорами, все более и более раздраженными, но не менее бесполезными.

Из разговоров, собственно, и состоит весь фильм. Пока где-то на мексиканской границе вершится реальная судьба героев, их потусторонние тела в дорогих костюмах много, красиво и непонятно говорят. Красивый молодой юрист, решивший раз в жизни перестать быть чистеньким, спрашивает нужных людей о премудростях наркобизнеса, а они ему на все лады отвечают, что одного раза вполне... ну, вы поняли. Еще говорят о женщинах и их вагинах, похожих на сомиков, о судьбе, о бриллиантах, о деньгах, о доверии и приоритетах, в общем, выделываются на все лады, чтобы избежать прямого ответа, что помогать тут никто никому не будет. И в итоге даже это невмешательство не спасает проводников в ад, их засасывает, когда воронка начинает сужаться. Адвокат, бегающий по консультациям, сначала теоретически, из деловой аккуратности, потом беспокоясь, потом в панике и, наконец, в отчаянии, — советник, весь фильм спрашивающий совета, — это не какая-нибудь застольная ирония, а сатанинский, истерический хохот смертника. Его стараешься не замечать до тех пор, пока не видишь посылочку с диском. И вот тогда, когда девушка, за всю жизнь, наверное, даже дороги на красный свет не переходившая, превращается в мусор на свалке, понимаешь, что мечтания о Бонни и Клайде, рок-н-ролл «Кокаина» и даже элегичная бойня «Крестного отца» — все это страшные лживые фантомы, которые хочется срочно сбросить с себя, как пальто мертвеца, — и бежать, бежать без оглядки.

Иллюстрация: кадр из фильма "Советник"

       
Print version Распечатать