Символы нового мира. Чем унитаз лучше больной души

Америка, кажется, начинает уставать от идеи творческого коспополитичного мира Ричарда Флориды. Внимательные публицисты отмечают – в последнее время даже в национальной прессе можно заметить тоску по другим ценностям, которые олицетворяет совсем не постиндустриальный Средний Запад. Можем ли мы найти в этом новую надежду для России?

Ржавый пояс США (ранее известный как Индустриальный пояс) – термин, который появился около 30 лет назад и обозначает географический регион между Великими Озерами и восточным побережьем. В эпоху промышленной революции именно здесь начиналась тяжелая (сталилитейная, горнорудная) промышленность США. Потом регион пришел в упадок, что и привело к появлению нового ироничного прозвища.

В конце 19 века выходцев из этого региона высмеивал О.Генри – как нуворишей, стремительно сколотивших несметные состояния, но чуждых городской культуре. Писатель часто выводил их на страницах своих юмористических рассказов как носителей особой морали, в корне непохожей на этическую систему Нью-Йорка – уже тогда крупного космополитичного города.

Плоды промышленного бума оказались скоропортящимися – уже через 60-70 лет закрепившийся в языке термин «ржавый пояс» означал кризис промышленного производства этих регионов. Заводское оборудование годами не модернизировалось, тысячи людей теряли работу, благополучные «белые» города пустели или прекращались в черные трущобы. Российский Интернет потрясали фотографии опустевшего Детройта, перемежающиеся опасениями, что «так будет и с нами». Менее известны другие города-призраки Среднего Запада, но они есть: частично оставшиеся от поры «золотой лихорадки, частично – не пережившие индустриальный бум.

Все же сегодня американский Средний Запад медленно, но верно выкарабкивается из кризиса, настигшего его в 1970-е. Перепрофилирование производства, пусть и не в сторону нано-технологий, а в форме модернизации, поддерживает Средний Запад на плаву. Некоторые города региона даже выбиваются в национальные лидеры по темпам развития. Это означает, что они не только преодолели промышленный кризис, но и стали более привлекательными для жизни, справившись с задачей привлечения людей, способствующих новому рывку.

Социальные ученые давно пришли к выводу, что устойчивым общностям присуще придумывать себе общее значимое прошлое и объединяющее настоящее. Неудивительно, что люди, пережившие невзгоды на Среднем Западе, а также те, кто недавно избрал его новым домом, начинают обзаводиться своей собственной историей и мифологией. И эта мифология может оказаться совсем не похожей на то, чем дорожит и что ценит креативный класс.

Забавно, но эмоциональным якорем для многих жителей региона, позволившим им спозиционировать себя в отношении многих жизненно важных ценностей, стал старый унитаз, смонтированный в центре подвала, Именно такой вывод делает автор книги «Шик Ржавого пояса: Антология Кливленда», которая выйдет в свет 6 сентября текущего года.

В американском онлайн-пространстве Pittsburg Potty (питтсбургский горшок) – новый популярный сюжет. Коренные жители Питтсбурга объясняют остальным, почему в подвалах исторических домов они чаще всего ожидают найти унитаз, не огороженный никакими стенами или занавесками, подключенный и действующий – гордо соседствующий со стиральной машиной и другой бытовой техникой.

Питтсбургский горшок, как многие странные традиции имеет прикладное историческое объяснение. Десятилетия тому назад смысл установки в подвале дома унитаза и раковины состоял в том, чтобы возвратившийся домой рабочий-сталевар мог привести себя в порядок перед тем, как идти к семейному обеду – уже не представляя опасности для начищенного женой-домохозяйкой линолеума.

«Мы принадлежим к высшему классу, так что наш унитаз оборудован биде. Правда, это всего лишь шланг, приделанный снизу, но все же…» - так питтсбурцы шутят сегодня. Говорят, что и при выборе новой недвижимости наличие в историческом здании традиционного питтсбургского горшка является преимуществом. В общем, унитаз стал предметом гордости целого региона – этот путь поистине потрясает.

В 1917 году Марсель Дюшан вызвал настоящий ажиотаж, назвав писсуар арт-объектом. Питтсбургский горшок тоже может стать объектом – но не визуального искусства, а регионального брендинга. Еще одна идея, на этот раз, принадлежащая теоретикам городского развития, состоит в том, что успешный, развивающийся город – это не только промышленный объект, но и центр эмоционального притяжения. Так что миллионы людей, населяющих Ржавый пояс, не могут не искать символы единства, помимо ржавого Форда.

То, что региональным символом стал унитаз – случайное следствие смешной подробности обыденнной жизни сталеваров-подкаблучников. Однако, всплыв из прошлого, питтсбургский горшок может явиться ключом к более значимым обобщениям. Можем ли мы допустить, что с возвращением гордости за свои «трудовые» корни приходит и возвращение присущих им трудовых ценностей традиционного индустриального мира?

Авторы книги «Шик Ржавого пояса» уверены в этом. Они сравнивают ценности питтсбургцев с философией эстетического реализма поэта и философа Эли Сигела (американца из эмигрантов, пережившего почти весь 20 век, который сформулировал свою доктрину в 1941 – на излете Великой Депрессии). Три ключевых принципа этой философии: заинтересованность каждого человеческого существа в честности и ясности мира; недопустимость презрения к миру и пренебрежения, порождающего ошибки в оценках; красота как критерий и руководство к любому активному действию.

Так маленькая забавная история открывает важную тенденцию. Мир маленьких промышленных городков – мир труда и традиционных ценностей – обнаруживает возможности стать жизнеспособной альтернативой космополитическим городам креативного класса. но для того, чтоб реализовать эти возможности, он должен найти в себе эмоционально-окрашенные, понятные и притягательные символы своего существования. Таких, каким стал для Среднего Запада питтсбургский горшок.

       
Print version Распечатать