Современная российская политика обладает целым рядом парадоксальных свойств, которые, будучи представленными в совокупности, удивительно напоминают продолжающуюся вот уже пятнадцать лет шизофрению. И чем дольше прогрессирует эта шизофрения, тем чаще ее выдают за железное здоровье и богатырский дух настоящей посконной государственности. Вся идеологическая невнятица, плоды которой мы имеем счастье пожинать на каждом шагу, является прямым следствием того, что вот уже который год мы выдаем желаемое за действительное.

Мы выдаем за левое то, что левым никогда не являлось и не является.

Все российские "левые" партии - и заседающие в парламенте, и просто существующие на средства какого-нибудь замшелого богатея - представляют собой пространные образования, вылепленные "под КПРФ" образца 1994-1996 гг., когда, казалось бы, каждый день приближал победу Геннадия Зюганова. Именно с легкой руки лидера "коммунистов" все наши "левые" суть старые аппаратчики, заблудившиеся между поздним брежневизмом и ранней андроповщиной. Смурые мужчины с непроницаемым выражением лица и набором выученных еще на парткомовской учебе тезисов - таков собирательный портрет тех, кто в России выступает от имени "левых".

"121-й закон", "пенсионеры", "социальные льготы", "социализм", "приватизация", "разграбление страны", "народ", "трудящиеся" - типовую речь руководителя "левой партии" может написать и автомат по производству текстов, до того все эти речи похожи друг на друга. Найти десять отличий каких-нибудь "Патриотов России" от "Партии пенсионеров" невозможно при всем желании, потому что все скудное содержание их программ предполагает одно фундаментальное допущение: "если мы за народ, то уже одного этого должно хватить, зачем выдумывать что-то новое". Это допущение - непростительная и наглая ложь, потому что "за народ" на самом деле выступают вообще все: от соседского дворника до прокурора города Кондопога, и сама по себе демонстрация народолюбия сейчас не значит вообще ничего.

Но именно показная демонстрация народолюбия стала стержнем идеологии новосозданной "Справедливой России", которая уже сама по себе, если вычесть фигуру Миронова, могла бы стать одной из главных политических сенсаций 2006 года. Появление нормальной левой партии с ясной и довольно жесткой программой социального равенства и идеологией всеобщей справедливости необходимо России, как воздух, и сама атмосфера уходящего года была наэлектризована ожиданием этого события. Но весь пар вновь ушел в свисток: партию создали, название придумали, о том, что она "левая" заявили, но дальше почему-то дело не пошло, и "СР-РПЖ" постепенно проваливается в вязкость и политическую пассивность, так присущие "старым левым". И даже у не склонного к зюгановщине Миронова уже появляются знакомые интонации коллективного "Геннадия Андреевича". Немного гламурного и пропутинского, но все же "Зюганова". В интервью журналу "Русский Newsweek" (не так уж часто спикер СовФеда выступает с программными заявлениями, потому на этот текст, который по версии издания, венчает политический год, стоит обратить пристальное внимание) Миронов говорит о своей позиции и о позиции своей партии нечто, до боли напоминающее речи какого-нибудь Геннадия Семигина: " Мы поддерживаем курс Путина, но мы в оппозиции к бюрократии, которая никуда не торопится ехать, даже когда речь идет об исполнении поручений президента. Мы в оппозиции к экономическому курсу, который позволяет хранить огромные деньги стабфонда непонятно где, не создавая реальных возможностей для развития отечественной экономики. "Единая Россия" защищает интересы власти, а мы - интересы трудящихся, то есть большинства российского народа. Мы партия народа и для народа. Вот и все наши расхождения. При этом "Справедливая Россия" считает правильным курс Путина - это наша принципиальная позиция".

В этом отрывке - все. Не нужно даже искать и придумывать контраргументы: сама аргументация столь катастрофична, что волей-неволей позволим себе вслед за Мироновым подвести некоторый итог. Вкратце, он мог бы звучать так: "новые левые" стали жертвой двух типичных ошибок, которые составляли и составляют содержание политики всех "старых левых", и, несмотря на кажущуюся простоту этих промахов, для их исправления у "второй партии власти" нет уже ни ресурсов, ни времени, ни - и это самое главное - людей.

Сущность первой ошибки состоит в том, что единственной точкой отсчета для "Справедливой России" является Владимир Путин. Этим она мало отличается от всех остальных субъектов российской политики, среди которых несть числа яростных апологетов президента и его не менее яростных противников, но нет никого сколь бы то ни было самостоятельного. При всей очевидной инфантильности подобной позиции, в самой установке точки отсчета есть существенный политический изъян, который трудно игнорировать. "Поддерживать курс Путина" и быть при этом "левыми" на самом деле невозможно, потому что частью путинского курса является курс экономического блока Правительства (этих самых ненавистных каждому "труженику" и удивительно непотопляемых Кудрина, Грефа и Зурабова) или позиция либерализации РАО ЕЭС, монополии, возглавляемой совсем уж антинародным Анатолием Чубайсом . В некотором смысле сами Кудрин, Греф, Зурабов и Чубайс являются куда большим "курсом Путина", чем партия Сергея Миронова, но даже если опустить сравнения подобного рода, "принципиальная позиция" "Справедливой России" все равно не складывается. Не может же левая партия поддерживать многолетнюю правую экономическую политику Правительства (в сущности же, политику Путина, потому что в самостоятельности оного Правительства есть все причины сомневаться).

Настоящая левая партия не может выступать за "курс Путина", потому что курс этот - принципиально непартийный, он рассчитан не на партии как политические институты, а исключительно на непартийные функции государства, на прямой контакт государства и общества, вне института партийности. Разумеется, Путин вполне может быть и "левым", и "правым", в зависимости от того, что именно от него хотят услышать, но quod licet Jovi, nоn licet bovi, и Сергею Миронову как лидеру партии права на подобное положение никто не давал. "Справедливая Россия" могла бы отказаться от образа Путина (и это на самом деле - ее единственный шанс), но сомнительно, что спикер Совета Федерации на это пойдет: "принципиальную позицию" на переправе не меняют.

Вторая ошибка "Справедливой России" - разумеется, публичная риторика "за народ". Как уже было сказано выше, этим сегодня мало кого удивишь. Но беда даже не в глубокой вторичности этой "занародности". Настоящие левые партии, какими их привык видеть мир, являются партиями не "народными", а типично "интеллигентскими", аккумулирующими интеллектуальный и творческий ресурс многочисленной и разнообразной "левой" части творческого сословия.

Левой интеллигенции в сегодняшней России вполне достаточно для того, чтобы опираться на этот слой и выражать именно его интересы, а не апеллировать к мнению всегда слишком абстрактно понимаемого "народа". Интеллигенция по существу и должна быть двигателем и идеологом пресловутой "смены элит" (на которой, кстати, осторожно настаивает и Миронов), потому что она всегда представляет собой сообщество "новых людей", которые "знают, как надо", и в этом - ее извечное преимущество. Сама эстетика "левой партии" должна быть (хотя бы на каком-то этапе) типично "кружковской", если угодно - сектантской, с душком "хождения в народ" и "спасения нации". И нет ничего странного в том, что собственно народ и нация - для любой современной левой партии - не более, чем один из механизмов риторики, и интересуют "левых" скорее профсоюзы, нежели "все граждане страны". В "левом", и этого так и не поняли в постперестроечной России, важен образ и символ, а вовсе не "конкретные предложения по улучшению жизни населения".

Обилие "левых партий" и звенящая пустота вместо выражения "левой идеи" - положение не столько смешное, сколько для политики как суммы институтов постыдное. Не собрать в России с ее идеями общинности и коллективности левую партию можно было только по какому-то трагическому недосмотру. Впрочем, будучи понятой, искомая задача представляется куда как проще, чем о ней обычно принято судить, и новая левая партия, вполне возможно, войдет в парламент уже в 2011 году. Для этого ее необходимо просто создать. Все остальное история сделает сама.