Хаос в мире растет синхронно с убежденностью, что дальнейшая хаотизация недопустима. Политика должна стать менее насильственной и более понятной – как любит говорить президент Дмитрий Медведев, умной. В Вашингтоне и Москве модой становится более умная политика. Что ставит вопрос об уровне общественной компетентности – достаточен ли он, и как его повышать? И как увязать амбиции наций с их компетентностью?

Сравнивать американское общество с российским, как считают, довольно нелепо. Тем не менее, их пути в мировом хаосе пересеклись, их лидеры взаимодействуют и приступили к ремонту отношений. Двусторонняя российско-американская президентская комиссия ведет работу по нескольким направлениям. Заседание одной из рабочих групп, по вопросам гражданского общества, в конце января прошло в Вашингтоне. Со стороны США ее возглавляет специальный помощник президента США Майкл Макфол, от России – Первый заместитель Руководителя Администрации Президента Владислав Сурков. Общественные круги в двух странах такие переговоры чиновников «по общественным делам» встретили с подозрением.

Выполнима ли миссия?

Уже в этом недоверии есть некое сходство. Американское общество, подобно российскому, перенасыщено пророками упадка. Те оплакивают великое прошлое своих наций, предсказывая им поражение и отговаривая от борьбы. Этот выпуск ньюслеттера Ярославского Форума посвящен сходству несходного – американского и российского обществ в стратегически-решающий момент. Пока и первое, и второе пытаются возобновить диалог, каждое у себя дома кажется себе «слишком сложным». Приходится говорить не столько об «имперской перегрузке», сколько о бремени новой сложности, как о вызове задач, стоящих перед двумя прежде самонадеянными народами. Сложность открывается им в обвале привычных, банальных стратегий: общество рушится вдруг в непонятное для себя будущее. Правящие элиты обоих обществ маневрируют, злоупотребляя тактикой, чтобы выиграть время для стратегии. Но ни Талибан, ни мировой кризис, ни Пекин отсрочки никому не дают. Тут-то на вакантном месте публичного интеллектуала (эмигрировавшего в «комментариат») является чиновник-интеллектуал.

Кстати, и у Обамы стиль несколько «путинский». Американский президент также склонен диктовать стратегию «именем реальных фактов» – обамо-путинское здравомыслие. Жестко проводя свою политику, он готов мягко разъяснять свои действия. Подобно Кремлю, сегодняшний Вашингтон исключает наличие серьезных причин для несогласия с ним – agenda есть agenda, и все тут! Непризнание ее объясняют корыстью банкиров и извиняют лишь глупостью медиа (которые Обама недавно обозвал «эхо-пустышкой», echo-chamber).

Стратегия: место вакантно

Обычно считают, что Америка стратегически неизмеримо мощней России. США – империя «мозговых трестов», think tanks, по плотности и влиятельности их на вашингтонскую политику нигде в мире нет ничего подобного. Можно ли сегодня сказать, что американская политика соразмерно «умней»? Она сложна, она насыщена интеллектуальным инструментарием, как ни одна в мире. Но достаточен ли американский общественный разум для вырисовывающейся перед США повестки дня? Достаточно ли просто убрать из общественной жизни «все архаическое», причем сразу, как предлагает последний доклад респектабельного московского Института современного развития? Вот и у американской университетской среды, дружно проголосовавшей за президента Обаму, тает мечта о быстром конце архаики. Казалось, чего проще – закрыть тюрьму в Гуантанамо? Но Барак Обама уже больше года пытается ее закрыть, и у него это не получается. Вот еще одно сходство – в России и в Америке тюремная проблема оказывается одной из трудноразрешимых, как для общества, так и для властей. Оказывается, что умная политика – наспех, декретами передовых людей, в обход стратегического анализа – не реализуема. Обществам предстоит учиться быть «умным».

Кремль как NGO

Разумеется, в России дело не лучше. Из Москвы еще трудней рассмотреть, пусть в мечтах, путь к росту гражданской компетентности. Как вообще вышло, что, со второй половины 90-х годов прошлого века, из множества мест концептуальной активности актуальным остался единственный «think tank» – Кремль?

Говорят, что в России нет инноваций. Одна все же есть – это сама Россия. Которую 20 лет назад обществу «дали подержать» на время, а Владииир Путин превратил «держание» в реальное государство. В ту самую суверенную демократию, за которую Кремль клеймят общественные активисты. Российское общество выросло в новую нацию, спасаясь в новых, не-советских, но и не-национальных границах – где никакой нации прежде не существовало. Это общество решило задачу государственного выживания народа после катастрофы, им же самим накликанной. Решение этой задачи вырастило в обществе ожесточенный и не слишком просвещенный правящий класс – сегодня сам для себя ставший политической проблемой. Но это он, этот класс ставит перед собой задачу модернизации. Другого-то нет. Поэтому администрация президента Медведева и оказалась местом выработки стратегий общественного развития. И в этом смысле встреча Сурков – Макфол парадоксально естественна, поскольку (и пока) Владислав Сурков представляет не просто кремлевский активизм, но и предельный на данный момент уровень нашей общественной компетентности.