С опозданием в 150 лет

От редакции. Согласно данным международной Федерации за права человека, за время массовых волнений в Ливии погибли 640 человек, 275 из них - в Триполи. Пытаясь удержать власть, Муамар Каддафи предпринимает отчаянные шаги: оппозиционеров и дезертиров приказано расстреливать. Правительства стран Европейского союза готовят перечень возможных санкций в отношении Ливии в связи с жестоким подавлением антиправительственных выступлений в этой стране. Для "Русского Журнала" события в Ливии комментирует директор Института глобализации и социальных движений, политолог Борис Кагарлицкий.

* * *

То, что мы видим в Ливии - часть общего процесса арабской революции, может быть, даже ближневосточной революции, которую мы сейчас и наблюдаем в масштабах всего Магриба. Это - лишь одно из череды революционных восстаний, которые уже начались и будут еще продолжаться в течение ближайшего времени.

Вместо того, чтобы строить теории относительно причин подобной череды восстаний, я всем советую взять и почитать историю Европы XIX века. Например, о революции 1848-49 годов. В Европе того периода мы видим примерно те же самые процессы. На Ближнем Востоке, наконец, начало происходить то же, что в Европе произошло в середине XIX столетия (во Франции и в Англии, правда, немного раньше).

Массы впервые вышли на улицу, то есть приняли прямое участие в политике, разрушая все политические режимы и политические структуры, включая даже оппозиционные партии, которые тоже, как мы видим, распадаются в этих странах. Посмотрим, как будут развиваться события, но это действительно радикальный перелом, ведь полностью меняется сам характер прежнего существования Ближнего Востока, начиная от политики и экономики, заканчивая культурой и даже значением религии, которая сейчас практически уходит из жизни арабского мира, так же, как она ушла из жизни европейских стран, опять же где-то в XVIII-XIX веках.

Революция с исламом совершает то же самое, что она совершила с христианством: убирает религию из политики. В этом смысле мы наблюдаем демократическую революцию. Когда говорят, что ислам – это особый образ жизни, особая система правил и норм, так можно было говорить и про христианство до середины XIX века. А когда произошли революции, то религия автоматически утратила эту функцию. То же самое сейчас происходит на Востоке.

Сами религиозные исламские партии не участвуют в революции. Участвуют люди, являющиеся членами этих партий, но сами партии как политическая сила показали свою полную недееспособность и фактически уже не существуют как единая сила. Никакой партии «Братья мусульмане» сейчас в Египте, по сути, не существует. Есть множество фракций и группировок, которые выделились из нее, как, допустим, у эсеров выделилось полдюжины фракций во время революции 1917-го года. Дело не только в том, что в толпе нет исламских лозунгов, но нет никакой возможности увязать происходящее с исламом. Люди должны решить проблему, в первую очередь, обустройства представительных органов власти, которые бы, наконец, отражали волю населения. Люди должны решить проблему обеспечения населения хлебом - проблему, по всей видимости, переориентации экономики на нужны населения. Ислам здесь вообще не причем, он не имеет ни позитивного, ни негативного отношения к происходящему, он вообще находится в другой плоскости.

Характер событий в Ливии несколько отличается от происходившего в других странах. Но связано это просто с уровнем развития страны, с уровнем ее политической культуры. Опять-таки обратимся к европейской истории 1848-49 годов: естественно, события в Венгрии развивались не так, как они развивались во Франции, а в Бельгии – нет так, как в Германии, и даже внутри Германии, в Пруссии – не так, как в Вестфалии. В одних случаях они были довольно кровавыми, как в Австрии и Венгрии, в других - менее кровавыми, даже менее драматичными. Хотя Европа середины XIX века была на самом деле гораздо более жестокой, чем теперешний Ближний Восток. Там убивали больше людей: где-нибудь во Франции в день убивали по 300-400 человек. Однако для тех времен это считалось не очень серьезно.

Ливия, разумеется, более отсталая страна. В этом государстве своя этнографическая, культурная и этнонациональная специфика. Поэтому чему удивляться? Бенгази и Триполи - два крупнейших города во всей стране, а между ними пустыня. Уже это радикально меняет революционнцю ситуацию, сводя все к "или-или". Власть в Ливии может теоретически пытаться удержаться, опираясь на Триполи против Бенгази. Это сведет конфликт к гражданской войне.

       
Print version Распечатать