Риски сохранения status quo слишком высоки

От редакции. Для того чтобы лучше понять, какие именно слабые стороны имеет нынешняя российская политическая система, мы обратились к известному российскому политологу Борису Макаренко. Мы также поинтересовались у Бориса Игоревича о том, что именно сегодня следует поменять, чтобы пройти кризис без сильных политических потрясений.

* * *

Русский журнал: Способна ли нынешняя российская политическая система выдержать кризис?

Борис Макаренко: Сохранение ее в нынешнем состоянии будет связано с большими рисками. Дело в том, что для кризисных времен она слишком закрыта. Она утратила каналы обратной связи. Эти каналы слишком забюрократизированы, засорены. Поэтому часто система неадекватно оценивает возникающее напряжение и реагирует избыточно.

Вообще кризис – это не только возможность для обновления экономики, то есть перехода от ресурсной базы к инновационной, но еще и шанс для обновления политической системы. В существующей системе есть все что нужно для спокойного, плавного, эволюционного развития. А значит дело за политической волей. Причем, как руководства страны, так и элит общества в целом.

РЖ: Какими должны быть первоочередные меры реформирования?

Б.М.: Ну, некоторые из этих мер уже начинают претворяться. Это политические реформы, заявленные президентом в послании к Федеральному собранию. Постепенно они становятся законами. Это не радикальные меры, но они во всяком случае сигнализируют о том, что тренд на закручивание гаек более не приветствуется, а бюрократию призывают доверять обшеству. За этим должен последовать широкий общественный диалог, связанный с определением формата отношений государства с обществом.

РЖ: Сейчас получает распространение концепция "нового общественного договора". Что она обозначает?

Б.М.: Одним из условий такого договора является сохранение всех основных конструкций политического режима: сильная президентская власть, правящая партия, которая должна оставаться руководящей силой. Но сюда необходимо добавить открытие каналов сотрудничества с бизнес-ассоциациями, с профсоюзами, при чем не только с официально существующими, но и с теми, которые стихийно возникают на предприятиях, попавшими в кризисную ситуацию. Другое непременное условие этого договора – большая свобода СМИ. Именно это говорил Путин на встрече с «Единой Россией». Кроме того, необходимо признать, что участие в легальных акциях протеста не является преступлением. А у нас сейчас к участникам таких акций приходят из милиции и осведомляются: что это вы ходили протестовать. Вот о чем идет речь.

Не знаю, должно ли это оформляться каким-то собраниями или документами, сейчас заведомо важнее дух договора, чем его формальное оформление. Но то, что голос общества, общественных организаций, бизнес-ассоциаций, профсоюзов должен звучать сильнее, свободнее, что он должен серьезно восприниматься властью – это несомненно.

РЖ: Не слишком ли рискованно начинать реформы в кризис?

Б.М.: Эти риски ниже тех, которые обязательно возникнут, если систему не реформировать.

РЖ: Какие будут издержки возможных реформ?

Б.М.: Издержку я вижу одну: за последние восемь лет власть утратила навык переговоров с теми, кто в этой власти сомневается. Следствием этого может быть то, что необходимый диалог будет не так-то просто начать.

Ведь были же ранее коммуникаторы между властью и обществом. Нынешние же губернаторы – за редким исключением – к этой роли не способны, они не обладают навыками публичной политики. Депутаты, которые теперь избираются по спискам, в большинстве своем тоже резко сократили объем прямого общения с избирателями. Так что у нас сегодня мало профессиональных переговорщиков. Профсоюзы эту роль выполнять тоже не очень умеют. На Западе есть масса профессиональных медиаторов: есть просто государственный чиновник, который приходит на завод и служит медиатором в конфликте рабочих с работодателями. У нас такого института никогда не было.

РЖ: То есть система как бы законсервировалась сама в себе…

Б.М.: В последние годы система строилась на плебисцитарном договоре популярного президента с обществом через головы промежуточных структур. Тем самым устранялись посредники. Но в условиях роста социальной напряженности, а он несомненен, посредники России просто необходимы.

РЖ: Есть такое мнение, что расширение свобод окажется на руку крупному бизнесу. Согласны ли Вы с таким мнением?

Б.М.: Крупный бизнес обеспечен ресурсами и может найти подходы и контакты с государством. Может быть, он будет в роли младшего подчиненного партнера, но у него выстроены отношения с государством и на федеральном уровне, и на уровне региональном. А малому бизнесу и среднему классу защитить свои интересы без реальных демократических институтов, без плюрализма становится все труднее.

Беседовал Дмитрий Узланер

       
Print version Распечатать