В последнее время часто случается так, что в бедах какой-то конкретной отрасли (предположим, образования или армии) принято винить "общество". Банальное соотнесение происходит обычно не столько от неумения решать проблемы этих отраслей, сколько от общего убеждения множества людей в том, что существуют две структуры, которые и несут ответственность вообще за все: от пьяных сантехников до "дедовщины". Эти структуры - государство, понимаемое тоже весьма причудливо (как "центр", который "ставит под ружье" "регионы") и общество, которое просто существует в сознании обывателя как сумма всех остальных обывателей. С государством, надо сказать, все более или менее ясно: на крайний случай каждый сантехник подчиняется ЖЭКу, ЖЭУ или любой иной конторе, подчиняющейся в свою очередь какому-нибудь департаменту городской администрации - иерархия при желании достраивается. С другой стороны, то, что она достраивается и то, что она работает - совсем не одно и тоже: на практике выходит чаще всего как раз наоборот. Бассейн построили, прыгать заставили, а воду пока еще не подвезли.

Аналогия с бородатым анекдотом о психах совсем не случайна, и нам еще придется эту историю про "скоро и воду нальют" вспомнить не раз. Пока же стоит вернуться к извечной отсылке "обществу" и попытаться разобраться, в чем здесь подвох. А подвох, разумеется, имеет место, просто он и сам уже, к сожалению, ощущается как норма. Но для затравки - одна крайне примечательная, на мой взгляд, история, которая ни для кого не секрет и случается которая едва ли не повсеместно. Эта история называется "средняя школа". Родители меня поймут, а те, у кого детей нет, должно быть, посочувствуют. Если поинтересоваться и заглянуть в любой нормативный документ, посвященный "образованию", то к удивлению для себя мы обнаружим там положение о бесплатности обучения как минимум в средней школе. Мало того, в сознании обывателя "школа у нас бесплатная", и это распространенное убеждение укоренено достаточно крепко. На деле же каждое образовательное учреждение (за исключением, быть может, совсем уж затрапезных сельских школ) не гнушается собирать с родителей ту или иную сумму ежемесячно. "На нужды школы", "на охрану" - да мало ли на что. Зачастую этот вопрос решается не законодательно, а полюбовно: надо сдать пятьсот рублей - родители сдают. Школы можно понять: средств им не хватает постоянно. Можно понять и родителей: ради чада ничего не жалко, что уж там деньги, наскребем как-нибудь. Наскребают.

Трудно понять только одно: откуда вообще взялась эта мысль о "бесплатном образовании"? На чем она базируется сегодня? Покупая в хлебном магазине батон, обыватель и думать не думает о "бесплатном хлебе". Оплачивая проезд, никто не заикается о "бесплатном проезде". А "бесплатное образование" - было, есть и будет. Почему?

Проблема эта - глубже и серьезней, чем просто "отношение общества к образованию". Скорее, она иллюстрирует отношение общества к самому себе. И в этом смысле вопрос, а что же такое "общество", отнюдь не кажется праздным или лишним. Другое дело, что вопрос этот необходимо переформатировать: отобрать его у ведомства социологии и отдать на откуп психологам, а то и психиатрам. Ведь в конечном итоге, речь идет о том, что разного рода спекулянты от чего угодно любят называть "национальной идентичностью".

Видение "образования" как "бесплатного" и его признание в качестве такового всеми участниками процесса есть нарушение горизонтальных связей, когда члены общества (причем, не какие попало, а те, кто прямо связан с этой средой) не могут договориться между собой и выработать некий единый, честный взгляд на вещи. Коммуникация между различными не связанными друг с другом общественными группами затруднена еще больше. Не только "богатому" трудно понять "бедного", но и, скажем, медику трудно понять учителя, а учителю - дворника. Отстроенная в советском обществе система совместного реагирования на возникающие то тут, то там проблемы, может сегодня показаться кому-то смешной или нелепой. Однако она работала, с перебоями и перекосами, но работала. Сегодня функциональные связи между различными слоями, группами, стратами общества разрушены напрочь.

Ситуация с "бесплатным образованием" и казус с психами, прыгающими в пустой бассейн - явления одного порядка. В обоих случаях люди не договорились о функционировании нормы: только в первом случае нормой считается верить в "бесплатность", а во втором - радоваться бассейну без воды.

Последний раз на моей памяти о "психологии общества" говорили серьезно и долго, когда задумали убрать "неправильные" вывески в метрополитене. Действительно, слова "выхода нет" (или "нет выхода" - я уж не упомню, что там на что меняли) оказывают на сознание угнетающее воздействие. Разрешив эту, без сомнения, важную проблему, о психическом здоровье общества беспокоиться перестали. И совершенно напрасно.

Средний россиянин - городской, а уже давным давно не сельский житель, как почему-то до сих пор представляется многим нашим согражданам. Соответственно и психологические проблемы у него совершенно городские: постоянный стресс и переизбыток визуальной информации. Частные психологи и психоаналитики, алкоголь и успокоительные - вот краткий список более или менее действенных мер по снятию стресса. Если учесть, что на практикующего врача не у каждого хватит средств, то список и вовсе становится слишком коротким для того, чтобы можно было сидеть сложа руки. В сущности стресс, который изначально был нормальной реакцией организма на возникающую из ниоткуда опасность, сегодня стал катализатором реакции ненормальной, цепной: стресс порождает следующий стресс и так далее до бесконечности. Городская среда сама по себе предоставляет слишком мало возможности для снятия напряжения, а бешеный ритм жизни способствует чему угодно, кроме самоанализа, который в некоторых случаях действительно может помочь. Чаще всего - все из-за того нарушения горизонтальной коммуникаций, когда ты не знаешь, кто живет этажом выше - человеку ничего не остается, как накатить сто грамм с приятелем, погундеть в жилетку и успокоиться, чтобы завтра вновь гундеть кому-нибудь в жилетку. Тем самым современный городской человек формирует вокруг себя специфическое личное пространство, которое можно охарактеризовать двумя свойствами: во-первых, оно не связано с землей (все равно ведь, где выпивать), а во-вторых, никак не связано с культурой ("да мы все про жизнь говорим, про жизнь...").

Кроме всего прочего, это пространство еще и предельно насыщено информацией самого разного рода. Переварить такое количество знаков, символов, шифров и брендов человек не в состоянии физически. А уж человек, который находится в состоянии стресса, и подавно.

Собственно, вот и ответ на вопрос о "бесплатном образовании": человеку, буквально втиснутому в жизнь, легче просто не разбираться, что там платно, что бесплатно, а попросту отдать пятьсот рублей, "чтобы отвязались". Что в данном случае является причиной, а что следствием - поди еще разберись. Но если бы только все замыкалось на этих причине и следствии, проблему можно было бы локализовать и попытаться решать. Однако в обществе - таково уж его неизбежное свойство - проблема никогда не замыкается, а наоборот - тянет к себе еще пару бед. Цепная реакция в действии.

Самое страшное и вовсе не очевидное заключается в том, что трудность коммуникации (вкупе с созданием личного пространства, не связанного ни с культурой, ни с землей) влечет за собой трудности формулирования базовых, фундаментальных для каждого нормального человека определений. Я провел долгие часы в бесплотных попытках выяснить у самых разных людей, что такое Родина. Россия - это что?, таков был мой посыл.

В ответ я услышал множество ассоциативных рядов (от пространных "берез и балалаек", до вещных мелочей, таких как банкомат в Исаакиевском соборе или яблоня во дворе), которые, меж тем, еще не равны Родине. Березы есть и в Канаде, а уж банкоматов по миру раскидано столько, что можно хоть завтра уезжать куда угодно. Кроме того, любой ассоциативный ряд естественным образом рождает отчуждение от предмета говорения, потому что, в конце концов, упирается в "русский народ", которому приписывается определенный набор свойств: от щедрости до терпения включительно. Только вот сам говорящий словно бы дистанцируется от "народа", всегда говорит "они", а не "мы", "он", но не "я". Именно поэтому российское общество существует в сознании обывателя как сумма всех остальных обывателей, но без самого субъекта. Общество оказывается "всеми, кроме меня". И Россия получается страной, где меня как субъекта попросту нет.

Из немногих четких и лапидарных ответов, данных мне в ходе этого импровизированного опроса, самым ясным было высказывание Павла Данилина, которое я позволю себе привести целиком: " Родина - это моя земля, на которой я родился и в которой хочу умереть. Земля, без которой я могу только существовать, а не жить. Земля, куда всегда хочется вернуться, даже когда ты ее покинул ненадолго".

Но это, повторюсь, то самое исключение, которое наглядно иллюстрирует характер правила.

России "неповторимые черты" теряются в цепочках похожих друг на друга ассоциаций, и где она, Россия, и что она, Россия, есть ли она вообще - для многих граждан страны это, оказывается, еще не просто не решенный, но и не заданный вовсе вопрос.