Прогресс не тот, что триста лет назад

Что такое прогресс в XXI веке? Что он означает для истории рода человеческого? Какая польза от идеи прогресса? На эти вопросы нет ясного ответа – и причина этому очевидна. Идея прогресса во многом изжила себя.

В XVIII веке прогресс означал многое – это была концепция, реально означавшая серьезные социальные изменения. Благодаря идее прогресса обрела право голоса буржуазия в борьбе с Ancien Régime, а позже и рабочий класс добился права голосовать, расширил свое социальное и общественное присутствие. Именно благодаря идее прогресса люди избавились от нищеты, на которую были обречены непривилегированные классы в Новое время, – так они обрели более приемлемые по современным меркам условия жизни.

Свобода вероисповедания, идея, порожденная в те времена, – это, безусловно, большой прогресс; возможность любым человеком приобретать собственность – также прогресс. С тех самых пор продолжается и прогресс в медицине – он напрямую позитивно сказывается на всем человечестве, поэтому, возможно, это единственный феномен прогресса, имеющий смысл и сегодня. Однако социальный, культурный или политический прогресс как идея потеряли всякое позитивное значение.

Сегодня слово «прогресс» используется правительством большинства стран, чтобы оправдать свой постоянно расширяющийся контроль над жизнью человека. Прогрессом сегодня называют немыслимые с точки зрения изначальной концепции этой идеи вещи – поощрение гомосексуальных браков и покупку все большего количества товаров в супермаркете, секуляризацию мышления, иногда просто переходящую в банальное издевательство над религией. На ум приходит лишь один термин из словаря социальных наук, еще более устаревший, чем «прогресс», – это понятие равенства. Просто невообразимо, какое значение сегодня может обрести это слово.

Зато смысловая пустота понятия «прогресс» существенно помогает политической моде на прогрессизм как идеологию. Крайне сложно идентифицировать «истинного прогрессиста» – в Соединенных Штатах Америки, например, каждый может считаться или называться «прогрессивным» вне зависимости от формального идеологического позиционирования. И правые, и левые выступают за прогресс. Их идеи «революционны, следовательно – прогрессивны». В некоторой степени правые в США даже более «революционно-прогрессивны», чем левые, так как именно представители этих якобы правых сил декларируют свою приверженность «идеалам Великой французской революции», пропагандируя силовое распространение демократии во всем мире. Именно правые требуют либерализации мусульман, в особенности – мусульманских женщин.

Прогрессивизм – единственная бесспорная американская идеология на сегодняшний день, ведь даже консерватизм объявляется прогрессивным. Стоит привести такой пример: в США существуют либертарианцы, которые ставят своей целью упразднение «государства всеобщего благосостояния». Однако, как только они становятся частью политического мейнстрима, частью Республиканской партии, они тут же принимают «прогрессивную» идеологию – постулаты, по сути, социал-демократической экономики и политики. В пространстве «большой политики» они уже не либертарианцы, а обычные республиканцы, которые выступают за консенсус между двумя основными политическими партиями. Противники прогрессивной реформы здравоохранения, предложенной президентом Обамой, принимают практически все пункты этой реформы – они просто выступают против полной национализации медицинской системы.

Прогрессивизм сегодня – это, скорее, отношение к жизни. Речь идет о людях, которые хотят двигаться вперед все быстрее и быстрее в современном мире. Прогрессивный человек – это человек, который чуть более привержен тому, во что верят все остальные.

Возможно, единственные, кто не хочет двигаться вперед, – это русские, которые желают вернуться назад в XIX век, к идеям национализма, суверенитета и промышленного роста…

       
Print version Распечатать