Фраза Гершензона о благословении штыкам выражает политическую философию веховства, то есть идеологов интеллигенции, и их отношение к государству. Гершензон говорил о том, что он считал правдой, хотя правдой отвратительной. Были еще люди, которые просто хотели говорить правду. Противную правду, неприятную правду. Ленин назвал ее ренегатством.

Я не историк и не могу себя поставить в положение веховцев. Более того, не хочу этого делать. Я думаю, что в этой фразе была правда. Я с ней согласен только как с правдой. Но я абсолютно не готов согласиться с этой фразой с современной точки зрения. Об этом не может быть даже и речи. Потому что нет ни интеллигенции 1909 года, ни ее критиков и идеологов.

Сегодня эта фраза была бы бессмысленной. Нет ни интеллигенции, ни власти в смысле 1909 года. Мы употребляем категории позавчерашнего дня, говоря таким образом. Нам придется пользоваться каким-то очень кратким и простым языком, избегая исторических параллелей. И говорить правду на этом языке, прежде всего, о самом себе. Сегодня людям приходится говорить от себя лично. И все. А это, знаете, тоже непростое дело.

Я надеюсь, что людей, готовых повторить фразу Гершензона, сегодня нет. А если бы они и были, если бы они были искренни, я бы им сказал, что они не видят истории. Они просто сказали бы глупость, вот и все. Поэтому я солидаризироваться с ними никак не могу.

Если принять во внимание, что сборник «Вехи» неоднократно переиздавался и пользовался огромным успехом, то влияние веховцев, безусловно, было. Не могу употребить здесь идиотского слова конца ХХ века, было ли оно «массовым». Об этом смешно говорить. Мы в какой-то мере можем говорить о большей или меньшей части русского общества. И, если хотите, даже о большинстве, но никак не о массах.

Но положительным назвать влияние «Вех» с точки зрения того времени нельзя. Оно было тем, чем оно было. Власть в их глазах была омерзительной, каковой нынешняя власть является в моих глазах сегодня. Говорить здесь об объективном положительном эффекте чрезвычайно трудно.