На моей памяти Алтайский край и Республику Алтай путали едва ли не чаще, чем города Барнаул и Бийск, который почему-то и считается столицей Республики Алтай. Настоящая республиканская столица, город Горно-Алтайск, известен мало, хотя и знаменит, по крайней мере, тем, что именно здесь находится один из последних в России обозостроительных заводов. В 1963 на предприятии, выпускавшем брички и дуги, началось изготовление автокранов, но эпоха всеобщего ребрендинга до Горно-Алтайска не добралась, и завод до сих пор именуется обозостроительным.

Алтайский край прославил погибший в автокатастрофе Михаил Евдокимов, юморист и губернатор, который был для голосовавших за него избирателей "своим в доску" и который так и не смог ужиться с алтайскими "крепкими хозяйственниками". Пришедший после Евдокимова Александр Карлин - человек совсем иного склада и темперамента, прокурорский чиновник еще советского призыва, который начинал следователем в Бийске, а на губернаторство ушел с поста начальника управления президента России по вопросам государственной службы. К прокуратуре в России издавна относились похуже, чем к программе "Аншлаг", но Карлина чаша народного неприятия минула. Как и чаша народной любви, впрочем. Обычный, в общем, губернатор, "не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод".

Мало кто мог ожидать от Карлина сенсаций и демаршей: слишком, казалось бы, "не тот человек". Но на праздновании 250-летия добровольного вхождения алтайского народа в состав Российского государства он заявил, что не поддерживает инициативу объединения Алтайского края и Республики Алтай. Это тем более удивительно, что именно главы краев и областей всегда были самыми последовательными лоббистами "укрупнения": бывший губернатор Пермской области Юрий Трутнев после слияния области и Коми-Пермяцкого автономного округа даже получил пост главы министерства по природным ресурсам. Референдум о присоединении Таймыра и Эвенкии к Красноярскому краю был горячо поддержан губернатором Хлопониным. Карлину ли в этой ситуации бунтовать?

Однако поддержка, которую чувствует губернатор Алтайского края, весьма весома. Несмотря на то, что инициатива слияния регионов исходит из Кремля, в случае с Алтаем коса нашла на камень. Идею превращения "двух Алтаев" в один обсуждал с Путиным до сих пор любимый людьми Михаил Лапшин (бывший в 2002-2006 годах главой Республики Алтай), и именно Лапшин был первым противником "укрупнения".

Последний - и по местным меркам, весьма громкий - скандал также связан с объединением. На празднике "Эл-Ойын", том самом, в ходе которого Карлин озвучил витавшую в воздухе идею сохранения регионами прежнего статуса, персоной нон-грата был объявлен спикер Алтайского краевого совета Александр Назарчук., высказавшийся за объединение края и республики. "Особенно неуместным выглядит заявление Назарчука накануне празднования 250-летия добровольного вхождения алтайского народа в состав России, кульминацией которого станет народный праздник "Эл-Ойын". Не думаю, что после таких заявлений их автору нужно присутствовать на празднике, где будет царить мир, который станет признанием достижений Республики Алтай", - такова официальная точка зрения республиканских властей, представителем которых в этом конфликте стал председатель комитета Госсобрания Республики Алтай по образованию, культуре, средствам массовой информации и общественным объединениям Николай Туденев.

Назарчук выступал за объединение двух Алтаев еще в 2001 году, и тогда эта тема впервые стала предметом конфликта между ним и Лапшиным. Позднее Аман Тулеев собирался присоединить Республику Алтай к Кемеровской области, но эта идея не понравилась вообще никому, несмотря на то, что здравое зерно присутствует и в ней. Создание одного "Алтая" из двух, по здравому размышлению, возможно, даже более логично, чем объединение Пермской области и Коми-Пермяцкого АО. Ни пермяки, ни коми, ни алтайцы, ни теленгиты или тубалары не являются сколь бы то ни было заметными народностями России, в отличие от тех же татар, башкир или бурятов, и никакого национального сепаратизма, даже при особом рвении (коего не заметно), у них не получится никогда. Да и под боком у Китая особой идентичности не построишь.

Республика Алтай - классический дотационный регион. Почти 85% бюджета формируется за счет федеральных денег, и активное недовольство республиканского главы Александра Бердникова будущим "укрупнением" на этом фоне выглядит весьма и весьма странно, если не принимать во внимание одно обстоятельство. Через плато Укок, внесенное в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, "Газпром" собирается проложить в Китай два газопровода (речь идет о 60-80 млрд кубических метрах газа в год, стоимость строительства оценивается в 10 млрд долларов). Пример с царским перенесением нефтепровода подальше от Байкала - другим наука, и наукой этой Республика Алтай, скорее всего, воспользуется самым выгодным для себя образом.

Можно сколь угодно долго говорить об алтайской идентичности и опасности исчезновения малых народностей с их уникальной культурой, но в случае с Алтаем речь идет совсем о другом, об идентичности иного рода. Национальная гордость и древняя культура пока еще ни одному автономному округу не принесли тайно чаемой самостоятельности от Москвы: в убыточности хозяйствования и кроется рациональное зерно идеи укрупнения. Республика Алтай на деле является именно автономным округом: в 1990 году бывшая Горно-Алтайская область получила статус Горно-алтайской АССР, и только "парад суверенитетов" сделал автономию республикой.

В России же, если обратиться к сегодняшнему опыту, любая идентичность (или суверенность, кому как больше нравится), по сути, выступает приложением к уходящему вдаль трубопроводу. Республика Алтай пока не разделила судьбу Коми-Пермяцкого округа, Таймыра и Югры лишь потому, что труба еще не проложена. С уже состоявшимися нефтегазовыми группировками Москва управиться может (исключением пока является лишь Саха-Якутия с ее уникальными алмазными месторождениями и столь же уникальной региональной коррупцией), но там, где расстановка сил не в пользу федерального центра, он предпочитает уступать и торговаться. Поэтому-то московские инициативы об объединении "двух Алтаев" до поры до времени озвучиваются редко и осторожно. И главный сторонник укрупнения - сибирский полпред Анатолий Квашнин - вынужден играть в меньшинстве на чужом поле по навязанным регионами правилам.

Но Республика Алтай оказывается республикой лишь тогда, когда дело доходит до кубометров газа и российско-китайских отношений. Региональные власти (и краевые, и республиканские) очень вовремя увидели возможность новых преференций, но любые реверансы в сторону "культуры" и "народа" в этом контексте выглядят, по меньшей мере, лукавством. И это лукавство очень похоже на более масштабный обман, в котором роль Республики Алтай играет Россия, а роль федерального центра - США и Европа. На их фоне Россия до сих пор выглядит одним огромным обозостроительным заводом.