От редакции.В последние дни тема российской оппозиции вышла не первый план. Это связно как с новыми политическими акциями, так и с достаточно жесткой реакцией властей – под арест попал целый ряд видных оппозиционных деятелей. О российской оппозиции, ее состоянии и перспективах с «Русским журналом» побеседовал Михаил Барщевский, известный российский адвокат, общественный деятель, бывший председатель высшего совета партии "Гражданская сила" (распущена в ноябре 2008 года).

* * *

Русский журнал:Многие говорят о том, что в 2010 году и системная, и несистемная оппозиция пережила какой-то решающий этап, возможно, произошел кризис оппозиции.

Михаил Барщевский: С моей точки зрения, период призывов «Долой!» прошел. Сегодня требуется позитивная программа, а просто крики «Долой!» уже не цепляют. Это основная проблема оппозиции. Во-вторых, власть, по-моему, в этом году научилась себя с оппозицией вести правильно. Началось всё с назначения Белых губернатором. Это был, с моей точки зрения, совершенно грандиозный шаг. Выяснилось, что оппозиционер Белых, оказывается, может быть очень хорошим губернатором, эффективным, позитивным. Власть научилась с оппозицией работать, а не просто ее не замечать или ругать. В оппозиции, за исключением, пожалуй, Милова, в основном все-таки люди, уже побывавшие во власти, и есть некая степень недоверия: «а вы серьезно, или вы просто хотите вернуться?». Третий момент: системная оппозиция становится все более и более зубастой. Например, «Справедливая Россия» уже, как мне представляется, кусается с «Единой Россией», тем самым занимая нишу, которая раньше отводилась несистемной оппозиции. При этом та же «Справедливая Россия» не просто говорит «Долой!», она предлагает альтернативные пути решения. Поэтому, хоть и я не уверен в этом, начинается процесс, при котором системная оппозиция, с одной стороны, теснит несистемную, а с другой стороны, власть с оппозицией гораздо серьезнее сотрудничает.

РЖ:То есть, с Вашей точки зрения, будущее оппозиции за чем-то подобным «Справедливой России»?

М.Б.: Серьезные перспективны есть, как мне кажется, у «Справедливой России». Они есть и у КПРФ, но не приведи Господи, если КПРФ их реализует. Но это моя точка зрения - я не сторонник КПРФ. Это не означает, с другой стороны, что внесистемная оппозиция себя полностью изжила. Происходит некая конвергенция, сближение, а не просто тупое противостояние власти и оппозиции любой формы, некое нащупывание компромиссов. Пример тому – Триумфальная площадь.

РЖ:Но как раз применительно к Триумфальной площади часто говорят о расколе оппозиции, о том, что, например, Лимонов с Алексеевой не смогли найти общий язык.

М.Б.: Я вообще не очень понимаю, как с Лимоновым можно что-либо находить общее и что угодно вместе делать. Потому что Лимонов, с моей точки зрения, это не оппозиция, а политический провокатор. Но, конечно, естественно, что будет некий раскол и во власти, кстати говоря, и в оппозиции. Всегда есть ястребы и голуби, они есть и там, и там.

РЖ:Если говорить о расколе во власти, сейчас все чаще звучат голоса, что «Единая Россия» может разделиться на несколько партий. Президент говорит о том, что она «забронзовела». Как Вам кажется, может ли «Единая Россия» стать источником оппозиционных сил?

М.Б.: Нет, не думаю. Термин «оппозиционный» здесь не подходит. У «Единой России» есть четко выраженное левое и правое крыло, это очевидный факт. Но, с моей точки зрения, «Единая Россия» - это не совсем партия в полном смысле этого слова.
Я считаю, что у нас есть две реальные партии. Это Коммунистическая партия и «Справедливая Россия». ЛДПР – это, скажем так, клуб любителей Жириновского, а «Единая Россия» - это приводной механизм управления государством.

РЖ:То есть Вы сомневаетесь в партийной природе этой организации?

М.Б.: Да.

РЖ: Как Вам кажется, должна ли власть вмешиваться, используя свои легальные институты и инструменты, в процесс складывания оппозиции?

М.Б.: Я бы сказал, съесть-то он съест, да кто ж ему даст. Власть опирается на «Единую Россию». «Единая Россия» опирается на власть. Здесь возник некий симбиоз, и любая оппозиция, системная или внесистемная, этому симбиозу мешает. Но ничего статического в жизни общества не бывает, и этот симбиоз бесконечно продолжаться не может.

РЖ:То есть власть не заинтересована в существовании оппозиции?

М.Б.: Я так не сказал. Власти нужно откуда-то подпитываться идеями. Внутри симбиоза идет обсуждение, борьба хорошего с более лучшим. Но нужны какие-то свежие идеи, и в этом плане оппозиция очень нужна. Но структурировать оппозицию, помогать ей подняться и завоевать власть правящие силы, естественно, не будут.

РЖ:Как Вам кажется, какую главную политическую проблему передают нулевые годы десятым?

М.Б.: Я бы вычленил две проблемы. Проблема первая, которая после Манежа особенно сильно обозначилась, но я об этом говорю уже лет 7 или 8 – это латентный национализм и ксенофобия. Причем если он в Центральной России носит антикавказский характер, то, например, на Кавказе он носит антирусский характер. И то, и другое одинаково плохо. Это наследие ленинско-сталинской национальной политики, и это серьезнейшая проблема, которая может взорвать Россию в любой момент. А вторая проблема – это недоверие, существующее между властью и обществом. И вот в этом вопросе за последние несколько лет, мне кажется, и со стороны Президента, и со стороны премьера сделаны довольно точные шаги по восстановлению этого доверия.

Беседовала Ксения Колкунова