Патернализм россиян – это миф

От редакции. Прокомментировать статью Дмитрия Медведева "Русский журнал" попросил Владимира Петухова, руководителя отдела анализа динамики массового сознания Института социологии РАН. В частности, мы попросили Владимира Васильевича рассказать о своем видении патернализма россиян, а также о том, какое понимание демократии характерно для наших граждан.

* * *

Русский журнал:Какие важные моменты Вы могли бы выделить в статье Медведева?

Владимир Петухов: Первое, на что я хотел бы обратить внимание, это то, что Дмитрий Анатольевич поставил вопрос о соотнесении демократии и экономики. Все последние годы мне приходилось очень много высказываться по этому поводу. Весь наш политический класс исходит из презумпции, что демократия ограничена исключительно политической сферой. Между тем у наших сограждан более широкий взгляд на демократию. Это, прежде всего, работающая система, ориентированная на идею общего блага, эффективность которой определяется, в том числе, уровнем и качеством жизни граждан, их социальной защищенностью, масштабами коррупции, реальным обеспечением личных и коллективных прав граждан и т.п. Тот факт, что президент в своей статье указал на существование «человеческого» измерения демократии, очень важно. Если она будет базироваться на прочном социальном фундаменте, реализовывать идею общего блага, то и восприниматься она будет не так, как сегодня. Нашим согражданам нужна демократия на каждый день, а не только в дни выборов.

Также мне показался очень важным тот факт, что Дмитрий Анатольевич обратил особое внимание на проблематику социального государства. Он сказал, что наше государство – это не собес, что нужно искать какие-то иные формы реализации общественных интересов. Мне кажется, эта мысль не была доведена до конца. Было бы хорошо, если бы была поставлена задача формирования «общества равных возможностей», как о цели посткоммунистической трансформации России. Эта цель в условиях мирового кризиса капитализма, причем не только экономического, но и мировоззренческого, могла бы подтолкнуть общество и элиты к дискуссии о новой «повестке дня» для России в XXI веке, наряду с теми проблемами, которые уже поставлены президентом.

Крайне важным в этом плане, особенно на стадии выхода из кризиса, представляется запуск механизма социальной мобильности, поощрение роста активности населения. С одной стороны, это позволит сократить пропасть между богатством и бедностью, а с другой, обеспечит рост социальной дифференциации в рамках многочисленного, аморфного срединного слоя, который у нас сформировался и который еще пока трудно назвать в полной мере средним классом. Речь идет о формировании в его составе более отчетливо выраженных социальных страт: «высшая», «средняя», «низшая» и т. д.

Еще один момент: когда говорится о том, что государство – это не собес, мне кажется важным иметь в виду также и то, что сегодня россияне предъявляют к нему достаточно высокие требования. И здесь я бы обратил внимание на вызвавший у меня некоторые сомнения и возражения тезис, что в нашем обществе очень сильны патерналистские настроения. Я как социолог хочу сказать – это не совсем так. Исследования показывают, что люди уже давно рассчитывают на себя, на свои силы, на близких друзей, родственников и так далее. Кстати говоря, в России один из самых высоких уровней вторичной, третичной занятости. Большинство россиян работает много и тяжело. И считать таких людей малоинициативными, вялыми и патерналистски ориентированными я бы не стал.

РЖ: То есть патернализм россиян – это миф?

В.П.: Да. Есть определенные требования к государству, но это не патернализм. Люди хотят очень простых вещей. Хотят, чтобы государство вернулось, прежде всего, в социальную сферу, чтобы оно реализовывало те функции, которые прописаны в нашей Конституции. Чтобы оно действительно стало социальным, чтобы оно обеспечило нормальные правила игры, чтобы можно было честно работать и честно зарабатывать, чтобы милиция охраняла людей от бандитов, чтобы суды защищали от произвола чиновников и вообще от посягательств на собственность и жизнь людей, чтобы социальные службы работали в нормальном режиме, чтобы строились дороги, чтобы работали жилищно-коммунальные службы, чтобы, в конце концов, в стране были нормальные медицина и образование и так далее. Это не собес, это не патернализм, это законное право людей иметь эффективно функционирующую власть, эффективно функционирующее государство. Об этом в статье есть упоминание. Но мне кажется, что данные моменты надо проговаривать более определенно.

РЖ: Медведев, раскритиковав петровскую и большевистскую модернизацию, недвусмысленно дал понять, что он не сторонник резких перемен. При этом его описание состояния дел в России было неутешительным. Так ли все плохо? Если все плохо, можно ли избежать резких шагов?

В.П.: Не надо драматизировать нынешнюю ситуацию. Например, исследования показывают, что кризис 1998 года и кризис 2008-2009 годов воспринимается обществом совершенно по-разному. Тогда многим казалось, что страна катится в пропасть, что ее ждет экономическая катастрофа и политическая дестабилизация. Ничего похожего сейчас нет. Люди относятся к происходящему с достаточно высоким пониманием. Поэтому нет объективной необходимости в радикальных переменах. Если же говорить о том, что действительно настораживает и вызывает опасения, так это то, что кризис довольно прилично подломил сформировавшиеся к 2008 году ожидания, что Россия, наконец-то, станет действительно успешной, динамично развивающейся страной. Такие настроения были, мы фиксировали динамику настроений по всем индикаторам социального самочувствия, они постоянно шли вверх. Сейчас настроения более тревожные, более настороженные. Но, в общем-то, ничего экстраординарного не происходит. Никому же не приходит в голову, например, в Англии или во Франции начать осуществлять какую-то ломку и переделывание всего на свете. Нет, люди решают проблемы по мере их поступления. Думаю, то же самое будет и у нас. Конечно, хотелось бы, чтобы какие-то проблемы решались побыстрее.

РЖ: На Ваш взгляд, статья Медведева – это действительно событие? В чем уникальность произошедшего?

В.П.: Давайте я скажу, прежде всего, как социолог. Я считаю, что у нас очень мало точек формирования общественного мнения. И такого рода послания очень важны именно в этом отношении. Ведь политикой по-настоящему могут заниматься единицы, а обсуждают насущные проблемы многие люди. Подобные послания как раз и являются тем ферментом, благодаря которому это самое общественное мнение и формируется: «за» или «против». То есть в стране должна быть общественная жизнь, должны быть дискуссии, должны быть обсуждения. И очень хорошо, что президент подает в этом отношении пример. Ведь в последние годы практически не было дискуссий, а это приводило к тому, что многие решения принимались без учета общественного мнения. Та же самая монетизация, тот же пресловутый ЕГЭ – было очень много «за», но было и много «против». Тем не менее, не всегда к голосам оппонентов прислушивались, а главное, не всегда наши руководители высказывали свою позицию по этим очень важным вопросам. То же избирательное законодательство: когда оно менялось, тоже, в общем, никто особо не рассказывал, для чего это делается и как. А это нужно делать, ведь это и есть необходимый атрибут демократии. И когда я говорил о том, что демократия должна выходить за рамки политической сферы, я имел в виду и это: демократия – это способ общественной коммуникации. Так что само обращение президента к народу уже есть один из элементов демократия.

Беседовал Дмитрий Узланер

       
Print version Распечатать