Открытая элита

Россия в ХХ веке построила уникальную систему демократии советского типа: октябрята становились пионерами, пионеры – комсомольцами, комсомольцы – коммунистами. Гигантский вертикальный лифт поднимал наверх людей с самого низа. Конкуренция за продвижение в системе была всегда очень высокой, что и служило своеобразным «естественным отбором».

В 1990-е годы эта стройная система отбора кадров была разрушена. Двери в элиту широко открылись для «несистемных» людей: ученых, военных, кооператоров, а также, к сожалению, для проходимцев всех мастей. С одной стороны, эпоха кадрового застоя канула в Лету. С другой стороны, приход криминалитета и маргиналов вызвал «токсикоз системы». Отравленная ядовитыми эманациями братков и авторитетов с их правилами игры «по понятиям», система задыхалась и стремилась очиститься.

Путин, придя к власти, начал «промывание» аппарата, постепенно выводя из государственного здания людей случайных и опасных. Система опять начала «затягиваться», выстраиваться, очищаться.

В российском политическом классе выделились две отчетливые группы: назначаемые бюрократы и избираемые электократы. Эти две элитные группы развивались параллельно, почти не перемешиваясь. Бюрократы шли по бюрократическим тропам, двигаясь от низших постов к высшим. Нормальным стало явление, когда человек приходил в министерство, скажем, на низшую позицию, двигался вверх по иерархии, был специалистом, потом начальником управления, затем замминистра и, в конце концов, – министром. Основная циркуляция происходила между администрацией Президента и правительством, реже – от регионального уровня чиновников к федеральному. Электократия же осваивала практику выборов всех уровней. Опытные электократы, пройдя горнило локальных выборов, прочно занимали посты в законодательных собраниях регионов, а затем и обеих палатах Федерального собрания.

Требования к профессиональным качествам этих двух групп были разными.

Работа чиновника, которая строится на командных принципах работы, на обезличенности и анонимности (за редким исключением PR-персон), не подразумевает публичных дарований, яркой внешности и ораторских талантов. Для бюрократов важно иметь отличное образование в лучших вузах страны, а в последнее время – еще и стажировки в зарубежных университетах. Востребованы стали также и бизнес-менеджеры – агрессивно активные, прагматичные, решительные. Сегодня среди высших чиновников превалируют выпускники лучших российских вузов: МГУ, ЛГУ, МГИМО, ВШЭ, Финансовой академии, РАГСа, Академии народного хозяйства.

К электократам требования иные: здесь нужны люди с дарованиями публичного политика, прекрасно владеющие речью и умением убеждать. Образование тут вторично.

Переход России на пропорциональную систему выборов внес существенные коррективы – электократия обюрокрачивается, из нее вымываются харизматики и яркие личности. Появилась «партийная олигархия», которая в большей степени подчиняется законам аппарата, а не публичной политики.

Новым явлением в рекрутировании кадров для политического класса стало рождение аристократии. Советская система создавала непреодолимые барьеры для «семейственности». Карьера потомков высших чиновников государства была тупиковой – приятные местечки в зарубежных представительствах, в престижных ведомствах, разного рода синекуры. Но собственная политическая карьера для них была заказана.

Сегодня все изменилось. Быстрыми темпами формируется новая российская аристократия – первое поколение молодых людей, которые унаследовали состояния, славу и положение своих родителей. Элитное происхождение сопровождается статусным образованием, особыми финансовыми возможностями, кругом общения, который является гарантией получения хорошей работы.

К этому добавляется и расцвет землячеств (или, как это называлось в советское время, «местничества»). Аристократия и землячества, став новыми источниками пополнения элитных кадров, размывают строгие критерии отбора в правящий класс. Наряду с компетентными, элиту заполняют «свои». Среди них могут быть и компетентные, но чаще всего это две разные группы. Компетентные чиновники работают на то, чтобы государственная машина бесперебойно функционировала. Лояльные и «свои» обеспечивают лидерам государства армию преданных сторонников. Первые отвечают за эффективность, вторые – за сплоченность. Система нуждается и в тех и в других. Дело только в балансе.

       
Print version Распечатать