Опасайтесь не памятников, а новоделов!

Одним из направлений деятельности издательства "СКИМЕНЪ", которое я возглавляю, является публикация произведений отечественных и зарубежных классиков консервативной мысли.

Первые две книги, изданные в рамках этого проекта – "Нация и империя в русской мысли начала ХХ века" и "Годы решений" О. Шпенглера – вызвали читательский интерес, сразу в нескольких периодических изданиях были опубликованы рецензии.

Острая дискуссия, развернувшаяся сейчас вокруг третьей книги проекта, а именно сборника политической публицистики Эрнста Юнгера под названием «Националистическая революция», вызывает у меня как у издателя двойственное чувство. С одной стороны, это чувство удовлетворения повышенным вниманием к книге. С другой – озадаченность характером дискуссии, а именно тем, что сама полемика сводится не к обсуждению содержания сборника, но вращается, скорее, вокруг и около самой книги. Очень хочется надеяться на то, что пена околокнижной дискуссии в скором времени сойдет на нет.

В связи с этим мне как издателю хотелось бы ответить на предполагаемые вопросы тех, кто критически настроен к самому факту появления книги Юнгера. На вопрос о том, зачем я эту книгу издал, мне кажется, я уже ответил. Отвечу и на остальные возможные вопросы, в частности, на вопросы о том, ставил ли я перед собой задачу вызвать этой книгой политический резонанс, а также, возможны ли негативные социальные последствия в результате выхода данной книги в свет.

Эту книгу я рассматриваю исключительно как памятник политической мысли. Я против любых попыток воспринимать ее как руководство к действиям, тем более в нынешних условиях. Давайте вспомним, что и сам Юнгер в годы после Второй мировой войны жестко пресекал все попытки вовлечь себя в разного рода политические проекты.

Также абсолютно абсурдны опасения по поводу того, что эта книга может повлечь за собой социальный взрыв. Считаю, что эти опасения отчасти вызваны самим названием сборника – "Националистическая революция". Название взято из заглавия одной из статей сборника. В данном случае следует вспомнить изначальное значение термина «национализм» и провести четкую грань между национализмом и ксенофобией. Заметим, что сам Юнгер никогда ксенофобом не являлся.

В заключение мне, в свою очередь, также хотелось бы задать вопрос противникам издания этой и подобных книг. Почему, на их взгляд, именно книга Юнгера, а не, к примеру, «Тарас Бульба» должна непременно стать знаменем нового политического проекта? Или, возможно, «Тарас Бульба» стоит следующим в списке на запрещение? Хотелось бы также напомнить, что война с памятниками уже имела место в истории нашей стране первой половины ХХ века. Результат? Памятников давно уж нет, а на их месте возводятся аляповатые новоделы. Так, может, следует опасаться не памятников, а новоделов?

       
Print version Распечатать