«Захвати свой город!»

Этой осенью и у нас в моду вошли улыбчивые маски Гая Фокса. Сегодня их можно видеть на протестных акциях любой политической ориентации.

Между тем в соцсетях возникло и быстро растет сообщество людей, которым нравится идея что-нибудь «оккупировать» в России на манер «Уолл-Стрит». На их еженедельные встречи в Москве собирается до полусотни человек . Начинается движение, как и везде, с двух типов людей – молодых левых активистов и современных художников, но, также повторяя иностранные аналоги, быстро обрастает новыми людьми из аполитичного доселе «поколения фейсбука». Как правило, это образованная часть молодого среднего класса, в силу «студенческого» возраста равно далекая как от ностальгической советофилии, так и от аллергии на левацкую лексику.

15 октября, в день международной поддержки «оккупации», они ограничились вывешиванием своего баннера на перилах Большого каменного моста. Там, по-английски, предупреждалось, что вслед за перекрытием Бруклинского моста, дойдет очередь и до Москвы. Через несколько дней группа известных и не очень художников устроила у биржи пленэр «Критический взгляд на ММВБ». Собравшиеся открыли этюдники, чтобы выразить своё отношение к финансовой политике никем не контролируемых элит. Один профессиональный художник, преподаватель Строгановки, изобразил медведя, сосущего нефтяной шланг. Кое-кто из них был уже готов поставить первую протестную палатку у биржи и поселиться в ней, но это сочли пока что преждевременным и климатически авантюрным. В Ярославле сторонники «оккупаев» (чаще всего они именуют себя именно так) вышли на улицу с собственными стульями, означавшими богатство и положение, хором читали (мегафон не разрешен) свой манифест, а потом разыграли небольшую сценку с отбиранием стульев у заносчивого капиталиста и позорным изгнанием оного.

11 ноября они снова вернулись к московской бирже и хором спели на её крыльце «Интернационал». Многие держали перед собой текст этого подзабытого французского хита, бывшего когда-то гимном нашей страны, что ещё раз подчеркивает их «постсоветский» возраст.

Сейчас они на своем сайте коллективно пишут манифест, где кроме общих демократических слов о правах людей, а не корпораций, есть и более конкретные слова про расширение сферы общедоступного и замену конкуренции солидарностью. Впрочем, сразу же обозначились и идейные противники движения.

«Это твоя история!»

Как это обычно происходит? Всё начинается с широкого электронного пространства т.е. с нескольких сайтов и сетевых сообществ, где будущие активисты обсуждают все свои идеи и действия. Дальше следуют несколько не обременительных символических акций, создающих широкую и привлекательную общность.

Например, «День без покупок». Тут важен не столько опыт, сколько последующее его обсуждение в сети. Если десять человек обсуждают свой день без товарно-денежных отношений, это забавно, если сто, это гораздо интереснее, если тысяча - это уже событие, которое заряжает каждого участника немалой уверенностью.

Но пафос «Дня без покупок» – негативный. Это пафос отказа. Люди чувствуют, что они синхронно себя в чем-то ограничили и в течение суток поделились своими впечатлениями по одному и тому же адресу. Дальше солидарность должна приобретать более активную форму. Например, день, когда все члены сообщества отдают нечто важное бесплатно (не путать с обменом), обсуждают этот опыт и возникшие вокруг него связи. Тут также важна одномоментность, синхронность, а не размазанность во времени этого «потлача». Такие коллективные игры и обсуждения обычно увеличивают ряды потенциальных «захватчиков» в разы.

Дальнейшие действия могут приобретать характер «символического сопротивления». Испанские «возмущенные» на какой-нибудь улице крест-накрест скотчем заклеивали банкоматы и оставляли красивые стикеры с чем-нибудь вроде: «не покупай, а оккупай!». Появляется мобилизующее видео, которое все радостно смотрят в сети.

После проведения нескольких таких акций виртуальной солидарности и символического сопротивления, складывается первичное сообщество «оккупаев», которое во много раз шире изначального «ядра», и на этом этапе можно окончательно уточнять декларацию и делить требования на общие, частные и неприемлемые.

Теперь нужна проверка уличной массовости. Например, все окружают биржу и предупредительно молчат несколько минут в одинаковых масках Гая Фокса, но каждый держит собственный лозунг на стандартном листе бумаги. Это могут быть «Хватит рынка», «Мир не товар» или нечто гораздо более конкретное и личное. Одинаковость масок наглядно показывает единство в протесте, а разница лозунгов – учет уникальности каждого. Даже если выйдут очень многие, вреда пресловутой «системе» от этого пока никакого, но символический эффект конфликта и картинка в массовых медиа будут нужные.

Если людей на такие акции собирается достаточно, можно обсуждать финальную конкретику: выбор реального места, кто за что отвечает в лагере, «посменность» активистов, а так же выбор даты начала «оккупации». Возможно, идеальным числом для России является 1 мая, когда левые всех оттенков выходят на улицы. Кроме климатического аргумента есть и политический – наконец-то пройдут все выборы, которые тут абсолютно не при чем, ибо они никак не могут повлиять на решение глобальных проблем, волнующих «захватчиков».

Если этот, проверенный в других странах, сценарий, окажется верен и для России, то на все шаги у его энтузиастов есть приблизительно полгода. Ровно столько нужно, чтобы найти и включить достаточное число людей и не устать от самих себя.

«Капитализм не вечен!»

Они сочиняют нечто вроде новой версии декларации человеческих прав, с учетом выросших технологических возможностей и накопленных ресурсов. Идеологически это такая популистская смесь из левого реформизма и богемного бунтарства. Ограничение власти рынка над обществом, сокращение разрыва между богатыми и бедными, выравнивание прав между владельцем и работником, трансформация капитализма в нечто более справедливое, экологичное и гуманное. Максимальная цель - превратить мировую экономику в одну большую «википедию», которой все бесплатно пользуются и которую все бесплатно создают. Доходчивее всего «общеоккупайское» представление о сценарии победы показано в этом клипе.

Какие требования объединяют сейчас их коллег из парка «Либерти»?

Право не продавать себя. Прожиточный минимум и жилье гарантируется каждому, вне зависимости от того, занят ли он наемным трудом. Право на бесплатное образование любого уровня. Право выбора местонахождения, т.е. отмена всех виз. Право на продолжение жизни, т.е. бесплатная медицина для всех (Обаме это так и не удалось).

К этим базовым принципам каждое «племя захватчиков» добавляет свои частности, вроде антикопирайта, сокращения числа частных авто в пользу развития городского транспорта, прозрачных бюджетов, существенная часть которых распределяется электронным голосованием или налогов на биржевые спекуляции, способных накормить всех голодных на планете.

На этих очень материальных требованиях и будет, по их мнению, основан следующий шаг в эволюции людей. Любимый плакат тамошних «захватчиков» - балерина, делающая рискованное па на голове бронзового быка у главной биржи мира. Это плакат-вопрос: не пора ли надстроить над товарной экономикой новый, более гуманитарный, социальный и изящный этаж жизни? Не является ли «кризис» идеальным поводом для такого международного политического действия?

Их ведет по-человечески понятное желание пощекотать нервы золотозубой обезьяне, захватившей власть над миром. Никто из них сегодня не знает, насколько далеко он готов зайти в сопротивлении, и каждый чувствует себя лидером, на которого смотрят остальные, потому что движение построено как сеть и потому что это «движение людей, а не партий».

С другой стороны, их общее настроение аналитики часто формулируют как своеобразный консерватизм: «куда подевалась настоящая социал-демократия?», «где социальное государство тридцатилетней давности?», «почему профсоюзы перестали влиять на законотворчество?» и т.п.

Но прежде всего для живущих в лагере «Либерти» и в десятках его «клонов», разбросанных по миру, важны не лозунги, а опыт того, что там происходит. Прямая демократия вместо представительной, взаимное обучение вместо власти экспертов, общие ресурсы вместо имущественной иерархии, творческий активизм вместо исполнения чужих решений. Их базовый ресурс – массовое разочарование в рынке и универсальное желание людей управлять своей жизнью не только на личном, но и на политическом уровне.

«99% против 1%»

Конечно, в России власть окажет новому движению важную услугу – не заставит ломать голову над тем, что делать после удачного захвата городского пространства. Никто не станет терпеть этого месяцами. В стране, где один человек, обливший другого на улице водой из бутылки, получает за это по меньшей мере 2 месяца тюрьмы, потому что одного из этих людей называют «прокурор», а другого называют «нацбол», первая «оккупация» не окажется утомительно долгой. Или до весны всё изменится?

Сегодня у наших сторонников национального капитализма есть «русские марши» и «манежка». У сторонников либерального капитализма есть «31 на Триумфальной». У ностальгирующих по советской империи коммунистов – 7 ноября и 1 мая. У современных антиавторитарных противников капитализма своего времени и места нет, и они его ищут. В этом местный, не глобальный, смысл «оккупайского» проекта в России.

«Миллионы против миллионеров!»

Назовем главные причины первичного успеха движения в США:

Учтён полувековой опыт «символических захватов», от пустующих домов под сквоты до аудиторий университетов.

На начальном этапе привлечены активисты множества непарламентских движений без рекламы самих этих движений.

Связь с массовыми профсоюзами, добавившими к богемности «народность».

Разочарование в Обаме его левых избирателей.

И, наконец, абсолютная вера «захватчиков» в демократию, как механизм решения всех проблем. Капитализм с их точки зрения не вечен, а вот демократия навсегда, и мы входим в период, когда демократия начинает реально, а не умозрительно, отрицать капитализм.

В результате получилась беспрецедентная поддержка и пугающее самих «оккупаев» количество собранных денег и еды. Всё финансирование движения, кстати, абсолютно прозрачно и открыто для интересующихся. Важной моральной победой стала поддержка некоторых лозунгов движения богатейшими людьми США.

Если говорить о первом лагере рядом с нью-йоркской биржей, то его конкретный успех был ещё и в очень плотном и продуманном расписании. Лагерь стал одним из самых нескучных мест на земле и именно это привлекло столько людей хипстерско-студенческого возраста. Протест должен захватывать и делать умнее. Барабанщики, певцы, художники, лекторы, поэты – весь этот постоянно идущий в парке фестиваль прерывается только для ежедневной общей ассамблеи или для больших демонстраций.

Во второй месяц всех стал тревожить вопрос о том, что с этой поддержкой дальше делать? Как будет выглядеть шаг от протеста к сопротивлению? Насколько применим в других странах опыт греков и исландцев? Заговорили о всеобщей забастовке в Нью-Йорке, да и в других городах США и это стало тревожным зуммером. Другой «нежелательный» симптом – под влиянием движения около ста тысяч американцев забрали свои деньги из банков т.е. «проголосовали долларом». Небольшие кредитные союзы кажутся им лучшей альтернативой. В Окленде, Нешвилле, Денвере, Сан-Диего для «зачистки парков» применялись резиновые пули и перечный газ, а полицейских сбивали с мотоциклов. Сейчас «оккупайцы» чувствуют себя героями «Аватара» – против алчных корпораций и помешанных на войне генералов выходят спасать планету разочарованные ветераны войн и бескорыстные ученые, а в роли благородных дикарей выступает «множество» – горизонтальная сеть субкультур, включающая веганов, буддистов и киберпанков. В «аватаровский» сценарий логично укладывается и переход на их сторону многих американских морпехов, у которых очень убедительно получается «мирно противостоять» полиции. В Берлине лагеря «захватчиков» отодвинули подальше от банков и поближе к церквям, что очень символично – чем дальше они от экономики и чем ближе к мирным проповедям безгрешной жизни, тем безобиднее.

На время холодов сочувствующий режиссер Майкл Мур предложил переселиться из парка «Либерти» в большой и теплый гараж, но это предложение вежливо отклонили на ассамблее т.к. оно превращает движение в сквот, круглогодичный активистский аттракцион, «постоянную автономную зону» для протестующих против капитализма мечтателей и вся завоеванная публичность теряется. Движение продолжает ставить важнейший политический опыт: возможно ли в Нью-Йорке и Лондоне повторить то, что произошло в Египте и Тунисе? Вопрос о том, возможно ли это в России, пока никем не ставится.