В этом августе, как обычно, собирались с женой на дачку к друзьям в Грецию, в Халкидики по соседству с Айос Орос, то есть с Афоном. Удивительное место - его греки хранят для себя, берегут от приезжих. Там - пусто, даже странно, что может быть так пусто в туристической Греции. Выходишь на пляж - на километр ни души. Там, собственно говоря, ничего нет, в этой местности. Бесконечный пляж. Море. Вдалеке зыбко виднеется конус Афона. На берегу - несколько домишек. За домишками - заросшие непроходимыми колючками холмы. Пшеничное поле, оливковая роща. В полутора километрах от дома - две таверны, "Дионисос" да "Элени". Магазина нет. Два раза в неделю приезжает из ближайшего городишка Уранополиса - "Небограда" - фургончик хлебника, он же молочник, два раза в неделю - зеленщика, два раза - рыбника.

Вином можно запастись в "Элени" или в "Дионисосе". Сигаретами там почему-то торговать запрещено. Если попросить, сигареты могут привезти из Уранополиса зеленщик, молочник или рыбник. Однажды молочник позабыл нашу просьбу, и мы два дня, пока не приехал зеленщик, истосковавшись по куреву, рвали листья с растущего возле дома эвкалипта, крутили из них цигарки, курили их с отвращением.

Недавно недалеко от этого эвкалипта, то есть на Святой Горе, побывал Путин. А мне в этом году не привелось. Потому что я по русскому и собственному раздолбайству не позаботился загодя начать оформлять новый паспорт, а старый закончился. Так что пришлось думать об отдыхе в России.

И ничего плохого в этом нет. Наоборот, съездить в Россию очень хорошо и интересно - не все же за границу ездить? Но встал вопрос, как и куда ехать в Россию? Подумали-подумали и решили плыть по Волге и Каме, по маршруту: Москва - Углич - Мышкин - Кострома - Городец - Нижний Новгород - Козьмодемьянск - Чебоксары - Булгары - Елабуга - Казань - Макарьев - Кинешма - Плес - Рыбинск - Тутаев - Сосенки - Москва.

Маршрут мы не выбирали, хотя он и оказался очень хорош, просто такой подвернулся. Билеты на прочие были либо распроданы, либо ломили за них какие-то вовсе странные деньги, типа 90 000 рублей за две недели с человека. Да и наши-то за двенадцать дней обошлись тоже не дешево - по 30.000. Мы на Грецию меньше тратили.

Но все равно замечательно. Хотя, конечно, человек пуще всего озабоченный соотношением цены и качества возмутился бы тому, что плыть надо на скрипящем и натужно пыхтящем теплоходе "Башкортостан", построенном в 1962 году в венгерской Обуде (подозреваю, без особой любви к советским заказчикам), что каютка чуть больше купе в поезде, что койки почему-то привинчены к полу под наклоном, так что спать приходится вниз головой (или, если хочется, вверх ногами), а крючок для полотенца в туалете, он же душевая кабинка, отчего-то привинчен носиком вниз, и полотенце, естественно, все время сваливается на пол. Ну так что же - вешать полотенце можно и на дверную ручку либо на окошко. И вообще правильно, жизнь - это круговорот. То вверх ногами, то вниз головой.

А кормежка какая! Каша манная либо пшенная. "Напиток цитрусовый", "Чай с лимоном и с сахаром". "Макароны по-флотски". "Биточки рубленые с яйцом". Но главное - гарнир "Картофель жареный из вареного". Зачем жареный из вареного? Откуда я знаю? Наверно, его сперва варят для супа, а потом обжаривают для биточков. Наверно, режим строгого рационирования, будто плывем из Мурманска в Антарктиду, без заходов в порты.

Не в этом дело: повторяю, путешествие по Волге вышло превосходное и очень познавательное. И не буду описывать красоты и странности, увиденные по пути. Хотя - какие дивные фрески в храмах Костромы и Тутаева! Какая мощная строительная активность наблюдается в симпатичнейшем Нижнем, а теперь, с прибытием туда Павлиныча Шанцева, наверняка еще усилится! Какой уютный город, оказывается, Чебоксары - там вроде все по-советски осталось, а при этом стало как-то по-другому, по-человечески. И "волжский Сен-Тропе", Плес, своей дурковатостью и необоримой красотой тоже чарует. А какие удивительные провинциальные музеи в Козьмодемьянске, в Рыбинске, в Мышкине, в Угличе!

Ну а Булгары, когда-то столица мощного государства, - просто чудо. Пустота, чистота, пахнет сухой полынью, бродят коровы и козы, стоит белая церковка, в ней музей, рядом - минарет да несколько вросших в землю мусульманских мавзолеев.

А Елабуга? Пока там не побывал, думал, что это жуткое, гиблое место. Недаром Марина Цветаева там повесилась. Оказалось - милый городок, главное, расположенный в удивительно красивой местности. И если Цветаева там повесилась через десять дней после приезда, то это скорее всего говорит о том, что она бы на себя, наверно, руки наложила и в Праге, и в Париже, и в Москве.

Но не буду описывать все красоты и необычайности, увиденные за дни плаванья. Уж тем более умолчу о предъюбилейной Казани, о грохоте отбойных молотков, пыли, о пышущем жаре только что уложенного асфальта, о тысячах милиционеров на улицах, о фальшивых фанерных фасадах, скрывающих разломанные дома, и о новодельной мечети Кул Шариф, более всего похожей на пятизвездочную гостиницу в Анталии. Обо всем этом рассказывалось и без меня уже достаточно.

Меня более всего поразило другое.

В одном из путеводителей, взятых в дорогу, я вычитал, что "Волга - это главная улица России". Россия - очень важная страна, и если Волга - ее главная улица, то это очень странная улица и, логически рассуждая, Россия - очень странная страна. Которую, видимо, и правда умом не понять. Состоящая из бесконечных хиазмов, до сих пор соответствующая мнению князя Петра Вяземского: "от мысли до мысли версты скакать".

В прошлом году я два месяца провел в Дюссельдорфе, и дом, где я жил, находился на берегу Рейна, так что я каждый день наблюдал эту главную реку Германии. Она, конечно, несравнима с Волгой - поуже, покороче, нет на ней немереных водохранилищ.

По Рейну все время что-то сновало то вверх, то вниз. Баржи, груженые нефтью и стройматериалами, какими-то станками и прочими железяками, огромными контейнерами и ящиками с пивом. Проплывали прогулочные и туристские теплоходы. Шныряли катера и моторки. В общем, бурлила речная жизнь.

Да и когда сам плывешь по Рейну - все время что-то меняется. За одним городом или городком следует другой. На каждом взгорье - то замок, то монастырь. Очертания берегов изменчивы и прихотливы. Все время боишься что-то пропустить.

Я не к тому: мол, хорошо, что по Рейну постоянно что-то и кто-то плывет. Возможно, это с экологической точки зрения плохо. В низовьях Рейна почти не осталось рыбы, и купаться там нельзя.

А в Волге купаться можно. И рыбу там ловят. На каждой остановке у корабля скапливаются местные жители и предлагают только что закопченных лещей. Правда, жалуются, что и у них рыбы все меньше, что река зарастает водорослями, а рыба больная, зараженная глистами.

Нет, я нисколько не сравниваю Волгу с Рейном. Я просто поражаюсь тому, что это по преимуществу пустая река. И когда плывешь по ней, что-либо меняется крайне редко. И это, наверно, хорошо.

Я - не экономист, не энергетик, не гидрограф. Наверно, речные перевозки стали нерентабельными, проще и дешевле грузы перевозить сухопутными путями, по железной дороге или грузовиками. Но глядишь на эту пустоту и задумываешься: а надо ли было угробить десятки, а то и сотни тысяч людей, чтобы построить все эти шлюзы и плотины, надо было ли устраивать огромные водохранилища, где иногда берега не видны, затопив при этом множество городов и деревень, чтобы теперь было пусто?

Я не преувеличиваю: на Волге пусто.

За день мимо проплывут много три-четыре туристских парохода. Да и они неизбежно лет через десять от старости пойдут на металлолом, а про то, чтобы строили новые, как-то не слышно. Пассажирских судов вообще не видно - местные, видимо, передвигаются по суше, только редко-редко проскакивают почти уже антикварные "Ракеты" и "Кометы". Раз в день вдруг проплывет, красуясь, чей-то дорогой белый катер. Кто-то рыбачит с моторки или с надувной лодки.

Раз в три часа проползают здоровенные сухогрузы. Кряхтя, толкачи толкают баржи. Вот толкач "Павел Пянькин" толкает между Кинешмой и Плесом вверх по течению что-то под названием "Виктор Субботин". "Виктор Субботин" - это, наверно, в честь одного из членов "Молодой гвардии", про которую когда-то учили в школе. А кто такой Павел Пянькин"? Он застревает в голове. Потом, в Москве, начинаю искать в Интернете, ничего про Пянькина узнать не удается, только что толкач "Павел Пянькин" раньше назывался "БТО-606", приписан он к Московскому пароходству, а базируется в Кимрах, где когда-то шили знаменитые на всю Россию сапоги.

Наш "Башкортостан", поднатужившись, обгоняет "Пянькина" с "Субботиным".

На баржах иногда возят мазут, но все больше песок. То вверх, то вниз по Волге. На борту баржи написано: "7 кучек". И правда - возвышаются семь конических куч песка.

Каждая вторая баржа не везет ничего, даже песка, куда-то тащится порожняком.

Или везет чаек. Им, видимо, лень добираться по волжским просторам при помощи крыльев, они паразитируют на достижениях человечества. Несколько десятков чаек сидят аккуратненькой цепочкой, направив клювы в одну сторону. Им, похоже, хорошо. Но стоило ли городить шлюзы, прудить водохранилища, чтобы радовать чаек или возить песок из одного конца России в другой?

Впрочем, повторяю, я не экономист.

Я просто сидел часами на палубе и смотрел на то, что тянулось мимо. Волга - это бесконечный сон, в котором очень мало сновидений.

Вот "Пянькин". Вот кто-то жжет костер на берегу. Шлюз. Бурлит вода, шныряют рыбки, чайки с гвалтом носятся вокруг корабля. На стенке шлюза, свесив ноги, сидят два полупьяных парня, машут руками, матерно приветствуют пассажиров "Башкортостана". В прибрежном болоте стоит на одной ноге цапля. Берег тянется, тянется, тянется, то становится повыше, то снова опускается.

Деревня. Церковь. Рыбак на надувной лодке. Чей-то краснокирпичный коттедж на холме. Рыбак. Еще одна цапля. Церковь. Деревня. Водохранилище. Вдруг - высоченные утесы тянутся несколько часов. Баржа. Песок. Теплоход "Василий Чапаев". Солнце закатывается. Восходит луна. Встает солнце. Туман. Туман рассеялся. Пошел дождик. Закончился. Чайки. Песок. Город.

Монастырь. Снова шлюз. Какая-то развалюха на берегу. Уходящие за горизонт поля. Чайки клювиками в одну сторону. Копченые лещи и вобла. Мимо проплывает "Владимир Маяковский", идет из Астрахани, на его палубе пассажиры едят арбузы.

Церковь. Деревня. Падающий в реку овраг. Толкач "Окский", толкач "Пермский". Сухогруз "Волгодон". Чайка. Цапля. Коптят лещей. С глистами?

Семь кучек. Простор: Холм, потом снова надолго ничего. Булгары, что за булгары, куда они делись, кто их помнит?

Волга - бессмысленно пустая улица со шлюзами и водохранилищами, с горькой пустотой, построенной на костях, на затопленной жизни?

Нет, все же это - бесчувственное счастье пустоты, это - буддийская шунья, которую, наверно, имел в виду гениальный поэт Ли Тайбо, когда сказал: "Сидеть бы на носу лодки, плыть вниз по Хуанхэ, держать в одной руке краба, в другой чашу с вином, - счастья хватило бы на всю жизнь". Крабы, правда, насколько я знаю, в Волге не водятся. Зато есть копченые лещи. С солитером, как уверяет один из попутчиков с "Башкортостана". Продавец лещей на пристани в Козьмодемьянске парирует: "Сам ты с солитером". А вино? Пожалуйста. В Кинешме и в Плесе есть магазины "Ароматный мир".

И есть чайки клювиками в одну сторону. Нет, это не экономика, это счастье длинного сна с бледными сновидениями, потому что везде, наверно, пустота, как и вокруг, возможно, Бог. Впрочем, это только предположение.

Но подозреваю, что на бесконечно длинной и монотонной Волге с ее кучками песка и чайками-"зайцами" - святость не меньшая, чем на конусе Афона. И за плавание на астматически кашляющем "Башкортостане", готовом вот-вот извергнуть тебя как Иону, за койку вниз головой, за крючок вниз хвостиком в душе, за картофель жареный из вареного можно было брать и больше, чем взяли с меня. Оно, поверьте, того стоит.

А паспорт я, впрочем, все же сделал. И вернувшись с Волги, поехал в венецианское болото, на остров Мурано, не отдыхать - работать на стекольной фабрике. Но и там тоже обнаружил пустоту, на острове Сан Эразмо. Об этом в другой раз.