Все-таки немецкие журналисты очень большие патриоты. Сомневающимся в этом настоятельно рекомендую почитать то, что писали и говорили в немецких СМИ до и после визита Ангелы Меркель в Москву. Покидала Германию глава немецкого правительства под стройный хор голосов представителей общественности, некоторых политиков и большинства журналистов, призывающих наконец-то объяснить российскому президенту, что он не прав.

Однако события развивались совсем по другому сценарию. Программа визитов Меркель предусматривала, что вначале она посетит Вашингтон, в котором на предыдущего канцлера Шредера очень сердились за нежелание отправлять немецких солдат гибнуть в Ирак. Итоги состоявшихся переговоров, очевидно, добавили Джорджу Бушу оптимизма, так как стало ясно, что у изнемогающих от борьбы с международным терроризмом, сопровождаемой распространением демократии, Соединенных Штатов вновь появился сильный союзник, на которого можно переложить часть бремени, например, по восстановлению Ирака.

Несмотря на радушие и полное взаимное согласие, немецкой прессе уже после посещения Меркель Вашингтона необходимо было начать демонстрировать свой патриотизм, так как соотечественникам надо было срочно объяснить, почему мнение Меркель, решительно собиравшейся заявить Бушу о недопустимости существования базы Гуантанамо и практики ЦРУ похищать и пытать подозреваемых в международном терроризме, оказалось американским президентом проигнорировано.

Джордж Буш специально, громко и четко заявил после встречи с Меркель: "База Гуантанамо нам нужна". Кто знает, возможно, немецкие журналисты, среди прочего уверявшие соотечественников, что нет ничего страшного в том, что гражданин Германии и дальше будет без суда и следствия сидеть на Кубе, а мнение их канцлера в Белом доме лишь приняли к сведению, в глубине души надеялись, что уж в Москве-то Меркель продемонстрирует всему миру твердость и решительность.

Но и здесь представителей немецкой прессы ждало разочарование - показательной порки Владимира Путина не состоялось. Более того, существуют серьезные сомнения, дошло ли дело вообще до критики российской внутренней и внешней политики в ходе длительного разговора руководителей двух государств. На фоне такого развития событий лагерь немецких журналистов оказался расколот.

Первая, меньшая, половина занялась поиском скрытых свидетельств того, что для госпожи Меркель демократия все-таки дороже хороших отношений с Россией. Старались обратить внимание буквально на все. Доходило до смешного. Кто-то даже поспешил отметить, что Меркель посетила Москву в последнюю очередь, после визитов в Брюссель, Париж, Варшаву и Вашингтон, хотя очевидно, что новая федеральная канцлер еще полна сил и наверняка посещение России не станет для нее последней зарубежной поездкой.

Многие немецкие наблюдатели, ждавшие от визита нового немецкого канцлера в Москву большей критики по отношению к курсу Кремля, отметили, что Меркель называет отношения с Россией не дружбой, а стратегическим партнерством. Однако при этом почему-то забыли, что дружба - понятие нетипичное для международных отношений, а стратегическое партнерство между двумя странами означает в том числе и взаимозависимость, выгодную обоим партнерам.

Еще одним наблюдением, должным подтвердить охлаждение отношений между Москвой и Берлином, стала сдержанность Ангелы Меркель в обхождении со своим российским коллегой. Встречать такой тезис в немецкой прессе было особенно странно. За годы своей политической карьеры госпожа Меркель приучила журналистов, что эмоциональных пассажей и экспрессивных жестов ждать от нее не стоит.

Впрочем, справедливости ради необходимо отметить, что другая часть немецких журналистов вместо того, чтобы разыскивать несуществующие признаки изменения германского внешнеполитического курса по отношению к нашей стране, принялась объяснять своим читателям, что визит Ангелы Меркель в Москву прошел именно так, как и ожидалось до его начала.

Именно эти трудолюбивые работники СМИ доказывали, что между двумя государствами все идет так, как это и должно быть. Тут же выяснилось, что бывший федеральный канцлер Герхард Шредер, которого буквально накануне не ругал только ленивый, был совершено прав, сделав ставку на развитие связей с Россией.

Кстати, размышляя об отношении к России западных журналистов в целом и немецких в частности, необходимо отметить такую любопытную особенность. Представители общественности и журналисты в особенности всегда настроены более критически, чем политики-прагматики, облеченные ответственностью. Вспомним недавний российско-украинский "газовый кризис". Европейские политики и дипломаты, в отличие от прессы, в целом заняли позицию пророссийского нейтралитета.

Объяснить это просто: руководству западноевропейских стран прекрасно знаком механизм ценообразования и рыночные цены на нефть, так же как и известна надежность "Газпрома". Давно не является секретом, что российский газ в обозримой перспективе чуть ли не единственный рентабельный источник энергии для европейцев. Поэтому при всем желании немного повысить свой рейтинг благодаря русофобским настроениям, бытующим в Европе со времен "холодной войны", европейские политики не присоединились к обвинениям прессы, поспешившей в первые дни 2006-го года заявить о "газовом шантаже" со стороны Москвы.

Точно так же и с отношением Ангелы Меркель к России. Как частное лицо она может сколь угодно негативно относиться к нашей стране, но как глава немецкого правительства, да еще и коалиционного, с большой долей социал-демократов, однопартийцев Шредера, русофобии она себе позволить не может. В этой связи любопытно, что как лидер оппозиции и в первые месяцы своего пребывания у власти бывший канцлер иногда также делал очень критические замечания о ситуации в России. Но прошло время, и Герхард Шредер понял, что между Россией и Германией возможен лишь один формат отношений - сотрудничество.

История российско-немецких отношений знает немало примеров еще большего несовпадения взглядов широких слоев общественности, не понимающих и не принимающих нашу страну, и политиков, осознающих исключительную важность развития сотрудничества между двумя государствами.

Скажем, канцлер Бисмарк всегда крайне негативно относился к пренебрежительно-насмешливому, а то и открыто критическому мнению европейцев о русских, которое во многом разделяло и прусское юнкерство. Железный канцлер, объединивший Германию во многом благодаря благожелательной позиции Петербурга, всегда понимал, что любая конфронтация с Россией будет означать для его страны катастрофу.

Прошли десятилетия. Империи Гогенцоллернов и Романовых стали историей, а Советская Россия и Веймарская Германия вновь оказались жизненно важны друг для друга. Совместные усилия двух государств позволили прорвать им кольцо международной изоляции и начать процесс восстановления. И тогда самые различные представители немецкой общественности и бюрократии вопреки государственному курсу испытывали острые приступы русофобии, зачастую принимавшей в то время форму "антибольшевизма".

Думается, что политики других стран Запада многому научились у своих немецких коллег. С 1 января Россия возглавила "большую восьмерку". Если бы работа этого элитного клуба наиболее влиятельных держав мира была в последнее десятилетие политизирована настолько, насколько этого требуют многие представители западной общественности, то России даже не была бы представлена в нем.

Вряд ли это было бы хорошо для международных отношений, поддержания глобальной безопасности и развития мировой экономики. Несомненно, существует множество признаков, по которым Россия не может быть отнесена к "большой восьмерке", но есть еще больше причин, почему Россия должна там быть.

В ХХI веке от руководителей действительно великих держав, представленных в данном не совсем формальном международном институте, требуется отделять подлинно важное от пережитков былых идеологических схем и нести ответственность за происходящее на планете. Поэтому пять глав правительств и два президента, которые летом этого года приедут в гости к Владимиру Путину в Стрельну, понимают, что, чтобы ни писали газеты, существуют глобальные проблемы, решение которых невозможно без России. Прекрасно осознает это и Ангела Меркель, глава правительства Германии, страны, для которой сотрудничество с Россией за последние сто пятьдесят лет стало жизненно важным.