Не переоценивайте социальные медиа

От редакции. Президент Египта Хосни Мубарак 11 февраля подал в отставку, передав бразды правления страной Высшему совету вооруженных сил. Высший совет предостерегает граждан от организации беспорядков. Военная полиция, отвечающая за безопасность в Каире, потребовала от оставшихся на центральной площади Тахрир демонстрантов немедленно ее покинуть, пригрозив арестами. Роль социальных медиа в революциях, прокатившихся по Северной Африке и Ближнему Востоке, специально для "Русского журнала" прокомментировала Дарья Митина, российский политик левой ориентации, активный блоггер. 1995—1999 - депутат Государственной думы второго созыва.

* * *

Сами по себе социальные сети не создают угроз для политической системы. Это – разновидность средств массовой информации и массовой коммуникации, которые благодаря глобальной Интернетизации существуют во всех странах, независимо от социального строя и политической обстановки. Если политической системе ничто не угрожает, нет социальных предпосылок для народных выступлений, не созрели объективные и субъективные условия, то никакие социальные медиа их не создадут.

Власть всегда старается воспрепятствовать мобилизации людей через социальные сети – об этом говорят попытки вторжения в неподконтрольную законам Интернет-сферу, отключить или заблокировать определенные ресурсы. Египетский пример, когда по распоряжению Мубарака отрубили Интернет по всей стране, иллюстрирует это как нельзя лучше. Последние публикации WikiLeaks позволили сделать достоянием широкой общественности те факты, которые раньше знала узкая группа политизированных экспертов и гражданских активистов. В той же Африке тексты с сайта Ассанджа зачитывают вслух на площадях – в бедном африканском обществе много не только людей, не имеющих доступа к компьютеру, но и просто неграмотных.

Но ввести цензуру в Интернете сейчас нереально. Если бы это было так просто, то это бы практиковалось повсеместно, начиная не с восточных сатрапий, а с «цитадели демократии» - Соединенных Штатов и Европы. Тем не менее это очень сложно. В ряде стран доступ к сети разрешен дозировано, блокируются определенные ресурсы, но появляются технологии, позволяющие обойти эти запреты. Остается лишь полностью блокировать Интернет, что в государстве, претендующем на название демократического, нонсенс.

Особую роль имеет неподконтрольность Интернета законодательству: ни в одной стране мира пока что не удалось поставить глобальную сеть под контроль государства, это имеет свои очевидные минусы, но плюсов неизмеримо больше. По всему миру идут дискуссии о том, стоит ли приравнять Интернет к СМИ. Слава Богу, пока что сделать это не получается, специфика Интернета не позволяет. В моменты острых социальных конфликтов роль официальных СМИ резко снижается – помимо прямой цензуры существуют еще сотни способов манипулирования информацией и общественным мнением. Думаю, что в перспективе роль Интернета и социальных сетей в гражданской и политической жизни будет неуклонно расти.

Уже появились мнения о нынешних событиях в Северной Африке и на Ближнем Востоке как о твиттер-революциях, викиликс-революциях и так далее. Думаю, даже в данном случае организаторская роль социальных сетей экспертами преувеличивается, как и их пропагандистская роль. Разумеется, технологически они облегчают общение и оповещение аудитории. Если еще 10 лет назад мы могли за вечер обзвонить несколько десятков телефонных абонентов, то сегодня нам достаточно бросить текст в рассылку или поставить на сайт, чтобы его прочитали миллионы. Но в то же время мне не встречался человек, взгляды которого претерпели кардинальные изменения под влиянием публикаций в Интернете и соцсетей. Может быть, с ходом времени ситуация изменится: Интернет появился в нашей жизни сравнительно недавно, и активные пользователи освоили его, уже будучи сформировавшимися личностями.

Так что роль соцсетей сугубо вспомогательная, информационная и коммуникационная. Во время прошлогодних событий в Иране практически единственным эффективным электронным СМИ мусавистской оппозиции стал "Y-Tube". Однако я обращаю внимание на слова «электронные СМИ»: в любой социальной ситуации ни одно СМИ не в состоянии заменить гражданского взаимодействия, низовых социальных структур, сложившихся общественных взаимоотношений. Мусави не смог удержать единство оппозиции и предложить внятной альтернативы, и протест сошел на нет.

Тем не менее "социальные медиа" – важный инструмент. Вот как один из участников египетских событий, социалист Мустафа Омар описывает технологию мобилизации оппозиционеров: «Через facebook активисты из Туниса давали египтянам советы по тактике протестов. Например, в последние годы большая часть протестов, организованных движением за демократические перемены, не превышала количества в 300-400 участников. Для полиции не составляло большого труда разогнать их или арестовать большую часть. Сейчас все совсем по-другому — у всех протестов было что-то наподобие единого руководства, и каждой демонстрации предшествовала подготовительная работа. Следуя рекомендациям тунисцев, организаторы в Каире решили не назначать общее место встречи. Вместо этого, они назначали встречи в разных местах, а затем группы соединялись рядом с различными правительственными зданиями. В результате, им удалось переиграть полицию». Полагаю, если бы оппозиционеры не общались в сети, было бы больше жертв и пострадавших, но в целом картина бы не изменялась, слишком высок был накал недовольства. Кстати, практика показывает, что силовые структуры в сети достаточно беспомощны и не могут организовать контрдействие. Это относится не только к полиции, но даже к структурам государственной безопасности.

Роль социальных медиа не стоит и преувеличивать, не надо ее и недооценивать. Часто мы имеем дело с журналистскими штампами и с не вполне адекватным, пристрастным взглядом самих оппозиционеров. А вообще слово «революция» в последнее время очень девальвировано и искажено. «Цветная революция» – это крайне неудачная формулировка, рожденная в воспаленном мозгу шарлатанов от политической науки и подхваченная властью, ловко манипулирующей словами и понятиями. Революция – это не просто волнения и потрясения. В абсолютном большинстве случаев мы имеем дело именно с беспорядками, переворотами, путчами, заменой одних властных фигур другими. Революция – это прежде всего смена социального строя, социального уклада, коренное изменение сил в обществе. С этой точки зрения оценивать североафриканские события еще рано. В Тунисе под давлением масс партия власти де-факто самоликвидировалась, но ее основные кадры по-прежнему удерживают ключевые позиции в госаппарате, администрациях, в производстве, правительстве. Не говоря уже о том, что прошло слишком мало времени для того, чтобы начать экономические преобразования.

Хотя для успешного развития революции захват СМИ имеет ключевое значение, но не первоочередное. Задачей номер один всегда было и остается овладение ключевыми экономическими позициями, средствами производства, предприятиями, средствами связи. Здесь классические постулаты марксизма не просто не теряют актуальности, а подтверждаются заново с каждым новым случаем. Возможность распоряжаться СМИ имеет огромное значение для удержания захваченных позиций, формирования общественного мнения, но если нет реальных экономических успехов, не обеспечены социальные гарантии, не разрешены основные общественные противоречия, любая революция захлебнется, и никакой "Твиттер" здесь не поможет.

Другая, гораздо более интересная для меня, как для коммуниста, – это противодействие властям их же методами, то есть преследование отдельных персон через возможности Интернета. Это и гринмэйл а-ля Навальный (если каждый активный оппозиционер будет разоблачать грабительские тендеры и другие противозаконные действия через Интернет, у коррупционеров останется гораздо меньше возможностей индивидуальной расправы, потому что карбонарии могут оставаться анонимными). Это и мобилизация общественного мнения, Интернет-кампании и еще много различных способов борьбы. Наши силы неравны, но это не значит, что мы не можем и не должны пользоваться некоторыми скромными возможностями. А готовить революцию надо не дома за компом, а на улице, в офисе, в рабочем коллективе, – тут всё по старинке.

       
Print version Распечатать