В семействе гуманитарной научной периодики прибавление. На фоне существующих "Записок", всевозможных литературных обозрений появился новый университетский журнал "Acta Philologica".

"Русский журнал": Чем будет "Acta" отличаться от "Вестника"?

Анна Журавлева: По-моему, структура, сложившаяся в основных чертах в первом номере, отчасти уже отвечает на этот вопрос. Мы рассчитываем, что в этом издании сможем шире отражать филологические проблемы, являющиеся предметом обсуждения и споров в науке, методологические проблемы. "Вестник" нередко вынужден отказывать интересным авторам, статьи которых по проблематике выходят за рамки литературоведения или лингвистики в точном и, я бы прибавила, ограниченном объеме этих понятий. Думаю, что в "Acta" найдется место для работ междисциплинарного характера, для таких исследований, которые хотя и имеют иной раз многовековую традицию, но как-то "не подходят" под российскую официальную рубрикацию гуманитарных знаний - например, библеистика (не в богословском, а именно в филологическом аспекте). Мы хотим предоставить значительное место для научной публикации архивных материалов, для описания неизученных литературных журналов, наконец, предполагаем давать очень краткие рецензии-аннотации на научные книги, а иной раз и библиографические обзоры новых изданий по какой-либо проблеме. Думаю, это важно для филологов, потому что нередко интересные, умные, но малотиражные книги (особенно вышедшие за пределами столицы) просто не могут попасть в поле зрения коллег по филологическому цеху.

Вообще, раздел библиографии меня как редактора беспокоит и обещает быть самым трудным для редколлегии: большие рецензии ученые пишут относительно охотно, здесь можно, что называется, "себя показать", а вот почти что аннотации, на страничку... Мы просим коллег просто делиться впечатлениями, опираясь на свой круг чтения текущей научной литературы. При этом мы не будем писать о полных неудачах, заслуживающих "фельетонной критики", - зачем? Поговорим о том, что заслуживает внимания.

РЖ: Каково отношение нового издания к такому распространенному явлению, как научная мода?

А.Ж.: Вообще-то я считаю, что мода в интеллектуальной сфере - это зло. Но ее распространенность имеет свои причины. Методологические проблемы особенно остро стоят для литературоведов. Понятно, почему это так для России, - но ведь это и общеевропейская проблема. Поиски новых подходов - это нормально. Однако если говорить о России (о других странах не берусь), то, к сожалению, поиски зачастую приобретают характер моды. Не слишком многие и из старшего поколения, и из молодых стремятся идти своим путем. Большинство - сознательно или подсознательно - бросились "догонять", хватаясь за терминологию и методики весьма разных школ. Когда это делается сознательно - это еще куда ни шло, может быть, речь в конце концов пойдет о синтезе, способном дать новое качество. Когда же бессознательно - положение трагикомическое. Писать как можно сложнее и употреблять как можно больше "современных" терминов - черта глубокого духовного провинциализма, не в географическом смысле слова, конечно.

РЖ: А как вы себе представляете читателя "Акты"?

А.Ж.: С одной стороны, это, конечно, профессиональные филологи - от студентов до вполне взрослых и сложившихся ученых. Но с другой стороны, мне представляется, что сакраментальная фраза, как обычно пишут в аннотациях - "и для всех интересующихся языком и историей словесности" - в нашем случае имеет абсолютно прямой и точный смысл.

Дело в том, что современная культура, как мне кажется, нездорова: секундарные ее области (искусствоведение, литературоведение, театроведение) выдвигаются на первый план, оттесняя свой предмет, который, собственно, их и создал. Само искусство и литература, по-моему, пришли в растерянность перед выбором: для кого, собственно, "творить"? Для публики или друг для друга и для критиков? Появляются спектакли для театроведов, романы для критиков и членов жюри различных премий и т.д. Прошу понять меня верно: эта тирада не против авангарда и поиска новых форм в искусстве, не за бесконечное умножение давно открытого, но адресатом в идеале должен быть заинтересованный, готовый к сотворчеству зритель, читатель, а не "модная" наука, которая уже знает, как ей удобно писать о том или ином художнике. Да и, честно говоря, литературоведение - это посредник между автором и публикой. Я считаю, что литературовед должен писать так, чтобы его понимал любой человек, читающий классику. Конечно, умственной лени потворствовать не надо, но и писать только для своих просто безнравственно. Вот уж игра в бисер! Это, разумеется, моя личная точка зрения, которую я не могу не высказать. Что касается позиции редколлегии нового издания и моей как заместителя главного редактора по литературоведению, то она такая же, какая в целом существует у нас на факультете. У нас работают и не подвергаются никакому давлению люди разных взглядов и научных направлений. Все они беспрепятственно могут печататься как в нашем журнале "Вестник Московского университета. Филология", так и в новом факультетском издании, о котором мы говорим. Это касается и нефакультетских филологов, на сотрудничество с которыми мы рассчитываем, о чем написала наш главный редактор, декан факультета М.Л.Ремнева, открывая первый номер "Acta Philologica".