От редакции. Сегодня министр иностранных дел России Сергей Лавров, находясь в Сеуле, где проходит саммит G20, заявил, что надеется покончить с «холодной войной»в ходе саммита Россия-НАТО в Лиссабоне. Кроме того, Сергей Лавров выразил надежду, что в ходе саммита будут сформулированы задачи продвижения к стратегическому партнерству. Среди возможных точек соприкосновения между РФ и НАТО министр назвал сотрудничество по вопросам ПРО. «НАТО предложила России сотрудничать в этом вопросе. Мы выслушали пояснения о том, в каких формах это может происходить. Исходим из того, что если это будет равноправное взаимодействие, начиная с совместного анализа, совместных оценок всех рисков, которые в сфере ракетного распространения существуют, то такое сотрудничество вполне возможно», - заявил Сергей Лавров. О перспективах сотрудничества Россия-НАТО РЖ рассказал кандидат политических наук, старший научный сотрудник центра Северо-атлантической безопасности Андрей Казанцев.

* * *

Разговоры о возможности вступлении России в НАТО ведутся довольно давно. Такого рода вопросы, в частности, активно обсуждались в 1990-е. В последнее время обсуждение возобновилось, в частности, в рамках статьи Чарльза Купчана в «Foreign Affairs» и в докладе ИНСОРа, в котором формулировалось перспективное видение развития ситуации в России. Следует, правда, отметить, что в обоих случаях возможность вступления России в НАТО обсуждалась, скорее, на уровне гипотетическом, чем на уровне реальном.

Однако при обсуждении вопроса не должно быть иллюзий. Поэтому давайте обсудим некоторые связанные с этим сложности.

Интеграция России в альянс возможна лишь при некоторых условиях, которые в настоящее время соблюсти невозможно. Они не являются столь явно и четко сформулированными, как, например, Копенгагенские критерии для вступления в ЕС. Однако они существуют.

Вот, например, базовые политические вещи. НАТО – это альянс западных демократий. Соответственно, туда могут принять только страну, которая будет действовать в духе западных демократий. Это важно даже в чисто техническом плане. В случае если в организацию попадет страна, которая займет отрицательную позицию по ряду решений, согласованных другими странами, она легко может заблокировать прохождение данного решения. Пример – Турция иногда использует (или угрожает использовать) членство НАТО для обструкции в связи с тем, что ее не принимают в ЕС. Для НАТО дать России право вето в рамках любой формы интеграции с ней, пока она не является западной демократией, значит, лишить альянс существенной части действенности.

Соответственно, возникают вопросы.

Готова ли Россия быть западной страной в плане внешней политики? Стать союзницей США, принять американское лидерство, пусть и с оговорками, как Франция? Ответ – нет, не готова, Кремль часто имеет свое видение ситуации, радикально отличное от западного. Причем, число такого рода расхождений не уменьшается. Один раз, по вопросу о вторжении в Ирак, это наложилось на внутренний раскол в НАТО. Но чаще речь идет о ситуациях, когда Россия и страны НАТО имеют разные позиции. Вопрос о том, не разумнее было бы сблизить позиции (такую точку зрения высказывает существенная часть западников в России) пока является чисто академическим, так как очевидно, что в перспективе до 5 лет Москва на это не пойдет. А в долгосрочном плане, как сказал когда-то Кейнс, все мы будем мертвы. Поэтому я бы в прогнозах не заходил за среднесрочную границу.

Одна из причин этих глубинных разногласий – во второй части словосочетания «западная демократия». Не секрет, что современная Россия на Западе не везде и не всеми воспринимается как абсолютно демократическое государство (см., например, рейтинги Фридом Хауса). В результате, России, к сожалению, просто не доверяют. Готов ли Кремль пойти на политические реформы, на отказ от устоявшейся с 2000 года политической системы? Определенные сигналы в этом направлении есть, но они пока очень противоречивые.

Более «мягкие» формы интеграции России и НАТО не менее спорны. Например, существующие формы взаимодействия Россия-НАТО (Совет Россия-НАТО и т.д.) вполне можно рассматривать как форму «союза с союзом». Именно это и было целью таких инициатив НАТО как программы СЕАП, «партнерство во имя мира», индивидуальные программы партнерства. Существующая с Россией программа партнерства формально ставит ее в очень привилегированное положение по отношению к другим странам, с которыми НАТО сотрудничает. Но вот, по содержанию это сотрудничество очень слабое. Что может быть лучшей иллюстрацией банкротства такого рода сотрудничества, чем назначение российским представителем в НАТО Дмитрия Рогозина с его известной риторикой?

Договор о европейской безопасности, к сожалению, не воспринимается на Западе как потенциальная форма сотрудничества. Этот документ предложила Россия, причем в рамках конкретной ситуации, сложившейся, в частности, после конфликта с Грузией, а в странах НАТО особой необходимости в нем и пользы от него не видят. Его могут принять, если Россия об этом попросит, но строить на его основании сотрудничество страны НАТО не будут, так как большинство западных экспертов не видит в предлагаемом документе какой-то особой пользы, скажем, дополнительной к уже существующей системе ОБСЕ. Например, задается такой вопрос, а зачем еще один акт, наподобие Хельсинского, ведь один уже есть? Более того, недееспособность системы ОБСЕ служит с точки зрения ряда западных экспертов еще одним доказательством невозможности принятия России в НАТО.

Что же реально можно сделать? В краткосрочном плане – это прагматические шаги по сотрудничеству в ряде вопросов: ракетно-ядерные программы Ирана и Северной Кореи, ситуация в Афганистане, борьба с терроризмом и наркоторговлей, создание совместных систем ПВО, обмен данными и т.п. Было бы еще лучше, если бы удалось договориться по вопросам энергобезопасности, прежде всего, по газу (правда, это проблематика, скорее, ЕС) и по уменьшению общего противостояния на постсоветском пространстве (последний пример – борьба вокруг закрытия американской базы в Киргизии или по поводу политической ситуации в тех же Киргизии и Украине). Все это улучшило бы отношения не только с НАТО, но, что, куда важнее, с ЕС. А польза от всего этого для России очевидная – уменьшение внешних конфликтов позволяет решать эффективнее внутренние проблемы, которых накопилось очень много.