Либерализм в России – больше чем идеология

Парадоксально, но в нашей стране существует консенсус по поводу плюралистичности современной российской идеологии. В словесном выражении это формулируется так: у каждого свои интересы. К таким «каждым» можно отнести столичных жителей и провинциалов, малый бизнес и офисных работников, олигархов, бюрократов и т.д. И все согласны с мыслью, что говорить друг с другом не о чем.

Кроме этого, в нашей стране сложилось три основных политических тренда: это либералы во власти («Единая Россия»), либералы в оппозиции и левые в оппозиции. И это тоже консенсус: такая тренога достаточно устойчива.

Является ли либерализм господствующей идеологией? Конечно, нет. Он больше идеологии, – он является господствующей средой. Ранее господствующей средой (но не идеологией) выступал мягкий тоталитаризм советского образца. Внутри него существовали и твердокаменные коммунисты, которые верили в необходимость такого строя, и диссиденты, и «религиозники», и националисты всех наций, представленных в Советском Союзе. Сегодня политические и идеологические процессы происходят, безусловно, в либеральном формате. Чтобы это понять, достаточно выйти на улицу, зайти в магазин, проехаться в метро или посмотреть передачу новостей.

Специфика всех стран, которые перевалили через хребет индустриальной модернизации, в том числе и России, – они переживают процесс, который Дэниел Белл назвал «концом идеологии». Люди сегодня мобилизуются материальными благами. Мао Цзэдун очень метко сказал: чем голоднее в животе, тем звонче песня. Идеология тем сильнее, чем слабее экономика. Чем больше бедности, нищеты, эпидемий, младенческой смертности, тем больше в умах золотых дворцов и идеологических концепций. В наше время, когда все худо-бедно, но сыты, одеты и обуты, какая может быть идеология? Люди зарабатывают деньги.

Когда-то Глеб Павловский сказал замечательную фразу: «Дайте нам любого человека, бюджет и полгода времени, и мы сделаем его популярной публичной фигурой». Если согласиться с этим, то разговор о том, что оппозиция не востребована обществом, теряет смысл. Если придет в голову нынешней сильной власти для каких-то своих целей дать 15–20 процентов мест в парламенте боевой оппозиции, таким острым критикам, как Касьянов, Каспаров, Лимонов, разве их не раскрутили бы на Первом канале? Да на раз! И у них появились бы люди, которые бы за них стали голосовать. В информационную эпоху, когда в том числе можно управлять и электоральными потоками, на вопросы о политических предпочтениях народа следует отвечать с осторожностью.

       
Print version Распечатать