На проходившей в феврале этого года церемонии вручения кинопремий "Сезар" все главные награды забрал себе фильм Абделатифа Кешиша "Кус-кус и барабулька". Факт появления и успеха этой картины позволяет отметить, что во Франции появилось новое течение - кино иммигрантов для самих же иммигрантов.

Абделатиф Кешиш, родившийся в Тунисе в 1960-м, приехал во Францию в шестилетнем возрасте. Участвовал в театральных постановках, где играл жителей Магриба. Дебют в кино, фильм "По вине Вольтера", рассказывал о поисках любви нелегальным иммигрантом в Париже. Фильм был отмечен в 2000 году в Венеции как лучший кинодебют. Вторая работа, "Увертка", рассказывала о школьниках с окраины города, живущих в умеренно-криминализированной среде. Герои разыгрывали пьесу Мариво, адаптируя его стилистику XVIII века в окружающую действительность. Картина получила призы национальной кинопремии "Сезар" за лучшие фильм, сценарий и режиссуру.

Стилистика первых двух фильмов Кешиша представляет собой тонкий симбиоз Востока и Запада. При этом первенство отдается европейской стилистике игры смыслами. Мало кому из простой иммигрантской среды знакомы герои Мариво и Вольтера. Фигура Кешиша расценивается киносообществом как важный пример европейской интеграции народов из других, не европейских культур. Его заслуги в этом направлении были отмечены медалью Карла Великого, которую он получил вместе с Фатихом Акином - этническим турком, родившимся в Германии и снимающим кино на схожие темы. Европейцы в последнее время стараются уделять особое внимание данной проблематике - и теперь у них есть свои герои. А раньше, за неимением достойных кандидатур, приходилось награждать берлинским "Золотым медведем" оперу Бизе "Кармен", которая снималась английским режиссером в Африке, на фоне местного этнического колорита.

Герои Кешиша говорят на сленге окраин, который намеренно диссонирует с параллельно использующимся французским литературным языком и цитатами из французской классики. В "Увертке" режиссер ставил себе задачу "демистифицировать словесную агрессию и представить ее в качестве коммуникативного кода". Герои последней картины, "Кус-кус и барабулька", говорят на различных диалектах, на языке, который не используется в СМИ. По словам главного редактора "Кайе де Синема" Жана-Мишеля Фродона, "фильм представляет собой настоящее пособие по употребляемым сегодня наречиям". Эффектом от этого, возможно, должно было стать то, что у зрителя - коренного француза, посмотревшего на эту разноголосицу, закрепится в сознании, что ассимиляция героев прошла успешно и повсеместно. Эстет-синефил также сможет отметить неординарную операторскую работу. Действие, балансирующее на стыке с документальным кино, с частым использованием крупных планов и трясущейся на них камерой, дает зрителям ощущение эффекта присутствия.

Главный герой фильма "Кус-кус и барабулька" - араб Слиман, которому за шестьдесят. Он тридцать пять лет работает на судоремонтной верфи. Скудного заработка едва хватает на две семьи - с предыдущей женой он больше не живет, но часто видится. В ходе сокращения штатов ему внезапно урезают рабочие часы. Стремясь прокормить себя и близких, Слиман решает открыть на списанном судне ресторан, где будут подавать кус-кус. Это блюдо магрибского происхождения представляет собой мелкую крупу, которую подают с мясом и овощами. То, что в традиционный состав в картине включают местную рыбу - барабульку, тонко должно намекать на сращивание культур. Ресторан, несмотря на вялое противодействие бюрократизированных властей, в итоге удается открыть. Ни Слиман, ни его семья не считают себя арабами. Рабочий называет себя французом и жалуется, что работы становится меньше, - она уходит туда, где дешевая рабочая сила, к приезжим и за границу. Лишь один из сыновей тщетно пытается уговорить Слимана вернуться на историческую родину.

Так почему же данный фильм можно рассматривать в большей степени как кино о проблемах иммигрантов для самих же иммигрантов? (Я не беру в расчет ту маргинальную группу зрителей - синефилов, чьим интересом на экране являются игры с камерой.) Потому что он обнажает проблему обособленности иммигрантской среды от остального коренного населения. Это проблема невозможности прежде всего культурной интеграции. В частности, отношения, сложившиеся в семье Слимана, показаны такими, как будто на них никак не сказались результаты цивилизационных "завоеваний" Запада. И пусть тот же Жан-Мишель Фродон говорит, что это не фильм об арабах и иммигрантах, но это фильм о "социальном расслоении, об изолировании бедных, их мечте выйти на поверхность и энергии, порожденной этой утопией". Но где же тогда солидарность трудящихся - арабов и представителей других, местных этносов? Какой такой "бедный" может позволить себе открыть ресторан? В картине семья Слимана выведена как обычная, рядовая, благополучная рабочая семья, лишь иногда страдающая от своих соплеменников - мелких преступников. Режиссер сам, в отличие от Фродона, определил свою задачу как желание "показать эту среду, потому что считал, что она неполно представлена во Франции". Соотносится ли то, что получилось у Кешиша, с задачами взращивания толерантности у французов?

Стилистика картин, нацеленных на предупреждение ксенофобии и призывающих к дружбе между народами, представляет собой вполне развившийся жанр. Однако обязательной составляющей сюжета в подобных картинах всегда являлось присутствие не-иммигранта. Сюжет строится на том, что "понаехавший" так или иначе вынужден решать задачу выстраивания отношений с местными. Конечно, раньше, как, например, в картине Фасбиндера 1969 года "Катцельмахер" (что можно перевести как "гастарбайтер"), приезжий, как правило, был одиночка, и речь шла о формировании отношения к нему окружающих. Теперь (увы, издержки масштаба миграции) действие обычно строится на взаимоотношениях иммигрантской среды, которая является уже центральным объектом повествования, с отдельными представителями окружающего общества, коренными жителями. Тот же Фатих Акин в своем кино обязательно найдет место для персонажей-немок рядом с персонажами-турчанками. Но в фильме Кешиша нет ни одного неэпизодического действующего лица в окружении семьи Слимана - натурального француза! Несколько раз режиссер показывает отношение представителей местной власти к арабу, но эти моменты редки и не имеют серьезного значения. Если бы в картине присутствовали французы не арабского происхождения, которые своими действиями способствовали интеграционному процессу, то можно было бы говорить о совершенно ином типе кинематографа. А так получается, что "Кус-кус и барабулька" - фильм об арабах и их внутренних проблемах. И для арабов.

Обеим семьям Слимана, которые, не будь местных законов, он объединил бы в гарем, свойственна взаимовыручка. Именно эта этническая особенность, особенно проявляющаяся в финале, а отнюдь не рабочая солидарность и является главной темой картины. Эта поддержка друг друга, проявляющаяся исключительно в пределах семьи, не распространяется на представителей других, пришлых этнических слоев. В фильме есть такой персонаж - русская девушка Юлия, вышедшая замуж за сына Слимана. Муж вовсю изменяет ей, но прекрасно осведомленные мать и другие родственницы не осуждают его. Любовницы спокойно звонят на квартиру матери и передают через нее сообщения сыну Слимана до тех пор, пока однажды телефонную трубку не берет сама Юлия. Она закатывает одну из самых проникновенных истерик в истории кино. Она длится минут пять и снята полностью крупным планом без монтажных склеек. Именно через демонстрацию такого рода вещей режиссер пытается показать разницу менталитетов. И пусть Сэм Клебанов, глава компании - прокатчика фильма в России, отмечает, что рассказанная в нем история имеет "общечеловеческий характер", пример с выгораживанием гулящего сына всей семьей говорит совсем о другом. Подобные вещи, прямо скажем, нечасто встретишь среди обычаев европейских народов.

То, что данный фильм отхватил все главные призы французского киносезона, - свидетельство не только желания выделить картину о толерантности, но еще и признак общекультурного кризиса внутри страны. Уже дважды за последние четыре года фильмы Кешиша собирали богатый урожай кинонаград. Но если "Увертка" могла быть воспринята как картина, снятая в том числе и для европейцев, то уже о последнем фильме сказать так однозначно нельзя. Что будет дальше? Упадок собственно французского национального кинематографа, который не может противопоставить ничего бурлящей энергии иммигрантов-кинорежиссеров, обусловлен его бездуховностью и социальной пассивностью. Этот кризис - еще одно свидетельство того, что путь, по которому пошла Европа, заводит в тупик.

В новой ленте Кешиша все же есть один персонаж - коренная француженка. Незатейливое содержание роли не позволило мне упомянуть о ней ранее даже как о действующем лице второго плана. Это жена заместителя мэра, занимавшаяся быстрым сексом с сыном Слимана. Вот эта импотенция высокого чиновника, которого прочат в будущие мэры и который не в состоянии удовлетворить собственную жену, и есть полноценная метафора французского киносообщества, способного, за неимением лучшего, получать оргазм только от творений новых французских режиссеров арабского происхождения.

Салям, синема!

Кус-кус и барабулька

La graine et le mulet

Режиссер: Абделатиф Кешиш

В ролях: Хабиб Буфар, Афсиа Эрзи, Фарида Бенкеташ

Франция, 2007

Российская страница фильма на сайте "Кино без границ"