Выступление министра Кудрина на Красноярском форуме - отзвук спора о путях развития страны, идущего внутри политического класса. Кудрину трудно возразить. Кто поспорит с тем, что 'мы не принимаем стратегические решения должным образом'? Что отсутствие ясных целей стало несносным и пора 'расставить для себя приоритеты'?Кудрин их расставляет - объявив, что идеи президента Медведева'абсолютно верны'. Министр призвал 'отказаться от докризисной модели... как многие здесь хотят' - и с лютой веселостью обвел зал взглядом из-под очков. Но никто в зале не рискнул спросить об авторе модели - о нем самом.

Отчего этот спор вышел на публику именно сегодня? Движком разногласий стала консолидация политического класса вокруг программы Дмитрия Медведева. Таинство консолидации интересов истеблишмента (а не навязываемая тандему 'борьба рейтингов') и определит кандидата в президенты 2012 года. Почти бесконфликтный переток интересов к Медведеву расшевелил истеблишмент, и тут заговорили о новых сценариях. Но пока одни политтехнологи укоряют других политтехнологов в 'пиаре вместо политики', сама политика формируется как кудринский бюджет - остатком от несовместимых обязательств, выведенным в тихое место.

Две политтехнологии

Официальным политтехнологом России называют Владислава Суркова, первым из чиновников (не политиков) раскрывшего публике свои гипотезы и аксиомы. Другой ведущий политтехнолог страны, проектант ее экономики Алексей Кудрин, скромно молчал в тени, иногда отпуская колкости. Почему Кудрин политтехнолог? Потому что экономика России не есть результат ее хозяйственного развития. Это обдуманный политический артефакт, выражающий концепцию власти и собственности. Философия Кудрина заключается в глубочайшем недоверии к человеку, и это то немногое, что объединяет его с Сурковым. Но дальше идут различия. Если Суркову ненавистна стадность, с сопутствующими ей популизмом, нигилистичной жестикуляцией и отказом от государственности, то Кудрин страшится бурь инициативы: транжирства, финансовой автономии собственности и вороватости. Даже в бизнесе он видит разрешенное мотовство.

Пока Сурков боролся с бесами деструктивности, Кудрин изгонял грех предприимчивости и роскошь инициативы. Эту философию бесполезно критиковать - то его личная вера. Зато их выступления вскрывают реально практикуемые, а не мнимые альтернативы. Инквизиторство Кудрина вместе с радикальным скептицизмом Суркова легли в основание государственной мысли эпохи. Эта мысль была плодотворна. Один из ее плодов - российская экономика, вещь тонкой ручной работы министра финансов.

Ограничивая, распределять

'Свои силы и ресурсы... всегда будут ограниченными'. Ограниченность - термин вообще-то естественный для Министерства финансов. Но у Кудрина он выражает распределительный императив. Ресурсы человека всегда ограничены, но не всегда ограничения продиктованы сверху, как в российской экономике. Здесь царит распределительная инквизиция. С моральным подтекстом, ибо кудринский человек - потребитель, склонный к перепотреблению. Он или жрет картошку в три горла (а та дорожает и дорожает), или хитро приворовывает из бюджета.

В производстве наш человек понимает мало, поскольку жаден и склонен к самообману. Главный вид последнего - инновации и финансовые пузыри. 'Гугл', биотехнологии, да и весь интернет скопом - все это у Кудрина лишь пузыри. Главный вывод министра Кудрина:'Правильно распределять ограниченные ресурсы'. Под этой квинтэссенцией мудрости либерала подпишутся все без исключения распределительные тирании.

Кудрин выстроил экономику изъятий с 'мощным налоговым потенциалом' - изымая средства у бизнеса, трудящихся и регионов. В технологии искусственной экономики крайне любопытна ее налоговая 'гидропоника', реверсивная относительно нефтегазовой трубы.Верховный Насос Кудрина - сеть капилляров, по которой деньги откачиваются в бюджет для последующего распределения по социальным приоритетам. Счетчик Насоса прост, поскольку индикаторы его привязаны к ценам на нефть. Показатели объемов газа и нефти облегчают планирование. Они же предопределяют, сколько и куда поступит обратно. Дирижирование задано самим устройством движка - бюджетный контроль доминирует над интересами промышленного производства. Финансы текут отовсюду, от самых grass roots производства в бюджет. Все концентрируется в центре, в той знаменитой 'кудринской кубышке'. Ограничения порождают власть.

Производство как потребление перед стерилизацией

Производство Кудрин рассматривает как осложненную форму потребления. Ресурсы тратятся (и по пути раскрадываются) ради паразитизма рабочих, гедонизма промышленников и подросткового любопытства ученых. Всем переплачивают, а рабочим особенно. Производство разворачивают ради списания бюджетных кредитов, чтобы девок свозить в Куршевель. Средний класс - паразит, пишет в твиттер президенту денежные просьбы. Пенсионеры вообще пережиток советской экономики.

Все это для Кудрина чистое мотовство. Распределенные, увы, деньги - деньги потерянные для всего разумного, деньги-изменники, перешедшие на сторону главного противника - инфляции. Им надо не дать прорваться обратно в экономику. Их надо стерилизовать, отняв у них текучую производственную неуловимость. С инфляцией Кудрин борется остервенело, как его alter ego Сурков с экстремизмом. Наш Минфин мечтает, что чертовы выборы однажды отменят как главный инфляционный фактор. Ведь перед выборами пенсионеров приходится накормить, иначе им не дойти до избирательного участка. Картошка дорожает, инфляция раздувается!

Фетишем стал низкий уровень расходов населения, обеспеченный низким уровнем его доходов и пассивностью. Тратить деньги лучше не в России, ведь денежную массу Кудрину все равно придется стерилизовать. Тратьте в Куршевеле, черт с вами, вкладывайте в западные бумаги: 'Доходность пониже, да сохранность получше' - вот как изволит шутить министр, для него 'это нормально'. Здесь он выговаривает сокровенное, свой приоритет сохранности. Россия Кудрина - это страна, о которой при встрече говорят: 'Как ты хорошо сохранилась!'

Бессистемные инвестиции и Шервудский лес

Если в политтехнологиях Суркова важен недопуск групп 'несистемных' популистов и нигилистов в политику, то для Кудрина несистемным элементом стали деньги внутри производства. Мешая бюджетной дисциплине, они засоряют Верховный Насос. Все эти 'временные, отчасти случайные нефтедоллары' - большой риск! И Кудрин предостерегает о них, как о кознях 'Аль-Каиды', - ведь они, проклятые,'все еще на мировом рынке'. Закачанные в мирэкономику доллары манят, не дают спать растущей промышленности России. Но ее спасают от них. 'Вливание этих денег в российскую экономику снова создаст сильную зависимость'. Эти пузыри ни к чему - истерикам показано still! - и доктор Кудрин наливает немного холодной воды.

Что с точки зрения модели Кудрина является хорошими деньгами? Иностранные инвестиции, которые когда-то придут. А пока не пришли, мы будем 'создавать условия', понижая инфляцию и - хорошо бы - снижая объемы воровства. Но как это сделать? Неясно, ибо система отъема и распределения денег через федеральную бюрократию - коррупционная система. На пути ваших денег туда и обратно вас ждет по Робину Гуду.

Дефицит денег в экономике имени Министерства финансов вызывает в ней истинно дарвиновскую борьбу. В борьбе за жизнь и кошелек не выжить в одиночку. Можно победить лишь рука об руку с человеком в мундире. В драке за беглые (от Кудрина) деньги нужна крепкая крыша - мент, нужна ФСБ, вся силовая экономика. Чтобы отнять средства у другого, кому они также абсолютно необходимы, надо реструктурировать капитал, чтобы оплачивать из него могучую систему защиты от таких же баронов-разбойников, как ты сам.

Власть неопределенности - финансовая сверхвласть

Кудрин выстроил систему той 'тонкой настройки', о которой мечтал вслух Касьянов, да не сумел. А что настраивает мягче, чем налоговая неопределенность в вечно реформируемой системе? Таков кудринский soft. 'Ведем работу... мне пока не удается переломить настроение: думаю, мы найдем золотую середину' - и все это о налогах, налогах... Тактика налоговой неопределенности убивает склонность бизнеса к инвестициям вообще, не только в 'экономику будущего', но и просто в нефтепереработку. Зато налоговая неопределенность создает тягу в гидропонике Кудрина. Кудрин царствует в ней, как китайский дракон в тумане.

Но в чем политический смысл всего этого совершенства? Финансовая сверхвласть на самом верху. В той точке, через которую неизбежно проходят все деньги страны, оказываются правительство и Кремль. Правда, эта глобальная сила, наружно колоссальная, малосильна и анемична внутри страны. Являясь держателем всего финансового оборота, на который не тратит денег - по философским соображениям Кудрина. Зато тратит вынужденно - по настойчивым требованиям значимых социальных групп, и тут мы снова видим, как производство в России мимикрирует под потребление.

В отличие от путинской 'вертикали власти' бюджетно-финансовая вертикаль Кудрина - единственная за десять лет, что действительно построена и действует. И колоссальное влияние Путина в докризисной мировой элите стояло на низком уровне государственного долга и высоком уровне бюджетных накоплений в надежных бумагах американского казначейства. С долларами Кудрин вел себя, как мент с гастарбайтером: выдворяя на родину.

Битва железных канцлеров

Сегодня можно сказать, что путинский проект власти разделился на два политтехнологических проекта, диктующих две стратегии. Сурков, отчасти в силу своего интуитивного чутья опасности, отчасти из философских предпочтений, стал яростным сторонником инновационной экономики. Логика его концепции государственной власти в кудринском будущем неизбежно заходит в тупик (в чем открыто признается сам Кудрин - к старой модели возврата нет!). Система Кудрина - 'бархатное' сдерживание угроз, абсолютно бесчувственное к системным рискам для государства. Эта политика лишь по недоразумению считалась 'стабильностью', будучи диктатурой тыловых служб обеспечения над политическими целями и принципами.

Тот мифический надежный иностранный инвестор, которого десятилетиями велено ждать производству, оказывается спекулянтом, сбегающим из России при любом потрясении, либо - экономическим кризисом, приходящим за содержимым 'кубышки'. Сурков чувствует, что, унося российские деньги, кризис вымывает основания государства. И вся распределительная система имени Кудрина-Суркова лишается надежного будущего. Но это системный риск, к которому политика министра финансов бесчувственна. 'За счет резервов накопленного до кризиса Россия прошла его лучше многих' - да, нокуда же она прошла? 'Мы выходим из кризиса' - кто и в каком составе? Кто войдет в состав будущей коалиции успеха, успев уйти от крушения в старую модель, а то и во что-то похуже?

В кудринской модели невидимость и непризнание точек успеха - норма политики. Всегда есть возможность тонко улыбнуться в ответ на россказни преуспевших: знаем-знаем, мол, что там у вас за 'успехи'! Вы растете? Это значит, что министр от вас отвернулся и дал вам немного украсть. (Похвала Кудрина сайту Навального не вполне лицемерна: Навальный ведь тоже за приоритет 'учета & контроля'.) У Кудрина вообще масса жестких замечаний в адрес системы Кудрина. Некоторые даже совпадают с клише несистемной оппозиции. Последнее не случайно - случайностей у Кудрина не бывает. Новая тактика министра - дозированная и подконтрольная 'делегитимация' политической оболочки государства для спасения бюджетно-нефтяного движка - дома, который построил Кудрин.

За Кудриным в его коалицию пристраиваются капиталы, старые деньги, давно и надежно выведенные из России. Кудрин консолидирует держателей этих стерилизованных денежных масс. Их хозяева - крупные стерилизаторы - 'либералы по памяти' из РСПП, некогда изодравшие промышленность на атласные портянки.
Они нисколько не либеральны в отношении собственных рабочих, а средний бизнес держат за кредитную сволоту. Эти 'ничего не предпринимающие предприниматели', названные так Медведевым, не собираются вкладываться в инновации, считая их блажью. Кудрин в Красноярске прямо им подтвердил: сюда не ходите, здесь нечего ловить. Инновационный сектор в России финансово неинтересен, а в мире масса более защищенных мест для капитала. Защищенных - от Кудрина?

Парадокс красноярского выступления - веселое улюлю предприятиям'более близким к правительству, чем другие частные предприятия'.(Бурные аплодисменты зала, все встают!) И тут же обратный ход: 'Ко мне как к вице-премьеру часто обращаются губернаторы с просьбой помочь: Но мы будем смотреть, насколько...' Кудрин - придворный любезник не хуже Тюрго. Отсюда лукавое маневрирование. Сколково? Зачем? Нужно 'на каждом предприятии создать инвестиционный потенциал обновления'... и вот уже на вас идет кудринский каток сбалансированного бюджета, низкой инфляции и 'эффективно работающих институтов развития' - кто они? Незачем зря искать и догадываться. Институт развития - лично Кудрин, человек и вице-премьер: 'Мы уже внедрили несколько элементов в механизмы дотаций субъектов... Сейчас я предложу еще один новый механизм'. Здесь он выступает в роли доброго королевского министра Фуке. Говоря, что для начала мы выделим 10 миллиардов на премии 10 регионам с хорошими показателями. Здесь два интересных момента. Первый - эти 10 миллиардов будут взяты из бюджета, выделенного на инновационное развитие, то есть их изымут у противника. И второе - они будут выплачены по итогам предыдущего трехлетия и, в сущности, по успехам в работе Насоса.

Вы хотите другой России?

В словаре модернизации ради 'бурного роста промышленности' Кудрину не нравится слово 'бурный'. Бурями трудно управлять, их бюджет непредсказуем. Зато можно управлять подготовкой к будущим бурям, вечно откладываемым. Кудрин велит запасать ресурсы в предвидении отложенного роста. Чем руководить - инвестиционной активностью с ее бурно волнуемой денежной массой или отсрочкой инвестиций? Кудрин управляет отсрочками.

Спор двух политтехнологов политически так или иначе решится, но спор их философий не предрешен. Главные силы Кудрина еще даже не вышли на сцену. Это не тот, о ком вы подумали: это не Путин! Условием (и базой) развивающейся России долго была Россия неразвитая и не намеренная развиваться. Это потребительская Россия, превращенная под именем 'путинского большинства' едва ли не в идеал в нулевых. Кудрин, ее кормилец, пробует стать новым ее идеологом.

'Путинское большинство' вышло из нетрудовой избирательской массы 1998 года. Пенсионеры без пенсий, рабочие с невыплаченными зарплатами, разоренные дефолтом предприниматели и некормленые офицеры, пауперизированные горожане с заблокированными счетами в Мост-банке и 'Менатепе'. Это был кипящий массовый потенциал революции 1999 года, предотвращенной приходом Путина. Недореволюционеров накормили, поставили на социальное довольствие и встроили в систему бюджетного распределения. Эта Россия не противоположна свободе, но понимает ее, как обжора диету - как пищевую добавку к прежнему рациону.

Теперь потребительское, отложенное большинство - самая массовая часть 'коалиции Кудрина'. Оно за рост экономики, но только если рост оградит их от перемен. Недовольные падением выплат и ростом цен, они ищут не сценариев развития на 2020 год - они ищут лидера и слова. Консервативно ли теперь такое большинство и лояльно ли? Охранитель не найдет в нем легкой опоры. Те, кто не хочет меняться, не раз ради этого выходили на площадь - в Тегеране в 1978-м, в Москве в 1993-м или в Каире в 2011-м... Некоторые из революций были успешными мятежами против развития и модернизации. И если даже путь для перемен открывался, то не по воле движущих сил, а оттого, что утописты недоглядели.

Утопия Кудрина

Утопия Кудрина, кудринская 'страна Муравия', край, где ученый, учитель и врач - скромные, одевающиеся в секонд-хенде бедняки. Где все виды предпринимательства, уцелевшие от уплаты налогов, стагнируют и лавируют подле бюджета. Где пенсионеров содержат работающие родственники, как в китайских семьях. А рабочие при нехватке зарплаты прирабатывают экспортом дочерей через брачные агентства на Запад или (грузинская модель!) в тот же Китай. Ну а на отдых слетаем в подешевевший Египет (еще не кончилась революция, а тарифы в отелях уже пересматривают).

И будет нам счастье сбалансированного бюджета для опустелой страны с неброской экономикой. Экономика будет жить на зарплату, охраняя Россию по найму. Что охраняем, мужики? Пустое место Россию! Промышленный пустырь от застройщика, на консервации. Когда наш климат оценят, в Россию придет солидный инвестиционный юань. Он придет и молча наладит все. Тут-то поймем, кому Алексей Кудрин так светло щурился и на кого косил.

Источник: Эксперт