Красный референдум

1.

В России уже вторую неделю без особого шума проводится удивительная гражданская инициатива. Компартия, вечно беременная эффектными жестами выражения "народной политической воли" (парадигма пресловутого импичмента), с 9 марта готовила всероссийский референдум из 17 вопросов "по основным проблемам жизни граждан" [1] . Проведение этого референдума было запрещено ВЦИК. Это естественно, ведь референдум "является высшим непосредственным выражением власти народа" [2] , а выражения какой народной власти может ожидать ВЦИК от референдума, инспирированного КП РФ?

Однако Компартия взяла на себя "обязательство предоставить гражданам такую возможность (выразить свое мнение) путём организации народного референдума".

Список вопросов сократился до 8-9, причем соблюден и региональный компонент: один или два последних вопроса в бюллетене относятся к проблемам местной жизни.

В современной России Компартия - единственная политическая организация, способная в масштабе страны организовать и скоординировать массовую общественную акцию. Просвещенные интеллектуалы могут сколько угодно стебаться над социальным составом этой организации и внутренними противоречиями мировоззрения ее членов. Но так называемый народный референдум - это и есть та самая общественная гражданская инициатива, к организации которой время от времени призывают разнообразные просвещенные поборники гражданского общества "в этой стране". Именно так оно и конституируется.

В этом смысле непонятно, почему эту акцию старательно не замечают российские политологи и теоретики и практики гражданственности. Ведь это же чистой воды классика. Участие в организации и проведении этой акции - дело, по-видимому, совершенно добровольное: не в традициях этой партии обеспечивать активность "на местах" какими-то финансовыми вливаниями. Голосование - тоже сугубо добровольное. Акция происходит в разных местах страны в разно время сообразно местным реалиям. Количество собранных подписей и качество охвата населения зависит от выдумки и расторопности (да и просто от численного состава) местных активистов.

2.

Результатом референдума станет, что ясно уже сейчас, не выражение "власти народа", за которую ни КПРФ, ни кто-либо другой, пекущийся о "народе", не решится лечь костьми, но демонстрация некоторого "народного мнения". Соответственно, народный референдум - это никакой не референдум, а форма выражения общественной воли к его проведению, т.е. демонстрация гражданственности в форме опроса граждан. В ее результате будут получены некие статистические сводки, выражающее что-то, что организаторы этой акции назовут "народной волей". Поскольку народу по определению плохо, эти результаты опроса будут означать неодобрение основных инициатив правительства и поэтому - так составлены вопросы - одобрение инициатив КПРФ в области внутренней политики. Странно, что по большому счету результаты референдума не будут ничего означать: то, что "народ" в массовом порядке выступает против передачи земли в частную собственность, и так известно. Подтвердить это можно просто аккуратным социологическим мониторингом (что много раз уже было сделано компетентными специалистами).

Поэтому сам по себе народный референдум не интересен в качестве "референдума". Но он очень интересен как форма гражданской инициативы, аналогов которой за последние годы что-то не припомнить.

Можно посчитать его пропагандистской акцией КПРФ. И он действительно выполняет эту функцию. Вынесенные на референдум вопросы - это обычный набор "левых" требований: запрет частной собственности на землю, отмена антисоциального Жилищного кодекса, сохранение гарантий доступа к бесплатному высшему образованию (почему-то объединенное с требованием сохранения отсрочек для студентов). Но впервые за долгое время Компартия преодолела обычный набор проявлений своей организационной воли к жизни (предвыборная агитация + парламентская коалиционная борьба + ритуальная митинго-пикетная активность + эзотерическая для большинства населения жизнь низовых организаций) и вышла в народ: вынесла голосовательные урны псевдореферендума во дворы, на перекрестки, в магазины и на станции метро.

Со стороны даже немного жаль, что то, что потенциально могло стать акцией формирования чего-то вроде гражданской позиции, грозит остаться не более чем явлением внутрипартийной жизни. Прежде всего для самой компартии. До сих пор ни одна политическая организация не проводила таких согласованных опросов всего населения страны о его отношении к основным проблемам внутренней национальной и региональной политики. Пусть даже вопросы об этом отношении и представляют собой откровенные цитаты из стандартных партийных текстов.

Здесь важнее всего "всенародный" (общенациональный) характер этой акции и ее опора на низовую активность рядовых членов организации (которые и несут пачки бюллетеней во дворы, на перекрестки, на станции метро).

Сама Компартия, видимо, пока не поняла в полной мере, что именно ей удалось сделать. Поэтому акция, потенциально способная оформить стихийный имплицитный "народный гнев", не вышла за пределы партийного позиционирования самой себя как единственного "легитимного" выразителя этого самого гнева. Поэтому непонятно отсутствие среди организаторов этой акции других оппозиционных и при этом - "левых" движений. Дело не в том, что их там нет, а в том, что их наличие и не предполагалось. На референдуме Компартия могла-таки снискать лавры объединителя протестных движений. Плебисцит - по определению источник высшей легитимности. И тот, кто провозглашает плебисцит, делает тем самым заявку на право определять, какие именно решения должна применять любая данная наличная власть.

3.

Среди отечественных политжурналистов имеется некоторый консенсус насчет модальности политических намерений КПРФ: они хотят побеждать, но они не хотят победить. Для этого вполне эффективно используется стратегия гонки за лидером: оставляя Кремлю право полностью контролировать ситуацию, системная оппозиция держится на шаг или на два позади, постоянно ожесточенно и разрушительно критикуя лидера; но хуже всего для нее - представить, что в силу каких-то обстоятельств ей придется сменить лидера и вести общество за собой.

Именно такую возможность - чисто теоретически - представлял собой плебисцит.

Удивительная политтехнологическая находка!

Однако старательно фиксируя мелкое самоуправство чиновников на местах [3] (а как хотелось бы, чтобы Власть навалилась, препятствуя проведению акции! чтобы начались массовые запреты проведения акции! как это звучало бы!), руководители акции довольно вяло отвечают на вопросы, что же, собственно говоря, результаты референдума будут означать. То, что они подтвердят правоту оппозиции, - и так понятно. То есть референдум зафиксирует некий общественный консенсус. Ну и что?

Сочинив такую придумку, хорошо бы еще ей распорядиться. Хорошо, конечно, что можно столько людей вывести на улицы - этого почти никто не может себе позволить. Вот и сказать бы им: с плебисцита начинается упорная борьба за свои права всерьез, до победы. И именно так, как точку отсчета, и организовать референдум. Прописать вопросы, действительно вычленяющие основные тезисы, фиксирующие суть оппозиционных настроений. Провести предварительную разъяснительную работу. Пригласить коллег присоединяться к проведению акции. Превратить народный референдум в акт конституирования Народного фронта [4] . В строгом соответствии с результатами референдума поднять знамя массовой политической борьбы граждан за свои интересы против попирающей их государственной администрации...

Но понятно, что им этого не нужно, им нужен просто референдум. В подтверждение собственного курса.

Конечно, если всерьез, - то проблемы с Генпрокуратурой, МВД и ФСБ. Если не всерьез, а так, как есть - красиво, безопасно и просто так.

4.

Референдум тихо-спокойно закончится и к следующей весне будет забыт, как были забыты многие другие начинания. Наверху к референдуму относятся как к мощной, но проходной пропагандистской акции (именно как таковую ее представляют и организаторы, и те, против чьей деятельности она, в общем-то, направлена). Первые скорее всего не представляют себе подрывных потенций плебисцита; вторые представляют, но, видя, кто им занимается, и как они это делают, воздерживаются от какой-либо реакции на происходящую манифестацию гражданской (хоть и в политическом формате) акции.

"На местах" все это сопровождается довольно старой риторикой. Скажем, там, где я живу, в Бердске, под Новосибирском, этот референдум имеет место быть прямо за углом, по пути в магазин. На трех столах возле дорожки разложены бюллетени, партийные газеты, рядом - урна, а за столами - пять деловито-агрессивно настроенных активистов старше среднего возраста. Подходит к ним молодой человек, то есть я, начинает демонстративно читать бюллетень. "Я вот с Х вопросом не согласен: считаете ли вы:" Раздраженный взгляд активиста: "вы, наверное, помещик, вы хотите у нас все скупить, сделать нас своими крепостными, и чтобы нельзя было ходить на реку купаться". Все это - всерьез. Конец связи.

На следующее утро я брал интервью у одного из этих активистов - В.Д., 65 лет, в прошлом - 18 лет в горкоме КПСС. Кроме прочего, я хотел получить у него как у активного организатора и участника референдума ответ на вопрос о том, как, на его взгляд, будут использованы результаты народного референдума. И не получил такого ответа. Ему это оказалось просто не важно. А важно - показать, что народ плохо живет. Простите, говорю, но требование выплаты больших зарплат и адекватных пенсий - это же социал-конформизм, социал-демократия и т.д. Но ведь "коммунизм" - это же вроде бы социальная альтернатива? Референдум, может быть, кроме очередной демонстрации народного недовольства и симпатий населения к коммунистам, показать и что-нибудь еще?

А, - говорит, - все это философия. Народу она неинтересна, народу нужно, чтобы жизнь была лучше. Чтобы зарплаты и пенсии были выше. А так, если бы я получал пенсию, какую следует, я бы поддерживал любую власть.

Вот и вся гражданская инициатива. А идею похерили.

[1] Постановление Президиума ЦК КПРФ "О подготовке и проведении Народного референдума"

[2] Конституция РФ, с.3., п.3

[3] см. на сайте "Товарищ". Для каждого случая нарушения на местах характерна такая оптимистическая концовка: "Тем не менее, несмотря на сопротивление администрации, голосование на народном референдуме состоялось". Мол, все равно мы их побеждаем.

[4] Но ясно, к чему эта логика может привести. Что могло бы быть "референдумней" таких вопросов, как, скажем: "доверяете ли вы правительству?", "доверяете ли вы президенту Путину?", "считаете ли вы, что уровень и качество жизни в стране улучшаются?", "считаете ли вы, что положение в стране в ближайшее время улучшится?" На выходе получилось бы пресловутое "да-да-нет-да", и Компартия - в пролете.

       
Print version Распечатать