От редакции. «Русский Журнал» обратился с вопросами о современном состоянии российского правозащитного движения к его фактическому основоположнику, известному математику и философу, сыну великого поэта Сергея Есенина Александру Есенину-Вольпину через несколько дней после трагедии в московском метро. Отвечая по телефону из своей квартиры в Бостоне, где ученый живет с 1970-х годов, когда он был вынужден покинуть Советский Союз, Александр Сергеевич неизменно возвращался к теме московских взрывов и той опасности, которую представляют для общества террористы. Нас не могло не удивить, что тот человек, который выдвинул в свое время главный диссидентский лозунг «Уважайте собственную Конституцию», и собрал в 1965 году первый митинг протеста в Москве, не скован в своих высказываниях принятыми как у российских, так и у западных правозащитников нормами политкорректности. Со многим, что сказал Александр Сергеевич, РЖ не может согласиться, однако мнение одного из ныне здравствующих лидеров российского диссидентства представляется нам заслуживающим внимания.

* * *

РЖ: Как вы считаете, сохраняет ли правозащитное движение свое значение в демократических странах?

Александр Есенин-Вольпин: Я мало связан с сегодняшним правозащитным движением. Хотя взаимоотношения между Россией и Украиной, и Грузией, конечно, вызывают много вопросов. Сейчас на Северном Кавказе очень сложное положение. Но я не имею никакой серьезной информации по этому поводу, вы больше меня знаете.

РЖ: Нам интересно скорее Ваше мнение, чем экспертная позиция?

А. Е.-В.: Мое мнение состоит в том, что Россия могла бы предоставить независимость северокавказским республикам, и никуда бы они не ушли, а остались бы на своем месте, подрались бы между собой и с Россией, и все равно шли бы в Россию, хотя бы для того, чтобы пограбить.

РЖ: Так этого, может, все и боятся? В этом случае Россия потеряла бы возможность контроля над кавказскими республиками?

А. Е.-В.: Я боюсь, там такая коррупция, что я не допускаю эффективности контроля.

РЖ: То есть, вы думаете, что такой контроль вряд ли возможен из-за характера российской бюрократии?

А. Е.-В.: Видите ли, русские просто не могут ничего там не сделать, кроме элементарной защиты от обстреливания, так сказать. Но тем нужно много.

РЖ: Вы уже давно живете в Соединенных Штатах. Как вы считаете, существовала, существует и может ли существовать какая-то определенная солидарность между правозащитниками, которые осуждают действия России на Северном Кавказе и теми, кто осуждает правительство Соединенных Штатов за Гуантанамо, за войну в Ираке и так далее?

А. Е.-В.: Да, совершенно разные условия в каждом регионе. В общем, надо поменьше применять силу, но иногда приходится, что поделать.

РЖ: Как вы считаете, какой случай оправдан в применении силы?

А. Е.-В.: Если бы Чечня с Ингушетией вышли бы из России, то это не было бы потерей для России. Русские меньше бы стали туда ездить. Но через какое-то время они бы в Россию влезли и стали бы там черт знает что делать.

РЖ: Возник бы мгновенно вопрос о Дагестане?

А. Е.-В.: Я, правда, ничего о нем не знаю. Дагестан очень важный регион, что сказать. Короче говоря, разваливается Россиюшка.

РЖ: Как вы считаете, правозащитник должен ли принимать во внимание, не обязательно какие-то требования государственной безопасности, в частности?

А. Е.-В.: Конечно, надо. Конечно, если они убивают людей, надо на это обращать внимание.

Два взрыва в Москве и в один в Кизляре. Против этих взрывов, черт возьми, что правозащитники могут сделать? Когда какие-то азиаты гонят несчастных девчат кончать с собой жертвенным способом. Правозащитник тут ничем не может помочь.

РЖ: Не считаете ли Вы, что существует у правозащитников некоторый такой крен в сторону защиты диаспор, а не коренных жителей?

А. Е.-В.: Немного есть.

РЖ: Есть, на ваш взгляд, некоторый крен в сторону защиты выходцев из Азии, с Кавказа, чем защиты коренного населения?

А. Е.-В.: Эти люди, которые к правозащитникам не обращаются, никак с ними не связаны. А что может сделать правозащитник для того, чтобы не произошло взрыва? Террористы его не послушают. Может быть, даже они нападут на него, вот ведь в чем дело.

РЖ: Вы знаете об оскорблении Людмилы Алексеевой?

А. Е.-В.: Но сейчас она вроде ничего, да?

РЖ: Вроде бы да, но вот вопрос, чем обусловлена такая агрессия по отношению к правозащитникам?

А. Е.-В.: Почему существует хамство? Вот вопрос. Люди если другого не умеют, что им остается.

РЖ: Человек, который, собственно, осуществил эту акцию, назвал себя «православным патриотом».

А. Е.-В.: К патриотизму все это никакого отношения не имеет.

Беседовал Борис Межуев